— Кто ты?
— Я ищу свою мать.
— Здесь ты ее не найдешь, — ответил астронавт.
— А где же тогда?
— Здесь нет времени, только пространство. Ты должна вернуться туда, где твой голос услышат.
— Куда именно?
— Туда, где боль.
— Но…
Астронавт уже возвращался в корабль.
— Погоди!
— Это твоя боль, не моя, — произнес он вместо прощания.
Она и опомниться не успела, как ни астронавта, ни корабля уже не было.
Джоа в недоумении возобновила полет-плаванье. Секунда. Минута. Час. Сутки. Темнота вокруг все сгущалась, пока далеко впереди не завиднелась новая планета. Приблизившись, она узнала ее.
Земля.
Вот и Американский континент, Мексика, на ее западе — Сьерра-Мадре. Влекомая домой, она пошла на снижение над землями уичолов. Еще с высоты отыскала Лунную гору, разглядела в ней поры пещер. В одной из них — ее тело.
Оказавшись в пещере, увидела себя.
Простертая на спине, она лежала, не касаясь земли. Парила в воздухе на еле заметной высоте — на ладонь от пола.
Она неторопливо приблизилась и принялась с любопытством рассматривать себя. В лице — ни кровинки. Дотронулась до своего тела, и оно встрепенулось. Прикоснулась еще раз — реакция повторилась. Не раздумывая более, она вернулась в него.
Боль находилась там. Свербящая, острая, нестерпимая. Настолько сильная, что из глаз полились слезы. Вновь покинуть тело не удалось — оно стало тюрьмой. Она попыталась было разбить стены узилища изнутри — тщетно. Оставалось лишь смириться и приспособиться. Она раскрыла глаза и… оказалась на земле — левитации как не бывало.
Что это — закончилось время действия пейота и бабушкиного снадобья?
Она взглянула на свои руки, тело.
Оно по-прежнему было нагим.
Ее опять ожгло болью, которая вспыхнула в голове, из головы метнулась в сердце и уже из сердца разлилась пожаром всюду. Раздирающий спазм внизу живота, казалось, перевернул все нутро и выталкивал его раскаленным ядром вверх. Она подумала, что ее снова рвет желчью, но изо рта вырвался поток… детей — сотни, тысячи ребятишек. Она исторгала из себя малюсеньких, крошечных человечков, которые — она видела — тонули в этом потоке и, пытаясь спастись, топили друг друга. Она хотела остановить смертоубийство — попробовала закрыть рот, но не могла. Детишки — мальчики и девочки — все извергались и извергались из нее. Хуже всего было видеть их взгляды — полные ненависти, будто во всем виновата она.
Но она не хотела их убивать.
Даже не знала, что носила их в себе.
Когда этот ужас кончился, она вскочила на ноги и кинулась бежать. Прочь из пещеры.
Но через пару шагов от входа ее ноги увязли в земле, и из них выросли корни. Ее руки стали ветвями. Пальцы — листьями. Боль ушла. Она опять пребывала в состоянии мира и покоя. В своей новой ипостаси наблюдала, как ускоряется течение времени. Дни сменяли ночи, с головокружительной быстротой в прошлое уносились сутки за сутками. Недели, месяцы, годы. А она оставалась прекрасным древом, продолжала расти все выше.
Не спеша.
В последний день она увидела тучу.
Она знала, что это туча, поскольку была уже многолетним, зрелым деревом.
Поначалу туча казалась белым облачком из ваты. Потом посерела и налилась свинцом. Наконец почернела и разразилась мощной грозой. Разверзлись хляби небесные, и мириады капель посыпались вниз. Победоносное воинство. Освежающий ливень. Она стояла, раскинув ветви, под струями дождевой воды, и знала, что вот-вот небо прочертит зигзаг молнии.
Молния грянула и попала прямо в дерево, вырвав его с корнями из земли.
Она вновь обрела человеческий облик.
Блеск молнии остался в памяти.
Он был таким ярким и ослепительным, что в первый момент она ничего не видела.
А прозрев — сразу узнала.
— Мама… — прошептала Джоа.
— Привет, детка.
Ее голос, ее нежность, ее запах.
— Мама!
— Как ты там, Джоа?
— Хорошо… Хорошо! О, мама, прошло столько времени! Это… — Она посмотрела вокруг себя. — Это наяву?
— А тебе как кажется?
— Да.
— Значит, так оно и есть. Если ты желала этого всем сердцем, значит — наяву.
— Где ты?
— Здесь. Я никуда не уходила.
— Мы ищем тебя много лет.
— Вы не смотрели туда, куда должны были смотреть.
— Ты умерла?
— Нет. — Ее улыбка стала еще светлее.
— Почему ты не возвращаешься?
— Пока не время.
— А когда оно наступит?
— Скоро.
— Когда это — скоро?
— Существует небесный порядок, в котором все уравновешено. Мы — его часть, субъект аватаров перемен.
— Я тебя не понимаю.
— Посмотри на себя.
— Смотрю и не вижу ничего такого, — вдруг она вспомнила об отце. — Ты знаешь, папа тебя ищет!
— Не бойся. Он найдет меня. И мы вернемся к тебе.
— Тебя найдет он?
— Да, он.
— И вы вернетесь?
— Дай будущему прийти, его не надо ни торопить, ни искать.
— Ну пожалуйста, скажи мне, когда?
— Когда наступит час.
На сердце у нее накопилось столько вопросов, что она даже не знала, с чего начать.
— Говорят, что ты не из этого мира.
Мать села, поджав под себя ноги. Они находились на самом верху самой высокой горы. Было жарко — на небе сияли девять разноцветных солнц.
— Мы принадлежим к очень далекой цивилизации, настолько далекой, что это нельзя представить в привычных понятиях. Здесь люди измеряют космические расстояния в световых годах. Мы же — в энергетических ядрах. Мы очень дальние соседи. И наша цивилизация достигла развития намного раньше. Но мы — из этого мира, потому что на самом деле существует только один мир — бесконечность. Мы все родились от Большого взрыва.
— Как вы попали сюда?
— Тысячелетия назад мы заселили Землю, сочтя благоразумным не оставлять явных следов внеземного происхождения человечества. Это был первый слепок с нас. Мы никого не завоевывали, поскольку эта прекрасная планета была необитаемой. Род человеческий — наше детище. Но, увы, мы тоже не избавлены от ошибок, и какое-то время были полностью поглощены своими внутренними проблемами. А время у нас тоже совсем не такое, как у вас. И когда обстоятельства позволили нам вновь заняться не только самими собой, оказалось, что ваше развитие пошло собственным путем. Не лучшим и не самым желательным, но самостоятельным. Мы ни в коем случае не намеревались экспериментировать с вами, напротив — хотели, чтобы вы были продолжением нас. Но, к сожалению…
— Мы пошли неверным путем?
