Ознакомительная версия.
И всё же человечество пробирается через трясину монотонной работы, прячется от ударов стихий и находит силы жить только за счёт этих скудных вдохов счастья. Раньше Эллис не знал, будет ли он когда-нибудь по-настоящему доволен жизнью или даже такая приземлённая мечта ускользнула от него безвозвратно. Но этой тихой ночью на застывшем лугу, рядом с безмятежно спящим Паксом, он понял, что настал его черёд вздохнуть полной грудью.
На восходе солнца Эллис всё ещё прокручивал в голове последние слова посредника и думал об их значении.
— Доброе утро, — сказал он, заметив, что Пакс приоткрыл глаза. Тот поёжился от холода.
— Проголодался? Будем завтракать?
— А у тебя есть Даритель? — с зевком спросил Пакс, непослушными пальцами застёгивая пуговицы на рубашке.
— Нет. Старые добрые консервы. — Эллис достал из рюкзака банку и поднял к свету. Этикетка обтёрлась и поцарапалась обо что-то в рюкзаке, но фотография тарелки с мясом и овощами осталась целой. — Рагу возрастом в две тысячи лет. Объеденье.
Пакс смерил банку с недоверием.
— А мне понравится?
— Смотря, насколько ты голоден. Как себя чувствуешь?
Пакс угрюмо скривился.
— Словно меня вчера кто-то мечом проткнул. Откуда у тебя этот громадный нож?
— В интернете заказал.
Пакс сел, бросил взгляд на повязку и начал одеваться.
— А, интернет, я читал про него. Изобретение века информации. Вызвал революцию, как паровой двигатель или электричество, верно? Про него часто вспоминают, когда обсуждают проект «Роя». Все говорят, что Рой похож на интернет и каким, мол, полезным тот оказался. Но так всегда: чтобы других переспорить, бросаются из крайности в крайность. Проект «Роя» либо будет замечательным, как интернет, либо ужасным, как Великая Буря.
Эллис отдал ему банку, которую посредник принялся настороженно изучать, а сам полез в рюкзак, ища открывашку. Хоть бы он не оставил её у машины времени или, того хуже, в гараже.
— Так что это за проект «Роя»? Я уже не первый раз о нём слышу.
Пакс разгладил смятый уголок этикетки и продолжил с сомнением её разглядывать.
— Это идея, которую выдвинул ИСВ. «Следующий этап эволюции» — так говорят. — Пакс задумался на секунду. — Интернет связывал людей по всему миру через устройства и провода, так?
— Если совсем упростить, да.
— Вот ИСВ хочет сделать то же самое, как если бы у каждого в голове были такие устройства.
— То есть вы что, киборгами станете?
— Нет-нет, прости, неудачное сравнение. Никому ничего вставлять в мозг не будут. ИСВ хочет изменить его строение так, чтобы людей объединяла телепатическая связь.
— Такое возможно?
— Они полагают, что да. — Пакс крутил банку, разглядывая изображение на этикетке. — Если верить ИСВ, проект «Роя» вмиг решит все наши проблемы.
— В Полом мире есть какие-то проблемы?
Пакс улыбнулся.
— Да. И немало.
— Но ведь у вас нет войн и болезней, никто не губит природу, нет преступлений или классовой борьбы…
— Я не говорил, что у нас те же проблемы, что были у вас. Хотя… наверное, можно сказать, что осталась одна, из-за которой и возникают остальные.
— Какая же это?
— Несовершенный способ общения. Трудности в понимании. Обособленность. Проект «Роя» объединит нас в один разум, так что каждый будет знать чувства и мысли других. Каждый будет частью чего-то большего. Недопонимание останется в прошлом. Любому будет известно то, что знают все, и никому не придётся учить всё в школе с самого начала. Как интернет, как любая всемирная связь, Рой позволит совершить такой скачок в творческом развитии, какой человечеству раньше не снился.
Пакс постучал по банке и встряхнул её. Уверенности в его взгляде не прибавилось.
— Ещё говорят, что Рой решит проблемы с определением личности. — Он коснулся повязки на плече. — Не нужен будет чип, чтобы объяснить, кто ты: все будут просто знать. Или, может, мы станем одним целым, и тогда это вообще станет неважно. Солгать уже ни у кого не получится. Возможно, мы избавимся и от правительства. Любое решение будет приниматься всеми разом — ни подозрений, ни обмана — в принципе, не нужны будут даже законы. Считается, что сочувствие одержит над всем верх, и человечество объединится в одно гармоничное целое.
— Что-то уж слишком красиво звучит. — Эллис нашёл в рюкзаке пакетик «M&M'S» и отложил его в сторону. — Чего же все спорят, если всё будет так здорово?
— Это официальный прогноз ИСВ. Не все с ним, разумеется, согласны и многих заботит вопрос индивидуальности. Ты уже, наверное, заметил, как мы стараемся выделиться из нашего серого мира. Татуировки, клейма, пирсинг: люди готовы на боль, лишь бы не быть как все. Для тебя это всё, должно быть, очень странно?
— Тату и пирсинг? Отчего же? Их и в мои дни носили, — возразил Эллис. Он улыбнулся, наконец разыскав открывашку. — И даже многие.
— Правда?
Эллис забрал у Пакса банку, поставил на землю и начал её открывать.
— Да не то слово. Некоторые люди тысячи долларов тратили, чтобы всё тело покрыть татуировками. Вы не первые, кто хочет от других отличаться.
— Но вы все были дарвинами, уникальными сами по себе. Разве можно отличаться сильнее?
— Уж поверь: люди пытались.
Пакс озадаченно на него взглянул, но пожал плечами.
— Одним словом, многие боятся потерять свою личность. Мы выглядим, говорим, даже пахнем — и то одинаково, а теперь от нас хотят, чтобы мы и думали как все. Чтобы бросили своё «Я» в один плавильный котёл. И тогда не станет разных людей, никто не сможет уединиться, у каждого в голове будет весь мир, который будет слышать каждую случайную мысль, каждый порыв, каждое желание.
Эллиса пробрала дрожь.
— Сущий ад.
— Что такое ад?
— Вот примерно как ты и описал — плохое место для плохих людей.
— Многие в Полом мире с тобой согласятся. — Пакс наблюдал, как Эллис проворачивает открывашку вокруг банки. — Поразительно. Как историческая грамма или инсценировка прошлого в музее. Только там актёры играют, воображают, как люди жили. А ты уже делал это раньше!
— Что? Банки открывал? А то. И чтоб ты знал: тебя слишком легко впечатлить. — Эллис стал вращать ручку медленнее. — Тут главное, чтобы крышка не упала внутрь. Под конец она изогнётся и приподнимется, так что можно подсунуть палец и отогнуть. Вот, видишь? — Он продемонстрировал Паксу. — Только осторожно: края могут быть острыми.
— Изумительно. Словно я в походе с пещерным человеком.
— Ага, неандертальцы обожали консервы.
Пакс насупился.
— Я молодой, но не глупый.
Ознакомительная версия.
