Дар хотел было спросить, что генерал имеет в виду, но тот уже отвернулся, а катер уже ревел с таким оглушительным шумом, что Дару ничего не оставалось делать, как со всех ног броситься к нему.
— Ну, ты даешь, — проворчала Сэм, когда Дар устроился в кресле для перегрузок рядом с ней и пристегнулся. — Что там у вас за переговоры были на высшем уровне?
— Они касались того, каким стилем мне лучше плыть по волнам социального прилива.
— Ого! — Сэм поджала губы и медленно кивнула. — А он молодчина, этот ваш генерал.
— Ага, — кивнул Дар. — Честно говоря, мне жутко стыдно, что я обманул его.
Он открыл конверт и ахнул.
— Что там такое? — требовательно спросила Сэм.
Дар молчал и, не мигая, смотрел на документы.
— Эй, очнись! — крикнула Сэм и помахала рукой у него перед глазами. — Что с тобой? Что у тебя там такое?
— Мои документы, — медленно, с трудом выговорил Дар.
— И что? Они не в порядке?
— Еще в каком порядке… Они все выписаны на имя Дара Мандры.
— Ой… — вымолвила Сэм и надолго умолкла, переваривая новость. А потом она вздохнула и откинулась на спинку кресла. — А ваш генерал… прозорлив, верно?
На курьерском корабле мест было на десять пассажиров, но Сэм и Дар оказались единственными. За пять дней полета они успели посидеть на каждом из кресел, как минимум, дважды.
— Нет, честно, отсюда вид гораздо лучше, — сказал Дар, устроившись на кресле ближе к концу салона. — Тут лучше ощущается глубина пространства, а силу ускорения гораздо приятнее чувствовать спиной.
— Какая сила ускорения! — фыркнула Сэм. — Этот корабль запросто может лететь всего лишь в режиме свободного падения. У него же встроенные компенсаторы ускорения, или ты забыл? А здесь, в пассажирском салоне, отдельное гравитационное оборудование.
— Тоже мне — транспортное средство! — хмыкнул Дар. — Напрочь ликвидировано всякое ощущение движения.
— Но из-за этого находиться в пассажирском салоне гораздо более удобно, — возразила Сэм. — Возникает чувство окружающей среды, пространства. — Она раскинула руки. — Замкнутого, но все же пространства. Ты как бы погружен в него.
— Да, но кому охота быть погруженным в кресла из литого пластика и креоновую обивку?
— Простите, сэр, но если вас не устраивают условия полета…
Дар сердито глянул на стюардессу.
— Знаю, знаю, — проворчал он. — Других условий вы мне предложить не можете.
— Вовсе нет, сэр. Я могу предложить вам множество других царств реальности, — объявила стюардесса-робот, после чего ее грудь распахнулась, обнажив несколько полочек, уставленных пузырьками с таблетками. — Все средства гарантируют вам забытье в том, где вы находитесь в данный момент, и время пролетит незаметно.
— Ага, а вместе с ним полетит куда подальше мой разум. Нет уж, спасибочки, я бы уж лучше отведал каких-нибудь старомодных наркотиков.
В руке Дара незамедлительно оказался пластиковый стаканчик. Палец стюардессы превратился в краник, из которого в стаканчик плеснула жидкость цвета янтаря и посыпались кусочки льда.
— Извольте отведать старомодного, сэр.
— Я вообще-то имел в виду мартини, — проворчал Дар. — Ну да ладно. И на том спасибо.
— Меня не надо благодарить, сэр. Я всего лишь…
— Машина, понимаю. Просто не хочу отучаться от хорошего тона. А когда мы прибудем на Гальдан IV?
— Ты уже двенадцатый раз задаешь этот вопрос, — тяжко вздохнула Сэм, — а я тебе сразу сказала, еще тогда, когда мы взлетели: Билабер сказал, что лета туда пять дней!
— Да знаю, знаю, — подмигнул ей Дар. — Мне просто нравится, как она отвечает. Так когда мы прибудем на Гальдан IV, стюардесса?
— Опытные пассажиры никогда не спрашивают «когда», — с некоторой долей упрека отозвалась стюардесса.
— А мне нравится слушать ваш запрограммированный ответ, — ухмыльнулся Дар и откинулся на спинку кресла.
— Попробуй посмотреть на это так: мы летим гораздо быстрее, чем я, когда добиралась на Вольмар, — утешила его Сэм. — А я летела полторы недели.
— Видимо, корабль, которым вы летели, совершал дальний рейс и был обычным грузовиком, сэр.
— Мисс!
— О, правда? Но в любом случае, я думаю, вы согласитесь, что курьерский корабль МА несколько более быстроходен, чем то транспортное средство, которым вы воспользовались ранее. На самом деле мы вот-вот должны вынырнуть из гиперпространства. Пристегните ремни, пожалуйста.
С этими словами стюардесса вкатилась в шкафчик, и дверца за ней со щелчком закрылась.
— Кто бы говорил о хорошем тоне! — фыркнула Сэм. — Или ты не нарочно над ней издевался?
— Нарочно, конечно, — проворчал Дар. — Но она меня определенно раздражает, эта машина.
— Запрограммировал ее какой-то сноб, — согласилась Сэм. — Ну ладно, давай-ка лучше приготовимся.
— Приготовиться к выходу в обычное пространство, — прозвучал гулкий голос с пульта управления кораблем.
— Не знаю, к чему вся эта суета, — пробурчал Дар, застегивая защитную сбрую. — Что с нами такого может стрястись при выходе из гиперпространства?
— Знаешь, ты становишься жутким занудой.
— Не обращай внимания. Но ты должна признать, что даже вибрации никакой не ощущается, когда выходишь из гиперпространства в обычное?
— Не ощущается, если только тебя не сцапают. Тогда такая вибрация начнется…
— Ты это о чем? — встревоженно нахмурился Дар.
Сэм вздохнула.
— Да это такое суеверие, оно бытует еще со стародавних времен, когда не существовало никакой Межзвездной Ассоциации и вообще за пределами Солнечной системы творилось черт знает что. Тогда в точках выныривания звездолетов в обычное пространство сидели в засаде пираты. Покуда грузовик находился в гиперпространстве, они к нему притронуться не могли, но как только он выныривал в обычное пространство, они сразу нападали.
— Да… — Дару стало немного не по себе. — А ведь… сейчас централизованное правительство не так уж сильно…
— Внимание, — прозвучал голос с пульта управления. — Выходим из гиперпространства. На несколько секунд будет отключена внутренняя энергия.
Погасло освещение: вся энергия корабля приобрела изоморфный характер, он транслировался в обычное пространство. У Дара закружилась голова, и объективная реальность на пару секунд стала субъективной, а если точнее — исчезла и она. А потом все вернулось и свет снова зажегся. Дар заморгал, повертел головой, дабы проверить, что она еще вертится.
— А знаешь… пожалуй, эта аварийная сбруя очень даже к месту, — глубокомысленно изрек он.