Вот и настал решающий момент. Нужные слова вертелись на языке, но на них надо было решиться. Ведь из оружия у Никиты осталось только собственное бессмертие. И страх! Он, как и прежде, заставлял анализировать чужие поступки и уважать противников.
- Хорошо! Я вижу, что по-другому не договоримся! – Никита искоса бросил изучающий взгляд на осклабившегося бугая. – Если с ножом в руках ты сможешь убить меня безоружного до того, как сам окажешься на земле… то итак понятно, что все останется по-прежнему! Но, если не сможешь…
В безысходных ситуациях иногда помогает излишняя самоуверенность! Об этом правиле Никита помнил всегда.
По толпе пронесся то ли восторженный, то ли возмущенный рокот. Ожидалось редкое представление. Незнакомый никому пограничник давал фору самому сильному воину приграничных земель!
Снисходительно пожав плечами, Межеватель оглянулся на скучившихся подчиненных.
- Если не будешь убегать по степи, как заяц, то умрешь быстро. Ничего другого обещать не могу.
Пограничники согласно кивали головами: крепкий новичок не производил впечатления заправского убийцы. Так… просто еще один сильный парень. Таких много.
- Решил поставить жизнь на кон? – Трубный голос в голове заставил Никиту на мгновение отвлечься. - Ты не знаешь цены своего бессмертия. Она может оказаться слишком высокой.
- Надо было раньше меня пугать, - подумал Никита. – Теперь уже поздно, ставки сделаны! И еще… у меня такое ощущение, что ты заинтересован в её смерти!
Убежать новичку никто и не дал бы. Пограничники своими телами как по команде ограничили круг размером с большую песочницу.
Межеватель лихо выхватил из-за пояса короткий, но широкий нож с глубокой канавкой для стока крови и хорошо видной витой гардой. При его виде внутренности обдало холодком.
- Никто не тянул тебя за язык! Прими смерть достойно!
Под ногами захрустел песок - противники застыли метрах в двух друг от друга.
Против чужого ножа Никита стоял не первый раз. И все равно мышцы одеревенели от волнения, и тело на мгновение потеряло гибкость. Как в детстве перед дракой жутко захотелось зевать.
Драться на кулаках с бойцом, который килограммов на тридцать тяжелее тебя, сложно. Если не сказать, глупо! Поэтому Никита выбрал нож. Противник не будет со всей своей нечеловеческой дури сжимать твои ребра, крушить могучим ударом челюсть и носиться следом, словно слон за мышью.
Он будет фехтовать, тыкая ножом, и наслаждаться вседозволенностью и твоим страхом перед острым смертоносным железом.
Вот, собственно, и все! Вряд ли пограничники научились чему-то большему в борьбе с осатаневшими девчонками. Мужики здесь привыкли рассчитывать на свою силу. Они избалованы!
И все же Никита помнил, что ему говорил голос. Носитель куба лишен возможности бить другого человека!
Ограничения, наложенные кубом, нужно научиться обходить. Иначе - смерть! Тебя быстро превратят в воду и землю. Удары запрещены, но тянуть-то к себе противника, словно лучшего друга, можно!
Не стоит марать о него свои кулаки! Так Никиту учили те, кто преподавали ему айкидо. А учителя были на редкость безжалостными людьми.
Размашистый выпад противника Никита встретил разворотом своего тела. Ухватившись за руку с ножом, плавно сопроводил ее в сторону нанесения удара. Не ударил, а помог нанесению удара!
Когда становилось страшно, Никита делал не то, что хотел, а то, чему его учили, и это всегда спасало.
Гигант провалился вперед и, закручиваемый в воронку собственного движения, безвозвратно потерял равновесие.
Нож остался в руках у Никиты - межеватель с помощью приданного ускорения врезался носом в пыль дороги. Хрясь!!!
Громила, несмотря на свой вес, резво вскочил. Он не успел убить врага, потерял оружие и побывал на земле. Поединок длился несколько мгновений.
Обиженное громкое сопение приходящего в себя межевателя – единственное, что нарушало тишину. И озадаченные увиденным пограничники больше не улыбались.
Отбросив тесак в пыль дороги, Никита поднял руки над головой. Нож пришлось выкинуть не по доброй воле. Руки не могли держать оружие, которое нестерпимо жгло ладони. Куб, похоже, надежно заботился о формальной святости своего носителя.
- Отдайте мне девчонку. Все должно быть по закону! – наконец справившись со сбившимся дыханием, выкрикнул Никита.
- Так человеческий мозг обходит все барьеры и запреты, мною созданные, - Голос в его голове выразил явное сожаление. – С этого мгновения уже нет пути назад. Спираль катастрофических для тебя событий начала раскручиваться. Твое упрямство…
- Не надо меня пугать, - подумал Никита. – Жизнь всегда приближает смерть. Я это знаю. И мне это не мешает жить.
- Обернись!!!
Крик Магды пронзил уши - острая боль под левой лопаткой заставила сжать зубы так, что они хрустнули.
Удар в спину победителю – вполне обычное дело для здешних мест. Ведь Магда же предупреждала…
Никита упал лицом в пыль - грязь забила рот и глаза. Тяжелая нога межевателя с силой прижала тело к земле. Еще мгновение, и второй сапог придавил затылок. Стало нечем дышать.
Очередной всплеск жуткой боли заставил вскрикнуть - нож вытащили из раны.
- Он заслужил смерти! Я должен это сделать! Иначе мы все…
Никита плохо слышал слова громилы, стоявшего на поверженном враге и размахивавшего перед толпой окровавленным ножом.
В глазах мутнело, в ушах нарастал шум. Быстро немели руку и ноги. Так к тебе приходит смерть.
- Ты не умрешь, - Голос в голове своим появлением стер мутную пленку с глаз. – Но теперь при расставании с кубом, простишься с собственной жизнью. Пока он рядом, ты жив.
- Не поздно ли с предупреждениями? - прохрипел Никита.
- Я не должен отчитываться, - удивился голос. - Ты всего лишь очередной человек, взявший чужое. Это ты подверг опасности всё сущее…
- В общем, вор, - подумал Никита. – И тебе приходится со мною считаться, поскольку могу натворить дел. Учту на будущее!
Боль в спине исчезла. Руки вновь загудели мощью гидравлического пресса. И вместе с этим вернулся страх.
Краем глаза Никита увидел Магду. Веревка все ещё висела на ее шее.
Она плакала… без надрыва, скупо глотала слезы и закусывала губы, чтобы не показать, еще большую слабость. Шмыгая носом, старалась не смотреть на неподвижное тело защищавшего её мужчины.
