Рой зеленых искр!
У него появилось странное ощущение. Он чувствовал себя счастливым, гневным и сытым одновременно. Слова и обрывки предположений бессвязно кружились в его мозгу.
Рой зеленых искр! Он знал, что должен все время держаться около калебана, независимо от того, что сделают с ним захлестывающие его волны эмоций этого странною существа.
Рой… Рой зеленых искр!
«Калебан умер?»
– Фанни Мей?
Калебан молчал, но натиск эмоций ослаб.
Мак-Кей знал, что должен что-то вспомнить. Должен сообщить об этом Тулуку.
Рой зеленых искр!
У него было это: образец, изготовитель идентифицирован! Рой зеленых искр!
Ему было не по себе, словно он бежал целый час, словно нервы его были порваны и перепутаны. Его ум был миской, полной желе, в котором дрожали мысли.
Он крикнул:
– Фанни Мей!
В помещении царила особая тишина. Это было безмолвие отсутствия эмоций, что-то замкнутое, отступающее. У Мак-Кея зачесалась шея.
– Ответь мне, Фанни Мей, – сказал он.
– Зейе отсутствует, – сказал калебан.
Мак-Кей почувствовал стыд калебана, глубокое чувство вины. Оно пронзило его. Заполнило каждую клетку тела. Грязный, мерзкий, преступный, постыдный, подлый…
Он пораженно покачал головой. Почему он чувствовал вину?
Он медленно осознавал, что чувства эти нахлынули не изнутри, а снаружи. Это был калебан!
– Фанни Мей, – сказал он, – я понимаю, вы не могли помешать этому нападению. Я не виню вас. Я понимаю.
– Связи были неожиданными, – сказал калебан. – Вы понимаете?
– Понимаю.
Чувства Мак-Кея успокоились. Он снова вспомнил, что у него было важное сообщение для Тулука. Рой зеленых искр. Но сначала он должен убедиться, что этот сумасшедший пан спехи в ближайшее время не явится сюда.
– Фанни Мей, – сказал он. – Вы можете помешать повторному нападению на меня?
– Объективно, но не превентивно, – сказал калебан.
– Вы имеете в виду, что можете помешать ей? – спросил Мак-Кей.
– Объясните, что в данном случае значит «помешать»?
– О, лучше не надо, – пробормотал Мак-Кей. Он подумал, как трудно будет сформулировать ответ для калебана.
– Будет ли следующее нападение? – осторожно спросил он. – Будет ли оно на коротких связях или на длинных?
– Серия нападений здесь прервана, – ответил калебан. – Вы спрашиваете о продолжительности по вашему восприятию времени. Я понимаю это. Длинные линии над позицией нападения, это подобно очень большой продолжительности вашего периода времени.
– Очень большая продолжительность, – пробормотал Мак-Кей. – Да.
«Рой зеленых искр, – вспомнил он. – Рой зеленых искр».
– Вы будете зависеть от зейе через Чео, – сказал калебан. – Появление ожидается на мом месте. Чео идет по вашей линии. Я правильно понял вас, Мак-Кей?
«Мои дальнейшие линии, – подумал Мак-Кей и сглотнул. – Что же только что сказал калебан? Я буду контролировать зейе?»
Он осторожно вздохнул, чтобы внезапное движение не опрокинуло ясность его понимания.
Он подумал о нужном количестве энергии. Огромном количестве! «Я – зейе-контролер» и «Мне нужна энергия целой звезды». Чтобы действовать в нашем измерении, калебану нужна энергия целой звезды. Калебан сказал, что он вдыхает бич. Итак, калебан находит энергию здесь. Она питает его в нашем измерении. А также, несомненно, и в других измерениях.
Мак-Кей подумал о тонких отличиях, которыми должен был обладать калебан, чтобы с ним можно было вступить в контакт. Это должно быть приблизительно так, как если бы он сам погрузил нос в воду и попытался войти в контакт с одним-единственным микроорганизмом!
– Мы должны вернуться к началу, – сказал Мак-Кей.
– Для каждой единицы существует много начал, – ответил калебан.
Мак-Кей ощутил контакт тапризиота. Это был Бильдун.
– Я рад, что вы вызвали меня, – Мак-Кей прервал его первый заботливый вопрос. – Я тут кое-что с вами хотел…
– Мак-Кей, что там произошло? – спросил Бильдун с необычным возбуждением. – Вокруг вас повсюду лежат мертвые охранники, буйствуют сумасшедшие. Мятеж…
– Я, кажется, невосприимчив к этому, – сказал Мак-Кей. – Или калебан как-то защитил меня. Теперь слушайте внимательно, у нас мало времени. Позовите Тулука. У него есть спектроскоп и прибор для идентификации образцов, которые определяют процессы превращения материи в энергию. Эти приборы он должен доставить сюда, в шар калебана.
Мак-Кей в тишине шара калебана прислонился к вогнутой стене и пил из термоса ледяную воду, в то время как Тулук размещал приборы.
– Что помешает напасть на нас, пока мы заняты работой? – озабоченно спросил Тулук. – Мы должны иметь здесь, по меньшей мере, двух охранников.
– Таких как те, снаружи? Когда я представлю себе, что один из них начнет с пеной у рта буйствовать здесь, то…
– Снаружи уже новая охрана!
Тулук подвинул поднимающиеся над низким ящиком металлические обручи к «половнику» калебана. Потом что-то сделал, и диаметр обручей удвоился.
– Охранники помешали бы нам, – сказал Мак-Кей. – Кроме того, калебан сказал, что линейная позиция неблагоприятна для Эбнис. – Он пил ледяную воду. Теперь здесь снова была температура сауны, но без влажности.
Тулук достал из своего ящика с инструментами черный жезл. Жезл был около метра длиной. Он нажал кнопку на рукоятке жезла, и обруч снова уменьшился в диаметре. Одновременно ящик загудел. Обручи тут же вспыхнули неопределенным серым светом.
– Со мной здесь ничего не может произойти, потому что у меня есть преисполненный любви защитник, – заметил Мак-Кей. – Не каждое разумное существо может сказать, что пользуется симпатиями калебана.
– Вы здесь пьете? – спросил Тулук. – Это один из ваших мозговых возбудителей?
– Вы очень забавны, – сказал Мак-Кей. – И долго вы еще будете возиться тут со своим хламом?
– Я не вожусь. Вы что, не видите, что это не переносное оборудование? Его нужно настраивать.
– Так настраивайте.
– Высокая температура и плохой воздух затрудняют сборку, – пожаловался Тулук. – Почему вы не можете открыть люк?
– По тем же основаниям, которые удерживают меня от того, чтобы впустить сюда охрану, – сказал Мак-Кей. – Я не хочу, чтобы толпа сумасшедших разбила приборы.
– Но здесь так жарко. Пот заливает мне глаза.
– Я думал, врайверы любят жару.
– Вы шутите, Мак-Кей.
– Послушайте, – сказал Мак-Кей. – Я спрашиваю себя: то, что мы видим как звезду – это весь калебан или часть его? Я склонен верить последнему.
– Он снова отхлебнул ледяной воды и увидел, что в ней больше нет льда. Тулук был прав. Здесь была адская жара.
