– Что ты видишь? – спросила Ева, после того как Рост пару раз окунулся… в самое неприятное место из всего окружения и вернулся из него.
– Ничего, только… Вот что приходит в голову – если бы тут не прошли всей своей массой пауки, нас бы уже атаковали.
– Даже в воздухе? – спросил Костыльков.
– Даже в летателях. И не уверен, что мы бы с этим справились.
На мгновение в сознании Роста мелькнула кошмарная картина – вот летатель, вдруг на него наваливается одна из этих прыгучих тварей, от боли, от выделяемого медузой сока гигант падает, бьется на земле, и тотчас на него наваливаются другие медузы… Которые и в одиночку способны убить за считаные мгновения.
– Где-то тут должен быть вход, – сказал вдруг Костыльков.
– Нет, сначала я, – приказал Ростик. – Вы должны только следить.
Для верности он обернулся в воздухе мягким виражом, Ким висел всего-то в паре километров, но Ростику показалось, что он очень далеко, в другой вселенной.
Рост снова попытался. И вдруг сообразил, что он неправильно… смотрит. Нужно было разглядывать этот мир, этот воздух каким-то другим образом. Несфокусировано, размыто, словно бы через те самые дифракционные решетки, которыми они сначала пользовались, рассматривая летающих китов… И только тогда он понял, что приказал:
– Помогайте.
Его очень внимательно читали все трое летунов его отряда. Если бы у него осталась эта отчужденность от них, эта пелена, они бы не поняли, не способны были понять… А теперь все же сообразили. И, кажется, даже летатели восприняли, какой трюк он пытается провернуть.
Зрение гигантов неуловимо изменилось, оно стало… именно что неправильным. Но для данной ситуации – единственно возможным.
– Вижу! – вдруг завопил Костыльков.
И бросился вперед. Рост дернулся так, что даже его летатель потерял с десяток метров высоты.
– Нет… Не-ет!
Но было уже поздно. Костыльков вошел в некое слабое марево, стоящее еще миг назад в прозрачном и холодном воздухе… И исчез.
– Нет, не то, не то! – орал Ростик. Он почему-то знал, как у него иногда бывало в самые точные и яркие моменты предвидения, что это ловушка. – Это не тоннель, это однонаправленный вход!
Они вынуждены были отойти от этого пространства. Ева подавленно спросила:
– Что это было?
– Однона… однонаправленный вход? – чуть не заикаясь, если только на ментальной речи, на которой они общались, можно было заикаться, переспросил Ромка. – Что же теперь будет с Хоттабычем?
– Не знаю, – Рост чувствовал, как у него почему-то болит все тело. Теперь уже не от слабости, а по-другому. Болело от неудачи, от потери… человека. С которым он был связан посредством всех возможностей гигантов, то есть… теснее, чем связаны между собой близнецы, которым даже разговаривать не нужно, которые с младенчества, и даже еще раньше, понимают друг друга на ином, нечеловеческом уровне. – Возможно, он сумеет оттуда выйти. Но сомневаюсь. Скорее всего он так и будет теперь в одиночестве… плавать где-то, в неизвестном для нас месте, в пространстве, где с трудом можно ориентироваться, пока… Не умрет от голода или от усталости. Или не сойдет с ума от невозможности встретиться с подобным себе.
– Это конец? – спросила для верности Ева.
– Пап, а как же теперь?
– Попробуем снова. Только теперь вперед пойду я. А вы… Лучше вообще не суйтесь.
– Ну, нет. Я согласна, раз ты так все это понимаешь, идти за тобой мах в мах. И не спорь, все равно пойду.
– И я, – добавил Ромка.
Ростик ничего не ответил. Удержать этих ребят, не позволить им следовать за собой он не мог. А мог только сделать все максимально корректно и безопасно.
Они снова полетели через это пространство. Он догадывался, что сейчас увидит. Возможно, Зевс с их помощью тоже обучался, возможно, даже помогал, но скорее всего они действовали сейчас в силу обыденной человеческой доблести и отваги.
И он увидел – это был еще один вход… Куда? Рост не знал. Но это был вход в мир, откуда выпрыгивали невидимые медузы.
Он вошел в него с ходу. По ушам ударила очень тонко звучащая волна, в тело впилось вдруг множество каких-то иголок, сознание поплыло… И не только у Роста, но и у его летателя…
Он понял, что падает, но сумел выровняться и начал осваиваться в новом месте. В любом случае он снова мог зачерпывать воздух крыльями своего птерозавра.
Он посмотрел вниз, а там… На всей поверхности, до тех пор пока ее охватывал глаз, тянулись ровные ряды торчащих вверх камней, ровных или шершавых, молодых или старых. Это были окаменевшие чегетазуры.
Они находились в новом пространстве, которое было спрятано… или просто существовало параллельно с миром, где люди уже привыкли жить.
Даже термины и определения, решил Ростик, для этого явления придется выдумывать новые. Хотя сейчас, когда они тут оказались, не это было главным. А главное было – засечь, запомнить и использовать тот переход, которым они прошли, чтобы вернуться в свой мир.
А потом между… менгирами, как он привык называть эти камни еще в бытность свою в плену у пурпурных, он увидел прозрачных медуз. Только сейчас они не были невидимыми. Их вполне можно было видеть, и было их бесчисленное множество. Вот только нападать на летателей они почему-то не решались. Хотя, Ростик определенно теперь это чувствовал, умели подниматься очень высоко, как-то животным своим образом уничтожая вес тела… Но происходило это медленно, и при желании сильный и подвижный птерозавр отлично от них бы ушел. А то и напал в ответ.
Теперь роли поменялись, подумал Ростик, и, пожалуй, скоро придется учиться на этих самых зверей охотиться – есть-то после перехода в новый мир все равно хотелось, и даже острее, чем еще несколько минут назад. Так что чувство голода тут, как и везде, отнюдь не отменялось.
Потом Рост понял, что он не один. В том пространстве, в которое он вывалился пару минут назад, появился еще кто-то, сильный, хищный, стремительный и… почти неуязвимый. Таким и должен быть зверь, которому все по силам, который ничего не испугается, даже того, что с ним только что произошло. И пришлось, как ни странно, приложить усилия, чтобы Рост понял – это Ева в своем летателе.
Она пока помалкивала и озиралась, сам Ростик реагировал, как ему показалось, эмоциональнее. А ведь тут было чему удивляться. Зато когда появился Ромка, он сразу завопил:
– Здорово!
И поплатился. Ему пришлось уворачиваться от одного из прозрачных прыгунов, потом от другого, которые пробовали спланировать на него сверху.
