Раздался взрыв. Слева от субмарины взметнулся фонтан воды высотой футов в пятьдесят.
- Раун! - позвал Док.
Рауя подбежал к нему в тот момент, когда второй водяной столб с шипением взметнулся вверх, на этот раз уже совсем рядом.
- Полевое орудие, - заключил Док.
- О да, это полевая пушка, - согласился Раун. - Они, должно быть, доставили ее из замка.
Док Сэвидж развернул субмарину носом в открытое море.
- Полный вперед, - скомандовал он.
Подводная лодка двигалась к проливу, соединяющему бухту с открытым морем. Катер отошел от пристани и не отставал от них. Два пулемета, укрепленных на нем, обозначились пунктиром красных огоньков, и трассирующие пули проносились мимо, как поблескивающие натянутые струны. Оранг и Шпиг дали ответные залпы из винтовок, и катер отстал.
Полевое орудие извергло заряд, взрыв которого осветил утесы и поднял огромный столб воды. Погрузившись, подводная лодка могла избежать угрозы быть расстрелянной из пушки, но тогда она становилась досягаемой для глубинных бомб.
Док Сэвидж спросил Рауна о проливе, ведущем из бухты в море.
- Он очень неудобен, - сообщил Раун. - Какая глубина нам нужна?
- Около двадцати пяти футов, - сказал Док. - Мы идем с погруженной палубой, чтобы им труднее было в нас целиться.
- Держись западного утеса, - направлял Раун. - Пройди близко к нему, как только можешь. Там самое глубокое место.
Подлодка прижалась к утесу так плотно, что казалось, его масса нависла над судном.
И в этот момент снаряд ударил в рубку субмарины.
Это был очень удачный выстрел, потому что попасть в едва виднеющуюся в темноте рубку было большим искусством. Взрыв покорежил заднюю переборку рубки, открыв ее, как консервную банку. Последовала ослепительная вспышка и ощущение, будто ударили молотом по голове.
Поток воды обрушился на бронзового человека и увлек его в нижний приборный отсек. Он пролетел около двенадцати футов и больно ударился о стальную палубу, но эта боль после того сотрясения, которое он испытал при разрыве снаряда, уже не имела никакого значения.
ГЛАВА XIX ПИРАТСКАЯ ТРОПА
На субмарине все затихло, если не считать шума заливающей отсеки воды. Затем пронзительно завизжала Порция, и ее крик послужил сигналом, подобно взмаху дирижерской палочки к началу увертюры воплей и криков ужаса.
Передвигаясь как лунатик, Док Сэвидж заставил себя дотащиться до пульта управления и продуть балластные цистерны.
Наблюдая за приборным щитом, на котором обозначилось, что сжатый воздух ворвался в емкости с водой, Док почувствовал, как будто после долгого пребывания под водой он вынырнул и глотнул воздуха.
Затем он переключил подлодку на аварийное управление. На субмарине имелось два пульта управления: для плавания на поверхности - в рубке и для плавания под водой - в нижнем отсеке.
Компасы и другие приборы были целы, несмотря на то, что на палубе уже на целый ярд плескалась все прибывающая вода. Однако поток воды постепенно слабел и наконец прекратился: субмарина полностью всплыла. Тем временем Оранг и Шпиг наставляли перепуганных островитян достаточно спокойными голосами. Им удалось успокоить островитян. Они зашли в командный отсек, и в это время раздались еще один удар и режущий ухо скрежет; подводная лодка налетела на утес.
- Оранг, возьми штурвал! - скомандовал Док.
Бронзовый человек взобрался в покореженную рубку, чтобы осмотреться. Нос подлодки упирался в утес, куда ее принесло течение. Раздался еще один удар.
- Задний ход! - распорядился Док.
Субмарина подалась назад, затем вновь устремилась в пролив. Пули градом стучали по ее корпусу. Субмарина тяжело раскачивалась, поднималась и опускалась на больших волнах. Док Сэвидж держался за погнутую трубу. Соленая вода окатывала его.
Наконец подводная лодка вышла в открытое море.
- Лево на борт, - распорядился Док.
Необходимо было как можно быстрее обогнуть утес, чтобы береговое орудие не могло их достать.
- Достаточно, - сказал Док. - Передайте гранаты со слезоточивым газом.
Люди начали передавать наверх гранаты.
- Только слезоточивый газ, - предупредил Док.
Он вырывал предохранители и бросал гранаты на палубу с таким расчетом, чтобы встречный ветер подхватил дым и унес его на людей на катере.
Маловероятно, что люди на катере были в противогазах. Газ ослепит их. Катер должен будет повернуть назад, прежде чем люди смогут видеть. Было бы слишком рискованно на столь крохотном судне выходить в море вслепую.
На палубу, бережно держа две большие гранаты, с трудом выбрался Раун.
- Последние со слезоточивым газом, - крикнул он.
Затем он выдернул предохранители и положил гранаты на палубу.
Док понял, что задумал Раун, только когда разглядел одну из принесенных им гранат, лежащих на залитой пеной и лунным светом палубе. Он бросился к Рауну, но тот успел выдернуть чеку и из другой гранаты.
Док Сэвидж рванулся к тому месту, где Раун оставил гранаты. Но он ничего не мог сделать и к тому же рисковал жизнью. Раун приготовил к бою гранаты со смертельно ядовитым газом. Док схватил его.
- Я сказал - со слезоточивым газом! - заорал он.
На них обрушился фонтан брызг, когда большая волна разбилась о борт подлодки.
Голос Рауна трудно было разобрать, но он был торжествующим.
- Ты можешь говорить что угодно, - прокричал он. - Они не пытали тебя целых два года!
К счастью, ветер уносил ядовитые пары от подлодки к катеру.
Док Сэвидж был поставлен в весьма затруднительное положение. Он всегда стремился к тому, чтобы по возможности предотвращать смертельный исход, даже если речь шла о его врагах. Такова была его установка с самого начала, и он никогда бы не изменил ее.
Он зажег второй прожектор и просигналил тревогу катеру, идущему за ними. С катера ответили пулеметной очередью, и Док укрылся в рубке.
Через некоторое время пули перестали бить в корпус субмарины. Док Сэвидж высунулся из рубки.
Катер отвернул и мчался по касательной, держа прежнюю скорость. Он шел достаточно странно. Волны разбивались и перекатывались через него. По изломанному курсу катера Док понял, что рулевой был свален смертоносным газом. Огромные волны и сильный ветер повернули катер обратно, к скалистому берегу острова.
Док и его люди так и не узнали, отчего точно погибла его команда: от газа или от того, что захлебнулись, или во время взрыва, когда взорвались глубинные бомбы и катер взлетел на воздух. Четыре дня спустя они обнаружили его обломки и два тела погибших. Прибрежные камни и акулы достаточно над ними поработали, так что вскрытие проводить было бы глупо. Во всяком случае, любой суд проявил бы снисхождение к Рауну.
