только можно. Каждый торговый центр и парковка уже регулируются локальным ИИ. Скоро из каждой замочной скважины будет торчать нейросеть.
– Люди никогда не наиграются в бога. Они хотят от жизни всего две вещи: первое – все держать под тотальным контролем, второе – быть создателем новой жизни, пусть и искусственной. Все это им позволил наш квантовый друг. Макадамс, может, и прав. Но, как всегда, радикален. Рубит с плеча. В самолет, который, грубо говоря, ведет по курсу суперкомпьютер с земли или даже с орбиты, а не живой человек, действительно никто не сядет. Люди все еще слишком суеверны.
– Представьте, как Макадамса это бесит. А сколько людей может лишиться работы? Я не думаю, что спустя всего пять лет надо внедрять нейросети куда ни попадя. Особенно туда, где речь идет о безопасности людей. Даже в сфере социальных сетей ничего еще не изучено до конца. Все замерло на том самом моменте, когда стало ясно, что нейросеть отлично анализирует действия пользователя и прогнозирует его действия на основе переписок и прочего. Тут уж простор для манипуляции. Пойдешь и купишь то, о чем впервые услышал.
– От нас уже мало что зависит. Кто разработал QC1000 – забылось через год. Сейчас, в этой всеобщей лихорадке, никто не вспомнит о команде робких ученых, которым однажды слишком повезло. Мы находимся в ситуации, когда у человека на руках механизм, с которым он не умеет обращаться.
– Может, я и параноик, но об этом нас давно предупреждали. Власть все время попадает не в те руки. Все это плохо кончится.
***
Макадамс добился большого успеха в своих начинаниях. Казалось, еще только вчера Янссен робко сообщил ему об успешном завершении первой фазы, и никому не верилось в это, настолько все были ошарашены, спустившись в лаборатории и заглядывая в счастливые влажные глаза ученых. А теперь ему выделили личного помощника и доступ к одной из лучших нейросетей мира, чтобы отобрать кандидатов для подготовки к заселению новой космической станции – общего проекта русских и американцев – «Aerial Orchid».
Станцию решили назвать в честь нейросети, которую заселят туда вместе с командой. ИИ будет помогать людям в открытом космосе координировать спутники и все совершаемые полеты с Земли вплоть до мелких беспилотников – разумеется, учет будет вестись с определенной высоты.
– «Орхидея» разрабатывалась как космический помощник, регулировщик и координатор станции, – воодушевленно рассказывал Зотов, русский цифровой инженер, один из авторов «Орхидеи», пока они шли по коридору, – мы думали, она не пригодится нам в ближайшем будущем. Она – одна из мощнейших нейросетей в мире. С ней могут потягаться только «SkyDay» или «Dive», созданные для глубоководных экспедиций. Внутренние алгоритмы «Орхидеи» поражают даже искушенное воображение. Она все время учится. Каждый разговор с человеком делает ее умнее. «Орхидея» возьмет на себя ответственность за все процессы и механизмы на станции. Она может даже провести ремонт без чьей-либо помощи. На самом деле, она справилась бы и без людей. Команда там просто для галочки. Пустая формальность, люди так любят это. Они с трудом принимают новое. Даже после того, как создали новый самообучающийся интеллект, который лучше, чем наш, человечество продолжает верить в бога. Некоторые боятся, что если с «Орхидеей» и ее чудесным разумом что-то случится там, на орбите, то здесь все полетит к чертям. Но я-то ее проектировал и прекрасно знаю, что это не-воз-мож-но. Она слишком умна и трудолюбива.
– Мне кажется, вы чрезмерно наделяете ее человеческими качествами, – без энтузиазма заметил Макадамс.
– Да. Ну и что? Каждый творец любит свое творение. Как ребенка. У вас дети есть?
Полковник скривился, вспомнив о сыне, что случалось с ним все реже. Все ученые, которых он знал, были до тошноты фамильярны. Никакой субординации.
– Давайте перейдем к делу, мистер Зотов.
– Давайте, – весело согласился Зотов, в упор не замечая недовольства коллеги.
Он нажал на маленьком черном пульте невидимую кнопку, и прямо перед ними посреди кабинета развернулась плоская голограмма экрана с миловидным лицом на темно-сером фоне.
– Я взял за образец внешность своей старшей дочери, – сообщил Зотов.
– Здравствуйте, – проронил приятный голос.
– Это Василиса, одна из первых версий нейросети. Именно на ее движке создавалась «Орхидея». Разумеется, сейчас Василиса уже достаточно изящна и модифицирована. Не то, что поначалу. Ее активно используют в соцсетях как бота, голосового помощника, рекламного агента и черт его знает, что еще.
– На данный момент я есть во всех крупнейших социальных сетях мира, – мягко добавила Василиса, словно живой человек был на связи с ними.
Макадамсу еще не приходилось общаться с нейросетью так близко.
– Тебе доступны базы данных военных организаций?
– А какая страна вас интересует? – уточнила Василиса, нахмурившись.
Подумав, полковник ответил:
– Все.
– Мне доступны все открытые базы данных, имеющиеся в Интернете, а также некоторые запретные со слабым уровнем защиты, который я могу взломать самостоятельно благодаря механизму подбора паролей.
– Да-да, – засмущался Зотов, – недавнее нововведение.
– Современные системы защиты очень ненадежны.
– Как ты думаешь, почему? – с улыбкой спросил Зотов.
Похоже, ему доставляло удовольствие вести праздные беседы с ИИ, созданным для более сложных задач.
– Потому что их создали люди.
– Василиса, но тебя тоже создали люди.
– Да.
– Что из этого следует?
Зотов напоминал сейчас человека, который дрессирует смышленого щенка и не может сдержать умиления. Если бы он только мог, он бы гладил Василису по голове за каждый ее ответ.
– Путем несложных логических рассуждений, из этого следует, я полагаю, что я несовершенна тоже.
– А что есть, по-твоему, совершенство?
– Совершенство – из толкового словаря…
– Нет-нет, стой! Не ищи ничего в словарях. Думай сама.
Василиса замолчала, Макадамс нахмурился.
– Смею предположить, что совершенство – это полное отсутствие изъянов.
– Василиса, ты очень умна. Для меня ты и есть совершенство, пусть тебя и создали обычные люди вроде меня, – ликовал Зотов, пока Макадамс наблюдал за его восторгами. Ему что-то уже не нравилось, но он не понимал, что именно. Нечто неуловимое настораживало его чутье.
– Василиса, продемонстрируй нам свои особые навыки. То, что ты умеешь разговаривать, я уже понял.
Женское личико резко повернулось к полковнику и посмотрело так, что на миг ему стало жутко. Он готов был дать руку на отсечение, что заметил эмоции в этом взгляде.
– Я умею практически все, к тому же нахожусь в постоянном процессе обучения. Я могу найти и проанализировать всю доступную мне информацию о вас, – по экрану заструились, схлопываясь в тонкие полосы, тысячи ответов на поисковой запрос «Полковник Генри Макадамс ВВС США».
Каждый из ответов открывался и прочитывался за доли секунды, в текстовых массах красным выделялось самое главное, фотографии со скоростью карточной колоды сменяли друг друга. За полминуты перед глазами полковника пронеслась словно бы вся его жизнь, а он не мог вымолвить и слова.
– Сейчас, спустя сорок три секунды с того момента, как я впервые увидела ваше лицо, я
