Капитан действительно объявился. Окруженный какими-то людьми, он стоял у входа в космопорт - пожилой, в серебристом комбинезоне со множеством знаков профессионального различия.
- Калчо Драгнев, - представился звездолетчик. - Экипаж "Джордано Бруно" готов к старту.
- Рад, - сказал Илья и прищурился: - За экипаж я крайне рад. И за вас, капитан, тоже рад. Особенно!
К ним пристроился худенький юркий распорядитель. Он шел впереди, настороженно поглядывая на богатырскую фигуру Ильи, затем нырнул в сторону, тут же вернулся и наклонил голову:
- Прошу в зал прощаний.
Они остались одни. В огромном пустом зале, светлом, будто последние дни сентября. Но не успели они перемолвиться даже словом, как из стен вдруг вышли хороводы берез, открылась даль - свежая, утренняя - и закапали звуки. Немножко грустные, немножко обнадеживающие, будто перезвон капели.
- Отставить! - повелительно сказал Илья и поднял руку, сигнализируя какому-то невидимому автомату.
Березки тотчас же растаяли, бирюзовые стены, в которых копошились желтые искорки света, вернулись на свои места. А музыка осталась. Только стала тише, растеклась вокруг.
- Зачем все это? - спросил Егор, недоумевая и немного сердясь. - Ты же дважды летал. И безо всякой буффонады.
- Особый случай, друзья, - задумчиво сказал Илья. Они подошли к стене-окну, за которым открывался амфитеатр космопорта. Ольга прислушалась: ловила отзвуки капели и в то же время старалась ничего не пропустить из их разговора.
- Особый случай, друзья, - повторил Илья. - Хотя, в конечном счете, все это мальчишество. А причин для эдакой нарочитой торжественности много. Во-первых, Окно, куда я сейчас лечу, не просто кусок пространства, наделенный странными свойствами, а одна из самых больших тайн, с которыми человечеству приходилось иметь дело. Там, на Станции, собрались лучшие умы Обитаемых миров. Представьте себе интерес к Окну остальных людей и прежде всего, конечно же, исследователей. Представили?
Ольга улыбнулась.
- Во-вторых, - продолжал Илья, - это первое серьезное вмешательство Службы Солнца в исследования дальнего космоса. Тут срабатывают и боязнь за тайну (вдруг отберут?), и какие-то реликты престижности профессии. Ведь почти два столетия все мальчишки буквально бредили космосом, мечтали только об одном - о героических путях первопроходцев и исследователей. Затем эти пути превратились в рейсовые линии, звездных избранников оказалось двенадцать миллионов и пришла пора заняться самим человеком. Его микровселенной. Для некоторых чересчур деятельных натур это кажется преждевременным, несущественным... Понимаешь?
- Я понимаю, - тихо сказала Ольга.
- А поработаешь когда-нибудь с нами - убедишься, - заключил Илья. Услышав тройную трель звонка, Садовник решительно шагнул к двери.
У выхода на поле он обернулся:
- В-третьих, и это главное, - голос Ильи зазвучал вдруг сухо и официально, - там бессмысленно гибнут люди, а я наделен особыми полномочиями... Восемь человек... Погибло... Между этими двумя фактами существует прямая и жесткая связь.
ТОСТ В ПОЛЬЗУ РАЗМЫШЛЕНИЙ
Они как раз вышли из тени Земли, но скорость вырастала так стремительно, что пока Илья приноравливался к иллюминатору, шарик планеты откатился уже довольно далеко - отсюда она казалась трогательно маленькой и беззащитной.
"Интересно, - Илья все еще не мог оторваться от иллюминатора, приходит ли исследователям мысль о беззащитности нашей планеты? Должна приходить. Ведь им, хоть и не часто, случается иметь дело со всяческой дрянью. Наверное, должна выработаться привычка, даже рефлекс, как у врачей-инфекционников - после окончания работы обязательная дезинфекция. Нужна именно привычка, а не обязанность, продиктованная инструкцией. Ведь первопроходцы и исследователи могут не только занести на Землю зло, но и привести его за собой. Указать адрес... Надо будет, кстати, выяснить..."
"Бруно" вздрогнул, принимая очередную порцию ускорения. Логическая цепочка оборвалась. И сразу же расхотелось куда-либо идти, заводить разговоры.
"Спрячу я пока свои врожденные и нажитые способности к общению и пойду спать, - решил Илья. - До Наковальни еще четыре дня пути, успеется".
Он затопал по коридору, увязая ботинками в толстом ворсе ковра. Невесомость в обычных условиях Илье не нравилась - мало того, что бесполезна, так еще и отвлекает, - и он включил поле гравитации скафандра.
Неподалеку, в спортзале, забухал мяч; отозвался свисток судьи. "Вот где на невесомость молятся", - отметил про себя Илья. Звездолетчики "Бруно" не без оснований считали себя первооткрывателями популярнейшего нынче пространственного футбола.
В следующий миг Илья увидел, что по коридору стремительно летит светловолосая девушка в спортивном трико, и отступил ровно настолько, сколько требовалось любительнице "экстренных способов передвижения в условиях невесомости", чтобы избежать столкновения. Пилотом незнакомка оказалась неважным. Разгоряченное тело со всего размаху ударилось о грудь Ильи, и он, покачнувшись, придержал девушку, чтобы незадачливого пилота не понесло кубарем.
- Это что - подарок судьбы? - смеясь, поинтересовался Илья.
- Простите, у меня плохо получаются виражи, - незнакомка осторожно, но решительно высвободилась.
- Хоть сто раз, - ответил Илья. - Я вообще гожусь для этого. Ефремов идеальная мишень. При желании можете обстреливать меня даже кварками.
- Это идея, - девушка глянула на Илью снизу вверх. В ее зеленоватых, чуть удлиненных глазах он заметил явный вызов и удивился - дело, оказывается, не только в его шутливом тоне. - В м-алых дозах действует успокаивающе, - продолжала она. - Будто ионный душ. Снимает с синапсов избыток потенциалов. Бремя... особых полномочий тогда кажется не таким тягостным.
- Спасибо за совет, - уже серьезно сказал Илья. - Но вы, милая, преувеличиваете роль ионного душа. Моя первая специальность - врач.
- Простите, - девушка зарделась. - Я не хотела вас обидеть.
Она отступила, наконец, в сторону, ухватилась за эластичный полукруг, выступающий из стены, и приготовилась оттолкнуться, чтобы опять взмыть в воздух. Дышала девушка все еще часто, и Илья невольно залюбовался ее телосложением гимнастки, загорелым лицом с золотистым пушком над верхней губой.
- Погодите, - попросил Илья и легонько придержал незнакомку за руку. Что вам так дались мои полномочия? Они вас тревожат? Почему?
- Не только меня, - на лицо девушки упала тень усталости. - Они тревожат двенадцать миллионов человек.
Она легонько оттолкнулась и медленно поплыла вдоль коридора. То ли ждала ответных слов, то ли подсознательно чувствовала, что ею любуются.
