Тем временем нелюдь готовился к продолжению схватки. Он учел свои ошибки и просчеты в возможностях людей; из пустоты Межвременья один за другим появилась еще дюжина 'псов', напоминающих огромных серых амеб; они брали в кольцо незнакомца. Незнакомец пока не предпринимал ничего, без особого интереса рассматривая врагов. Наконец кольцо замкнулось и 'амебы' слились в одну серую круглую массу и начали сближаться с незнакомцем. Незнакомец продолжал стоять в бездействии; в тот же момент, когда кольцо из 'амеб' сомкнулось с ним, начало его сжимать, пытаясь растворить его сущность в серой массе, незнакомец взорвался в прямом смысле слова. Синевато- фиолетовое пламя вмиг поглотило серую массу; взрыв не вышел за пределы кольца 'амеб', нося ограниченный радиус действия. Зафиксировать человеческим взглядом время протекания поединка вряд ли было возможно, на все про все ушло не более одного человеческого моргания в трехмерии. Но нелюдю хватило ума и времени, чтобы ретироваться: он создал около сотни копий себя, и они одновременно в разных направлениях совершили гиперпрыжки в дальний космос, в надежде, что одна из копий сумеет ускользнуть от незнакомца, обладающего такими возможностями, которые он продемонстрировал в борьбе с 'псами'.
В планы нелюдя не входило бесследно исчезнуть в Межвременье Земли. Он собственно и переместился сюда из своего надежного логова в одной из черных дыр космоса, где жизнь не существует, где его никто не нашел из преследователей после случившейся войны нелюдей и людей, только по одной причине — две его копии, которым также удалось выжить, сумели захватить человеческую цивилизацию на Земле, обыграв все таким образом, что их приняли за результат человеческой цивилизации, а значит, имеющим право легально находиться в космосе. И не просто находиться: в их распоряжении оказалась вся звездная система. У нелюдя появлялся реальный продолжить начатое, то, что не удалось сделать ранее — миллиарды лет тому назад, тогда, когда еще не было даже этой самой Земли, подчинить или уничтожить живых.
Незнакомец не кинулся в немедленную погоню за нелюдем, точнее сказать — за нелюдем и его копиями, но проводил взглядом исчезающие точки от гиперпрыжков, произведя расчеты полетов и места выхода в Космос. После чего развернулся и направился к лежащему Гору и сидящей перед ним Мили. Незнакомец поправил галстук, костюм на нем сидел по-прежнему безукоризненно, словно ничего и не произошло. Незнакомец наклонился к Гору, взял его за руку и почти сразу произнес:
— Я могу Вам помочь?
— Вы и так нам помогли, спасибо. А мое время здесь вышло, нам пора домой. Да, дорогая? — Гор посмотрел на Мили, не ожидая ответа, ответ он знал, и вновь обратился к Незнакомцу: — Я не буду говорить про себя, да и про нас — про землян, Вы многое узнали, сканируя меня, если Вы пожелаете, то возможно расскажете про себя, чтобы нам знать, кого благодарить за помощь и о ком молиться.
— Меня зовут Пол, но чаще меня называют Полковник, я и сам привык к этому имени. Я из первых звездных галактик, а ваша еще молода, у вас все еще впереди. Мы называем подобные миры дальним космосом. Я путешествую в поисках совместимых планет с недостаточно развитым интеллектом, чтобы обеспечить для наших граждан туризм. Но ваш интеллект гораздо выше средних показателей. Но при вашем сканировании я понял, что на вашей планете скоро не останется высокоразвитого интеллекта, и ваша цивилизация опять окажется в начале Пути.
— Пол, у нас с Вами большая совместимость? — произнес Гор человеческим ослабшим голосом.
— Да, почти полная совместимость, — Полковник ответил Гору тем же непривычным для Межвременья способом.
— Что такое туризм, по-вашему? — Гор попытался привстать, но руки его совсем не слушались.
Полковник не стал помогать Гору, боясь обидеть сильного человека.
— В туризме нет ничего от агрессии. Турист лишь параллельно с коренным жителем проживает его жизнь, не вмешиваясь ни во что, ни в жизнь жителя, ни в экономику, ни в политику.
— Странно как. А не проще ли самим проживать свою жизнь, а не чужую? — Гор был удивлен и не скрывал своего удивления. — А Вы сами, Пол, были туристом?
— Нет, я не был туристом. Я занимаюсь поиском планет и безопасностью туристической деятельности. Я проживаю только свою жизнь.
— А зачем это нужно другим, туристам?
Полковник после небольшой паузы ответил:
— Наверное, потому что мы бессмертные и от этого становится скучно.
— Пол, но мы тоже бессмертны, но мы избираем другой путь. Нам не надо становиться созерцателями, мы сами действуем, даже если совершаем ошибки, даже если получается не так, как мы хотели, но мы сами это делаем, или не делаем… — Гор замолчал, последние физические силы покинули его.
Тело Гора перестало функционировать. Мили встала и протянула руки для объятий. Из 'воздуха' появился Гор, лежащее мертвое тело Гора исчезало, словно таяло, а улыбающийся Гор обнял Мили.
Полковник, видавший много в своей жизни, был явно удивлен. Он не понимал, что происходит, что за странный ритуал у землян.
Гор и Мили подошли к Полковнику. Гор вновь обратился к Полковнику, но теперь уже мысленно:
— Спасибо, Пол! Мы возвращаемся домой. Кстати, Пол, это и Ваш дом тоже. Когда-нибудь вы это поймете. Когда Земля станет пригодна для вашего туризма, прилетайте на Землю, и Вы многое поймете, поверьте мне; иногда и менее развитые на первый взгляд могут стать учителями. Спасибо Вам еще раз, да пусть Вам поможет Господь в обретении себя!
Гор и Мили, взявшись за руки, пошли прямо в Небо…
Полковник еще долго стоял, глядя на Небо, туда, куда ушли и где буквально растворились Гор и Мили; он не смог просчитать траекторию их 'прыжка', будто его и не было, но они исчезли, все это происходило на его глазах. Мысли лавиной одна за другой возникали в его сознании, о многом он передумал, но до конца разобраться не смог.
Полковник не любил неразгаданных загадок, а Земля с его обитателями для него стала настоящей загадкой. Загадкой, которую ему предстояло разгадать…
Планета Земля
46 тысяч лет до нашей эры
За Урасом и Ирис закрылась дверь, разделявшая реальное земное время с плохо укладывающимся в трехмерном понимании миром, в котором остались Гор и Мили, не говоря про Межвременье. На секунду, не более, они оказались в темноте; Ирис инстинктивно прижалась к Урасу, но скоро под ногами раскрылась неяркая полоска света, освещающая и указывающая направление движения.
