- Хокмун! Хокмун! - разносился над полем древний боевой клич герцогов Кельнских. - Эге-гей! Оладан, граф Брасс, я иду к вам! - Он направил коня к своим друзьям, прорубая дорогу сквозь толпу воинов в звериных масках.
Граф Брасс все еще держал в руке трепещущий на ветру штандарт.
- Гоните этих псов! - крикнул ему Хокмун. - Тесните их к границе!
Он носился по всему полю сражения, словно гибельный смерч. Он прорубался сквозь ряды врагов, оставляя позади только трупы.
Дрогнув, гранбретанцы попятились, а некоторые обратились в бегство. И тогда на поле появился барон Мелиадус.
- Назад! - закричал он бегущим. - Назад, трусы! От кого вы бежите? Ведь их совсем мало!
Но прилив уже окончательно превратился в отлив, и толпа охваченных паникой солдат понесла прочь своего полководца.
А за ними скакал бледный воин, и во лбу его сверкал Черный Камень, а на шее сиял Красный Амулет. Поднимая коня на дыбы, он выкрикивал имя мертвого Хокмуна, и сам он был мертвым Дорианом Хокмуном, который почти разгромил гранбретанцев при Кельне, бросил вызов самому Королю-Императору и едва не убил в бою барона Мелиадуса. Хокмун! Единственное имя, которое наводило ужас на воинов Темной Империи...
- Хокмун! Хокмун! - Воин поднял меч над головой, и его конь снова взвился на дыбы. - Хокмун!
Герцог Кельнский, которому Красный Амулет дал силу исполина, с безумным хохотом преследовал своих врагов. За ним мчались грозный граф Брасс, в блестящих медных латах, и Оладан, улыбающийся сквозь густую шерсть, размахивающий окровавленной саблей, а за ними шагали торжествующие воины Камарга - горстка храбрецов, смеющихся вслед обращенной в бегство могучей армии.
Хокмун почувствовал, что сила Амулета угасает в нем. Возвращались боль и усталость, но теперь, когда враг был отогнан за разрушенные башни, это не имело значения.
Оладан рассмеялся.
- Герцог Дориан, мы победили!
- Победили, но не окончательно, - возразил граф Брасс, нахмурясь. Надо отступить, перестроить войска, найти удобные позиции. На открытом поле нам их не разбить.
- Вы правы, - кивнул Хокмун. - Башни разрушены, и нам нужны другие укрепления. Насколько мне известно, в Камарге осталась лишь одна надежная твердыня... - Он выжидающе смотрел графу в глаза.
- Да, мой замок, - подтвердил граф Брасс. - Надо оповестить жителей всех городов и сел, чтобы перебирались со скарбом и припасами в Эйгис-Морт, под защиту замка...
- Но удастся ли нам выдержать долгую осаду? - спросил Хокмун.
- Посмотрим, - задумчиво произнес граф, глядя на остановившихся вдали гранбретанцев, которые строились заново. - Но нельзя же обрекать жителей на верную смерть...
Со слезами на глазах он повернул коня и направился в замок.
С балкона восточной башни Хокмун смотрел, как жители Камарга стекаются в старый город Эйгис-Морт. Многие из них устраивались в амфитеатре на краю города. Солдаты приносили туда провиант и помогали крестьянам разгружать повозки. Хокмун молился, чтобы не случилось чумы или паники, потому что поддерживать порядок в такой огромной толпе было почти невозможно.
Оладан вышел к нему на балкон и показал на северо-восток.
- Смотрите, летающие машины, - сказал он.
Хокмун разглядел на горизонте зловещие очертания гранбретанских орнитоптеров - верный признак того, что с той стороны надвигается армия Темной Империи.
С наступлением темноты они увидели на подступах к городу бивачные костры.
- Завтра - наш последний бой, - сказал Хокмун.
Они спустились в зал, где беседовали Богенталь и граф Брасс. Стол был уже накрыт - как всегда с роскошью. Собеседники обернулись навстречу Хокмуну и Оладану.
- Как себя чувствует д'Аверк? - спросил герцог Кельнский.
- Ему лучше. У него необычайно крепкий организм. Он уже изъявил желание поесть, и я разрешил.
В зал вошла Иссольда.
- Я говорила с женщинами, - сказала она. - По их словам, весь народ уже в городе. Если забить скот, нам хватит провизии на целый год...
Граф Брасс грустно улыбнулся.
- Так долго осада не продлится. А как боевой дух людей?
- На высоте. Их очень ободрила весть о том, что вы оба живы. И вчерашняя победа тоже.
Граф вздохнул.
- К счастью, они не знают, что завтра всем нам предстоит умереть. А если не завтра, то послезавтра. Против такого огромного войска нам долго не продержаться. Мы потеряли много фламинго и остались почти без прикрытия с воздуха. Погибло большинство гвардейцев, а оставшиеся войска почти не обучены.
Богенталь вздохнул.
- А мы-то думали, что Камарг непобедим...
- Вы слишком рано убедили себя в обратном, - послышался голос с лестницы. В зал, хромая, спустился бледный д'Аверк, одетый в просторный желтовато-коричневый халат. - С таким настроением сражений не выигрывают. Постарайтесь не говорить о поражении.
- Вы правы, сэр Хьюлам. - Граф Брасс заставил себя улыбнуться. - Не будем говорить о поражении, лучше отведаем этих великолепных яств, ведь нам нужно набраться сил для завтрашней битвы.
- Вам легче? - спросил Хокмун д'Аверка, усевшись за стол.
- Весьма, - бодро ответил француз, - но слегка подкрепиться, я думаю, не мешает. - И он положил себе на тарелку огромную порцию жаркого.
За ужином все молчали, смакуя еду столь сосредоточенно, словно эта трапеза была последней в их жизни.
Утром, выглянув в окно, Хокмун увидел на болотах великое множество воинов. Ночью войска Темной Империи бесшумно подошли к стенам города и теперь готовились к штурму.
Хокмун поспешно вооружился и спустился в зал, где увидел д'Аверка в залатанных доспехах, Оладана, точащего меч, и графа Брасса, беседующего с двумя оставшимися в живых капитанами.
- Дориан... - произнесла за спиной у Хокмуна Иссольда. Он повернулся и бегом поднялся на площадку лестницы, где стояла его невеста. - Дориан, давай поженимся, прежде чем...
- Да, - тихо сказал он. - Надо найти Богенталя.
Они нашли философа в его покоях. Богенталь читал книгу. Оторвавшись от нее, он улыбнулся, а услышав, что от него хотят, отложил книгу и встал.
- Я надеялся, что церемония бракосочетания будет торжественной и пышной, - сказал он, - но ничего не поделаешь...
Он велел молодым соединить руки и опуститься на колени. Потом попросил произнести вслед за ним слова поэтической клятвы его собственного сочинения; клятвы, которая звучала на всех свадьбах с тех пор, как Богенталь и его друг граф поселились в замке Брасс.
Когда церемония завершилась, Хокмун встал, поцеловал Иссольду и сказал:
- Богенталь, позаботьтесь о ней.
Покинув гостиную философа, он спустился во двор замка, где его друзья садились на коней.
Внезапно на них упала огромная тень. Над головами стрекотала и лязгала металлическая птица - гранбретанский орнитоптер. С неба в мостовую, едва не задев Хокмуна, ударил яркий луч. Испуганный выстрелом конь герцога взвился на дыбы, раздувая ноздри и выпучив глаза.
