Одежду Кандида она повесила на кусты возле того места, где он плескался, а сама пошла в озеро.
Вода, действительно, была чудесной. И почему Молчун пошел купаться в речке? И вдруг она поняла и удивилась: он не хотел, чтобы грязь с него попала в это озеро. Он оберегал его, как… как настоящий… сын Матери-Природы…
Она уже привыкла к мысли, что у Матери-Природы могут быть только одни дети — дочери, то есть подруги. Но ведь и остальные, хоть и ошибочные, хоть и несовершенные — тоже ее дети. Некоторые даже очень заботливые, как… Кандид. Хотя он все равно не понимает Леса. Да и как ему понимать, если он всю жизнь питался мертвой пищей!..
Вдоволь наплававшись, Нава подплыла к истоку речки и последовала за слабым течением. Молчун, стоя в речке у берега, смотрелся в воду, разглядывая свое отражение, и скреб щеку скальпелем, недовольно фыркая и шипя.
«Больно», — догадалась Нава, поняв, что он пытается сбрить бороду. В лесу так никто не делал. Такое даже в голову прийти не могло. В лесу нечем было брить бороду. Да и слова такого не было. Просто, Нава вспомнила, что когда-то Молчун объяснял ей, что такое брить. Но поскольку бриться было нечем, он перестал об этом вспоминать. Привык к бороде. Чего это он сейчас вдруг вздумал?
— Молчун, — позвала Нава.
Он резко вздрогнул и обернулся. На физиономии его явно читалось смущение и недовольство.
— Я же просил! — вздохнул он.
— Ну, что тут такого, Молчун, я не понимаю? — искренне призналась она.
— Твои подруги при первой встрече дали мне понять, что внешний вид мужчины для них… для вас… омерзителен и смешон… Всякие там «корни любви» и прочее… Может, это и глупо, но я не хочу быть омерзительным и смешным… Особенно, перед тобой.
— Я их не понимаю, Кандид, — призналась Нава, встав рядом с ним. — Наверное, я еще неполноценная подруга… Или они слишком залюбовались собой? Твой вид не вызывает у меня никаких плохих эмоций… Тебе надоела борода?.. Сказал бы сразу…
Она протянула руки к его лицу и положила ладони на его щеки. Потом медленно повела их вниз к подбородку, провела по усам.
— Умойся, — сказала она.
Кандид целиком окунулся в воду, потер там лицо и встал.
Нава в первый момент не узнала его. На самом деле, она никогда не видела его лица безволосым. Когда ее привели к бредящему Молчуну, хотя тогда у него никакого имени не было, щеки и подбородок его уже покрывала не длинная, но весьма густая щетина.
Молчун тоже удивленно проводил пальцами по своему совершенно гладкому лицу.
— Как тебе это удалось? — удивился Кандид.
— Не знаю, — пожала плечами Нава, — просто, сделала… И совсем ты не смешной… Даже красивый. Я никогда тебя таким не видела…
— Эх, Нава-Нава, — вздохнул Кандид. — Ты меня, вообще, настоящим еще не видела.
— А какой же ты — синтезированный, как мертвяк? — усмехнулась она.
— Я, как бабочка, наколотая на иглу… Ах да, у вас нет игл… тогда на острый шип — крылышками еще машет, но уже не летит.
— Зачем же бабочку на шип насаживать? — удивилась Нава. — Глупость какая!
— Ну, предположим, она случайно сама на него напоролась — порыв ветра и…
— А ты умеешь летать, как бабочка? — спросила она.
— Не как бабочка, но, в некотором смысле, умел, — подтвердил Кандид.
— Эта твоя летающая деревня? — поинтересовалась Нава, показав пальцем вверх.
— Да не летающая деревня это, а вертолет! — хмыкнул Кандид.
— Ветролет? — переспросила она.
— Не ветро-, а верто-лет, вертикально, то есть вверх взлетающий, — поправил Кандид.
— Не понимаю, — покачала головой Нава.
— Ну, птица или та же бабочка машет крыльями, чтобы летать, или, просто, парит, расправив их, опираясь на воздушные потоки… Вот и вертолет, можно сказать, машет крыльями, чтобы лететь, только они у него устроены по-другому, не как у птиц.
— Он живой?
— Да нет, это машина.
— Машина? Не понимаю! — шлепнула ладошками по воде Нава, отчего брызги полетели во все стороны.
— Нашли время для научно-популярных лекций! — засмеялся Кандид, — И место… Ну, машина это… как мертвяк, только из другого материала, как скальпель. Вертолет что-то вроде металлической стрекозы. Сами люди летать не умеют, но делают летающие машины… летающих мертвяков и на них летают.
— Мы этого не умеем, — нахмурилась Нава. — Это плохо. Насекомых умеем и птиц, а летающих мертвяков — нет.
— Может, вам просто в голову не пришло… Не надо было. В Лесу особенно не разлетаешься. Я вон полетел — и что вышло…
— Это плохо, — повторила Нава. — Прилетят много ветро… вертолетов… Рукоеды с ними справятся?
— Нет, — покачал головой Кандид, — не думаю. Особенно, если это будут военные вертолеты.
— Военные? — подняла на него вопрошающий взгляд Нава.
— Машины для убийства, — объяснил Кандид. — Для уничтожения и разрушения. Мертвяки ведь тоже могут убивать… мужчин.
— Могут, — кивнула Нава. — Им это не запрещено.
— И вы, подруги, можете превращать живое в неживое…
— Можем, — подтвердила Нава.
— Ну, вот и мы… — развел руками Кандид. — Хотя мне это, конечно, не нравится. Только бывают ситуации, когда без этого не защитишь свою жизнь… К сожалению… Все живое хочет жить.
— Значит, если ты с помощью одного скальпеля смог защитить деревню от мертвяков, то с помощью машин для убийства сможешь прекратить Одержание?..
— Не знаю… Не собирался… Хотя сначала, когда узнал, что вы творите, когда забрали тебя… очень хотелось… Но потом подумал, что слишком мало понимаю для вмешательства… Но и равнодушно смотреть на эти жернова, деловито перемалывающие человеческие судьбы и жизни, не могу!.. Я мечтал встретиться с ними…с вами… с хозяйками Леса и попытаться объяснить, что так нельзя, что нехорошо так… Даже если это прогресс, как кому-то кажется, нельзя так… Ведь все это, — повел он руками вокруг, — живое, страдающее…
— В том и состоит идея, — объяснила Нава, — чтобы прекратить страдания.
— Планомерно уничтожая половину человечества, а вторую половину насильно трансформируя?! — возмутился Кандид. — Хотя, что это я на тебя кричу? Не ты все это придумала… Тебя саму… Извини… Но теперь ты — одна из хозяек Леса…
— У Леса нет хозяев, — нахмурилась Нава. — Да и он не хозяин… У всего одна хозяйка — Мать-Природа.
— Логично, — кивнул Кандид. — Понятно. Я в этом и не сомневался… Но мать не должна пожирать своих детей. А если она это делает, то с ней что-то не в порядке. Значит, она больна…
Нава удивилась, как эта мысль близка тому, что она говорила Тане… маме…
— И вообще, — продолжал Кандид, — Мать-Природа настолько выше нас, что иногда воспринимается как абстрактное понятие, хотя вот она… прекрасная и вездесущая… вокруг… Но здесь, в Лесу, она все-таки хозяйствует через вас, подруг… Или же вы присвоили себе право хозяйствовать от ее имени. Ведь ты не хотела лезть в этот Паучий Бассейн и проходить Одержание! Я помню!.. Но тебя загипнотизировали и затолкали туда… Тобой по-хозяйски распорядились… Мной тоже, но мне удалось убежать… Я потом думал, когда способность думать, наконец, вернулась ко мне, я думал, что в Лесу что-то происходит не так, неправильно… Хотя, конечно, и раньше Мать-Природа уничтожала целые виды живых существ… Но мать не может… Это человеческая мать не может, а что я знаю про материнские чувства природы?.. Мне сейчас подумалось, что, может быть, некто загипнотизировал вас, подруг, и убедил, что вы выполняете волю Матери-Природы, хотя это не так…
