— Значит вы неправильно возделываете землю, — заметил я. — Наши люди смогли бы здесь вырастить достаточно пищи, чтобы прокормить обе деревни.
— Ну-ну, ты сильно преувеличиваешь. Мы обеспокоены, как бы себя прокормить. Места для хорошего урожая не хватает. Мы еле выбрали участок, чтобы посадить скромную рощицу домашних деревьев.
— Но по твоей деревне этого не скажешь. У вас деревьев даже больше, чем надо. Многие пустуют. Да еще домашние деревья выше по склону, которые вообще не используются. Там нашлось бы место и для нас, не так ли?
— Это наша запасная территория. Она понадобится позже, когда поднимется вода.
— И все же этот район достаточно обширен. И домашних деревьев целая поляна.
— Совсем немного, — покачал головой Гортин. — Нам самим едва хватает. Да и состояние у них плохое.
— Чепуха. Наши за несколько дней смогут привести их в норму, а неделю спустя повесить достаточно гнезд на каждом.
— Думаю, в это трудно поверить.
— Можем продемонстрировать. Я уже вижу, что среди вас нет тех умельцев, которые имеются у нас, иначе бы вы жили несравненно лучше.
— Мы живем как умеем.
— Среди вас имеется приличный мастер по кости?
— Работа по кости культивируется на севере. У нас она не в почете.
— Жалко мне вас — многое теряете из того, что сделало бы вашу жизнь легче. Мы владеем многими профессиями, о которых вы и понятия не имеете.
— Допустим, мы можем дать вам продемонстрировать ваши многочисленные дарования. Что вы потребуете взамен?
— Право поселиться. Ну, скажем, на том участке, за лесом.
Гортин медленно покачал головой.
— Эта земля непригодна для жилья. Она не приспособлена для жизни.
— Она не подходит для вас, ты хочешь сказать. Но мы не торгуем урожаем, как вы. Нам нет необходимости жить возле рек и каждый год переселяться, когда поднимается вода. Мы — народ гордый. Мы живем за счет овец, коз, пастбищ. Мы не ходим голодными во время неплодородного сезона.
— Хм, Лэнт, я может и сомневаюсь во многих твоих словах — ваша одежда груба, по крайней мере плохо сшита. А качество отделки шкур не указывает на то мастерство, которым вы, якобы, обладаете. Высокообразованным людям нет необходимости облачаться в шкуры.
— Для твоей деревни это справедливо, — признал я, — но только потому, что вы — ткачи. А мы — нет. Мы ремесленники. Есть у вас, к примеру, мастер по велосипедам?
— Велосипедам?
— Ага, нет. Это — машина с колесами, которая может перенести своего наездника на огромное расстояние за один день.
— Полагаю, вы используете собак либо свиней, чтобы тянуть повозку, наподобие восточных варваров.
— О, Гортин, ты лишь продемонстрировал свое невежество. Для велосипеда вовсе не требуются животные, он движется одной магией.
— Одной магией? — Гортин не скрывал недоверия.
— Совершенно верно, — ответил я не без нотки превосходства в голосе. Если эти люди не знают даже велосипедов, они, несомненно, отстают в развитии. — Человек садится прямо на велосипед, молится и нажимает на педали. — Чем сильнее он молится, тем быстрее едет. Конечно, тебе приходится много молиться, поднимаясь на холм, но зато в машине запасается столько магии, что тебе почти не приходится молиться на всем пути вниз.
— Хотел бы я посмотреть на одно из этих сказочных устройств.
— У Шуги один сохранился. Уцелел со времени битвы с Пурпурным.
Он был мой, но я не осмелился попросить Шугу вернуть его обратно. Это было бы оскорблением. Но это не имеет значения. Мои сыновья смогут изготовить и другие.
— И для меня?
— Вполне возможно.
— И только у меня одного будет такое устройство, верно?
— Ты здесь Глава, — ответил я. — Если ты почувствуешь, что магия велосипеда слишком опасна для жителей твоей деревни, твое слово будет законом.
Глаза его хитренько прищурились.
— Думаешь, я смогу с ним управиться?
Я неохотно кивнул. Было ясно, чего добивается Гортин. Быть единственным владельцем велосипеда, значит сильно укрепить свое влияние. Я не хотел бы допустить этого, а также значительного сокращения рынка сбыта для продукции моих сыновей. Но если это было все, что я мог предложить ему взамен права остаться, то выбора у меня не осталось. За Гортином все еще остается право потребовать, чтобы мы ушли, когда Болотный сезон кончится. Я вздохнул и еще раз кивнул.
Гортин просиял.
— Тогда решено, Лэнт. Ты и твоя деревня даете мне велосипед, за который мы вам позволим продемонстрировать якобы ваше высокое умение делать дела, а также расширить и привести в порядок нашу запасную землю.
— О, Гортин, друг мой, — ответил я. — Манеры вежливы, но условия соглашения изложены неправильно. Мы даем на время велосипед лично тебе. А взамен ты благодаришь вашей запасной землей нас. Мы же в знак нашей доброй воли обещаем научить твоих людей всем умениям, которые необходимы, чтобы прожить в неплодородный сезон.
— О, Лэнт, мой верный друг, мой товарищ на всю жизнь. Это ты неверно изложил соглашение. Ты забыл о подаренных десяти баранах, которые ты предложил для великого пира в честь этого.
— О, Гортин, мой преданный брат, мой великодушный наперсник, я о них не забыл, — на самом деле я просто о них не думал. — Такой пир устраивается в честь тех богов, которые совершали небывалые чудеса.
— Лэнт, спутник моих детских лет, неужели я не заслужил такой чести?
— Ах, Гортин, мы не просто товарищи, мы вскормлены одной грудью. Я ни в чем не могу отказать тебе. Только попроси — и это твое. И я тебе предлагаю из-за безграничного влечения к тебе моего сердца шесть овец, которых твои люди могли бы пасти, как своих собственных.
— Но, Лэнт, прославленный мой Советник, мои люди не пастухи. Животные погибнут.
— Гортин, Гортин, мудрость твоя не преувеличение. Конечно же, мы не можем доверить овец неопытным пастухам. Ты выделишь троих молодых мужчин, чтобы те присматривали за ними. Мы будем держать твоих овец вместе с нашими и учить твоих людей пастушьему мастерству. А Шуга просветит их насчет нужных заклинаний.
— У меня нет лишних людей.
— Тогда — мальчишек. Мальчишки любят животных. Наши пастухи научат любых твоих трех мальчишек как правильно ухаживать за овцами и не пасти их долго на одном месте.
— В костях овец много магии. Не оттуда ли так много могущества у твоего волшебника? Не от овец ли?
— Я не знаю источника могущества Шуги, — ответил я. — Но ты прав, в овцах много магии.
— Тогда какую гарантию мы будем иметь, что вы не имеете намерения использовать эту магию против нас?
— Твоя деревня тоже не лишена могущества. Какую гарантию мы будем иметь, что вы не обратите против нас свою магию?
