— Именно. И ты знаешь, что я сделаю это!
Сурт ответил не сразу. Какое-то время он нерешительно топтался на скрипящем снегу, искоса поглядывая на Шеву. Но та была настроена решительно, а Сурту было известно, как опасно дразнить Шеву, когда она закусила удила.
— Ладно, будь по-твоему. — Забрав протянутый Шевой излучатель, Сурт сунул его в карман комбинезона. — Сдается, кто-то из этих парней тебе небезразличен. Я ошибаюсь?
Шева пожала плечами.
— Какая разница! — ответила она словами Сурта.
— Никакой, если не считать, что своим упрямством ты даешь Арктуру шанс.
— Если бы я была уверена, что он действительно среди этих людей, я не задумываясь согласилась бы с твоим планом. Но у меня нет абсолютной уверенности.
— Где же в таком случае он? — спросил Сурт, обращаясь скорее к себе самому, чем к Шеве. — Мы следим за этим районом день и ночь и не зафиксировали перемещений ни во времени, ни в пространстве.
— Можно допустить, что он следует за нами.
— Исключено. Наши люди контролируют ситуацию. Кроме вас здесь никого нет.
— Ты хорошо знаешь Арктура? — Шева с усмешкой посмотрела на Сурта.
— К чему подобный вопрос?
— А к тому, что человеку, сумевшему сбежать из самой охраняемой в мире тюрьмы, не составит особого труда провести ваших ослов из наружного наблюдения.
Сурт не обиделся. Он знал цену каждому из своих сотрудников, и цена эта была разной.
— Что ж, здесь есть резон. Считай, что ты убедила меня ступить на стезю гуманизма.
— Я счастлива.
Судя по всему, Сурт не разделял ее чувств, но связываться с Шевой не желал.
— В таком случае возвращаемся к первоначальному плану. У меня есть дополнительная информация, но она, к сожалению, касается лишь полковника и его людей. На шерпов у нас ничего нет, но, возможно, завтра кое-что появится.
— Завтра мы будем в монастыре.
— Придется повременить. Мы подготовили новый маршрут, который займет лишний день. Ты сильно устала?
— Выдержу.
— В таком случае будем надеяться, что к завтрашнему вечеру мы сможем сообщить тебе кое-что новенькое. А пока попытайся вычислить Арктура с помощью тех сведений, какими располагаешь.
— Только этим и занимаюсь. Но Арктур просто так себя не выдаст.
— Знаю. Вот, держи. — Сурт передал Шеве металлическую горошину, которую надлежало вставить в ухо. — Если появится что-нибудь новое, я немедленно свяжусь с тобой. А теперь мне пора. Прощай. — Сурт легонько хлопнул Шеву по плечу.
— Прощай, — ответила она.
Директор Управления сделал шаг назад. Сверкнула вспышка, и фигура Сурта растаяла в золотистом столбе, оставив после себя лишь два отпечатка ног на снегу да запах озона. Какое-то время Шева глядела на его следы, потом повернулась и побрела к палатке, катая между пальцами металлическую горошину.
У остывшего костра сидел Пауль…
9
Как и требовал Сурт, Шева устроила так, что до монастыря Чэньдо путешественники добрались лишь на второй день после памятной ночи, полной разговоров, признаний, тайных встреч и невидимой смерти. Новое утро приветствовало путешественников ярким солнцем, а к полудню они, наконец, достигли желанной цели. Шева с облегчением вздохнула, когда за очередным перевалом появился сверкающий под солнечными лучами золоченый лепесток храма, а ее спутники разом повеселели. Прунц и его приятель, начисто позабыв о ругательствах, какими награждали Шеву накануне, принялись осыпать ее комплиментами, на лице полковника появилась улыбка, даже Раубен выглядел слегка смущенным, словно хотел попросить прощения у хрупкой проводницы, но до извинений так и не снизошел.
Караван спустился по тропе в ущелье. Здесь полковник велел сделать привал, дабы передохнуть перед последним подъемом. Запылал костерок, освобожденные от поклажи яки принялись разрывать копытами неглубокий снег в поисках чего-нибудь удобоваримого. Люди расселись на тюках, давая отдых утомленным ногам. Так уж вышло, что рядом с Шевой оказались полковник Шольц и Пауль. Какое-то время мужчины искоса поглядывали друг на друга, потом Шольц не выдержал.
— Пауль, мне кажется, тебе следует сходить за хворостом для костра. — Юноша открыл было рот, но полковник не позволил ему вымолвить и слова. — А я пока, с твоего позволения, переговорю с мисс Лурн. Нам надо кое-что решить.
Пауль насупился и вопросительно посмотрел на Шеву. Та лишь пожала плечами — что поделаешь. Помрачнев лицом, Пауль поднялся и направился к ближайшему склону.
Теперь Шева и полковник остались наедине. Все прочие участники экспедиции расположились чуть поодаль и не могли помешать разговору.
— Должен извиниться перед вами, Айна, — вполголоса произнес Шольц, пододвигаясь поближе к Шеве.
— За что?
— Вчера мне вдруг показалось, что вы обманули меня и не знаете дороги.
— Просто я неверно рассчитала расстояние.
— Теперь я вижу это. И потому приношу официальные извинения за себя и своих людей. Они вели себя непозволительно.
— Право, они не виноваты. Откуда им знать, что я понимаю все, о чем они говорят между собой.
Полковник усмехнулся.
— Это так, но тем не менее…
— Я принимаю ваши извинения, господин Шольц, — подвела итог Шева.
— Вот и хорошо. Дабы загладить свою вину, я сделаю вам небольшой… Geschenk[16].
— Подарок? — переспросила Шева, не до конца уяснившая смысл произнесенного Шольцем слова.
— Вот-вот, подарок. Это не кольцо с бриллиантом и не колье, которых вы, безусловно, заслуживаете. Это всего лишь…
Полковник извлек из кармана и протянул сверток, развернув который Шева обнаружила финики.
— Спасибо! — протянула она почти растроганно.
Она обожала финики. Но как об этом догадался полковник? Привычки и маленькие слабости Шевы хорошо знал Арктур. Здесь было над чем подумать. Шева с удовольствием надкусила финик и выплюнула на снег небольшую продолговатую косточку. Полковник вежливо улыбнулся и решил, что на этом с извинениями можно покончить.
— А теперь нам надо обсудить, как следует вести себя в монастыре. Вы еще не передумали помогать мне?
— Нет.
— Отлично! В таком случае я прошу вас высказать свои соображения.
Шева ожидала, что у нее спросят совета, и была готова дать его. Давать советы — занятие удобное в том отношении, что можно попытаться навязать свой план действий и подтолкнуть Арктура на роковой шаг. Именно так Шеве удалось поймать его, устроив все таким образом, что Арктур играл в ее игру, думая, что играет свою.
Охотница принялась поучать полковника не без апломба, на который она, по собственному мнению, имела право.
