— И давно вы почувствовали в себе это призвание?
— Давно ли? — переспросил гигант и неожиданно рассмеялся. — Странная штука, — заметил он, — мне никогда не приходил в голову подобный вопрос… А ведь когда-то это действительно случилось впервые. Может быть, когда я укокошил нашего сержанта — там, во Вьетнаме… Это был садист, настоящий зверь. Как он над нами измывался, а уже о желтолицых и говорить нечего… По сравнению с Вьетнамом у меня теперь райские условия для работы.
— Кофе, — напомнил старик.
— Нет, вы могли подсыпать туда яду.
Старик засмеялся и отхлебнул из чашки.
— Обычно я стреляю сразу, — сказал Кентавр, — но для вас сделаю исключение. Чем-то вы мне понравились. Не пойму только, зачем вам понадобился этот предсмертный спектакль.
— Я объясню, — сказал старик. — Только мое объяснение предназначено лишь вам. Вам — и никому больше.
— Можете не беспокоиться, — усмехнулся агент. — Я профессионал и работаю без свидетелей. На вилле уже нет подслушивающих устройств.
— Значит, они все-таки были, — произнес старик. — Я так и думал…
— Итак… — нетерпеливо выговорил Кентавр.
— Итак, я хочу сделать вас своим наследником, — отозвался старик.
— Ага, значит все-таки…
— Ничего не значит. Я не собираюсь предлагать вам деньги. Вот мое наследство.
Старик разжал ладонь и осторожно опустил на блюдце серебристую горошину.
— Вот как выглядит эта штука, из-за которой меня таскали к самому помощнику президента, — пробормотал агент. — И вы предлагаете ее мне?
— У меня нет выбора, — пожал плечами старик. — Вряд ли было бы разумным уносить с собой в могилу секрет такого открытия. Я надеялся оставить немало наследников. Настоящих наследников, — с горечью уточнил он. — Вы лишили меня этой надежды. Таблетка — ваша.
Кентавр сжал своими огромными пальцами серебристый шарик, поднес его к глазам.
— Это почище, чем миллионный счет в банке, — произнес он восхищенно. — Проглочу эту штуку, и сам черт мне не страшен, верно?
Старик кивнул:
— Вы станете совсем другим человеком.
— Гарантии? — холодный металл подозрительности зазвенел в голосе Кентавра.
— Что? — не понял старик. А когда понял, рассмеялся: — Вам опять мерещится яд. Да поймите же, я мог спокойно убить вас, еще когда вы подходили к дому.
— Верно, — пробормотал агент. — Что ж, я готов стать вашим наследником. Только учтите, — его глаза сузились, — если здесь что-то не так, если ваша таблетка придется мне не по вкусу, вам придется умирать значительно дольше, чем остальным.
— Я допил свой кофе, — сухо сказал старик. — Принимайте таблетку или стреляйте.
Решительным движением Кентавр бросил в рот серебристый шарик.
Внезапная судорога исказила лицо агента, встряхнула дрожью его мощное тело. Потеряв сознание, Кентавр бессильно вытянулся в кресле.
Старик приблизился к нему, вынул из кобуры под мышкой пистолет и сунул его в складку пледа на своих коленях. Потом подкатил кресло ближе к камину, протянул руки к огню и стал терпеливо ждать.
Прошло около получаса, когда гигант едва заметно пошевелился, открыл глаза.
Старик отметил, что его взгляд, еще недавно тяжелый и острый, словно нож гильотины, стал совсем другим.
Агент выпрямился в кресле, провел ладонью по лицу, словно пытаясь освободиться от наваждения.
— У меня такое чувство, будто я совершил нечто непоправимое, — хрипло и как-то беспомощно произнес он.
— Ты проглотил таблетку, только и всего, — улыбнулся старик.
— Я не о том, — сказал гигант. — Зачем я согласился убить тех несчастных? Зачем слепо, словно робот, выполнял приказы? Объясните, или я сойду с ума.
— Не стоит себя винить, — отозвался старик. — Убивал не ты и приказы выполнял не ты, а другой, живший внутри тебя человек. Теперь его нет. Есть ты — настоящий!
— Таблетка?
Старик кивнул:
— Это очень концентрированный препарат, он не просто раскрепостил скрытые в тебе физические возможности, но и разбудил эмоциональные центры сознания. Вызвал к жизни чувства, которых ты не мог испытывать раньше: любовь, сострадание, жалость. Ты стал другим человеком, в этом я не обманул агента по кличке Кентавр. И этот другой человек попытается сделать то, чего не удалось нам.
— Мы сделаем это вместе.
— Нет, — ответил старик, — я стар, я калека. Ты лучше моего знаешь, меня не оставят в покое. Я выхожу из игры.
— Вы превратили меня из двуногого зверя в человека, — почти крикнул гигант, — наделили чудодейственной силой и хотите, чтобы я оставил вас на растерзание этим подонкам?!
Старик покачал головой:
— Не горячись. Ты заменишь меня. Когда доживешь до моих лет, поймешь, что смерть — это не так страшно, как кажется вначале. Самое важное — чтобы вместо тебя остался кто-то. И делал то, что делал бы ты сам. Я ухожу со спокойной совестью, потому что превратил кентавра в человека, а это кое-что значит. Ты сделаешь все как следует. Научишься быть нужным многим людям, поделишься с ними той силой, которой владеешь. У нас мало времени — твое отсутствие может вызвать подозрение. Запомни формулу препарата.
Старик начертал несколько знаков и цифр на бумажном листке, подал собеседнику. Тот долго изучал написанное.
— Брось в камин, — приказал старик.
Гигант повиновался.
Знакомый едва слышный хлопок заставил его обернуться.
Из безжизненной руки старика выпал пистолет. Тонкая струйка крови сбегала из ранки между бровями.
Гигант приблизился к неподвижному телу, опустился, уткнулся лицом в колени старика…
23 июля 1983 года. Столица. Штаб-квартира специального ведомства
— Вы блестяще справились с заданием, агент Кентавр, — с улыбкой произнес генерал. — Нация избавлена от крайне опасных преступников. Крайне опасных! — повторил он.
Гигант бросил на шефа короткий взгляд с высоты своего роста и тут же отвел глаза.
— Я передаю вам личную благодарность помощника президента, а также приятную весть, то ваш банковский счет пополнился круглой суммой. К тому же вас ожидает внеочередной отпуск.
Генерал сделал паузу, чтобы выяснить, какое впечатление произвели его слова.
Лицо стоящего перед ним агента оставалось непроницаемо-бесстрастным. Что-то в этом лице переменилось, и это неуловимое что-то не нравилось наблюдательному генералу.
— Отпуск проведете, конечно, на Гавайях? — спросил он.
— Нет, сэр. У меня есть кое-какие дела в столице, — последовал ответ.
Агент Кентавр не кривил душой. У него действительно было немало забот в городе. Особенно в онкологической клинике и тюрьме для политических заключенных. Но сообщать об этом шефу он, естественно, не стал.
