7
11:10
В «Приюте конокрада» было очень шумно и многолюдно.
— Знаете, Тельма, — сказал Джонс, пропуская девушку вперед, — я, кажется, впервые прихожу в английский паб в одиннадцать утра.
— Не ворчите, доктор.
Не успели они войти, как им навстречу бросился Филлипс.
— Джонс, старина! Мисс Беннет! Что вы будете пить?
— Думаю, после такой ночки стаканчик бренди мне не повредит.
— А мне морковный сок. Впрочем, я, кажется, видела здесь «ньюкаслское темное»… Полупинты будет достаточно.
— Давайте выпьем за Грейди, — сказал, Филлипс, вручая Тельме и Джонсу их напитки. — У него осталась невеста в Лонг-Бич. Я ей звонил.
— Грейди — настоящий герой. Любопытно, как война пробуждает в людях все самое плохое и самое хорошее: жестокость и безумие Годвина, беззаветное мужество Грейди…
— Да. И как ни парадоксально это звучит, пример таких, как Годвин, может стать одной из причин, по которой мы, люди, никогда не откажемся от войн.
Тельма подняла свой бокал.
— За Грейди!..
Из толпы вынырнул Тримейн. Его покачивало, галстук сбился на сторону.
— А-а, Джонс, дружище! Вы тоже здесь? Ну и ночка!
— Вы, я вижу, уже напраздновались.
Тримейн показал им пустой бокал.
— Порция виски на пустой желудок, да еще после бессонной ночи, может и слона свалить. Впрочем, мне грех жаловаться: виски было хорошее и к тому же за счет заведения… Слушайте, мы вас давно ждем. А двое из нас прямо-таки жаждут с вами увидеться. — Он сделал размашистый жест, и толпа расступилась, пропуская вперед инвалидное кресло.
— С добрым утром, миссис Стаббинс!
— С добрым утром, дочка. Как тебе нравится мое новое кресло? Дар армии Соединенных Штатов. Наконец-то американцы дали мне что-то взамен… Давно пора, если хотите знать мое мнение.
— Ну, мам… — протянул Уинстон.
— Вы отлично справились, молодой человек, — торжественно молвил Джонс. — Вам это нелегко далось, но вы справились.
— Юный Уинстон проявил недюжинный интеллектуальный потенциал, — напыщенно добавил Тримейн. — Знаете, после всего, что произошло, я решил вернуться в университет. Хватит с меня военных!.. Разумеется, мне понадобятся талантливые студенты, и… Надеюсь, Уинстон, у вас нет никаких особых планов на ближайшие три-четыре года?
Уинстон от изумления вытаращил глаза.
— Вы… вы это серьезно, профессор?
— Абсолютно. И клянусь, я не передумаю, даже когда протрезвею.
— Прекрасное решение! — воскликнула Тельма. — Ты заслужил это, Уинстон.
— Это… это просто невероятно!.. — Молодой человек никак не мог прийти в себя. — Ведь это же… Это же будет совершенно новая жизнь!
— И надеюсь, новая во всех отношениях, — сказала Клер Бейнс, подходя к ним. Она была в новенькой, отутюженной форме и, несмотря на бессонную ночь, выглядела свежей и бодрой.
— Констебль Клер… — Джонс слегка поклонился. — А я-то гадал, когда вы появитесь!
— У меня для вас хорошие новости, доктор Джонс. Учитывая тот факт, что вы сыграли решающую роль в спасении мира, местная полиция решила не предъявлять вам никаких обвинений.
— Довольно любезно со стороны местной полиции. — Он снова поклонился. — А теперь позвольте задать вам один личный вопрос… — Джонс показал на бокал шампанского в руке Клер. — Что побудило вас присоединиться к нам, презренным нарушителям закона? Кроме того, мне казалось — вы на службе.
— Думаю, блеск обручального кольца на безымянном пальце заставил нашу Клер позабыть о своей всегдашней суровости, — сказала Тельма, лукаво улыбаясь.
Джонс посмотрел на руку Клер: он только сейчас заметил скромное колечко с бриллиантом.
— То есть вы хотите сказать, что вы и Уинстон… Поздравляю!
— Ну, я подумал: после всего, что мы пережили вчера… — пробормотал Уинстон и покраснел.
— Не надо ничего объяснять, Уинстон, — сказала Тельма и тепло улыбнулась.
— Что ж, хоть для кого-то все закончилось хорошо, — подытожил Джонс. — Ну а нам, пожалуй, пора. Допивайте, Тельма, нас ждет машина.
Он вывел девушку на улицу, где стоял министерский автомобиль с шофером. Светило солнце. Где-то в кронах деревьев совсем по-весеннему пели птицы.
— Поглядите на это бескрайнее нортумберлендское небо, Тельма, — сказал Джонс. — Господи, как же я люблю эту страну!
— Это была потрясающая ночь, не правда ли, Джонс?
— Да, будет что вспомнить в старости, — ответил он. — Только подумать, в какое поразительное и противоречивое время мы живем! Мы не знаем, кто победит, тоталитаризм или демократия, не знаем, одолеет ли свободный рынок плановую экономику, не знаем даже, уцелеет человечество или уничтожит само себя в очередном пароксизме военного безумия, и все же среди нас находятся люди, подобные Дрейку, которые способны задумываться о далеком будущем и совершать открытия, аналогов которым люди еще не знали.
— Одну минуточку, Джонс! — окликнула его Клер Бейнс, появляясь из дверей паба.
— Я вас слушаю, Клер.
— Вы оба должны кое-что подписать. — Она протянула ему какой-то бланк.
— Что это? — Джонс взял бумагу и достал очки. — Подписка о неразглашении?!..
— Согласно официальной версии, которую власти собираются опубликовать в ближайшее время, на одном из промышленных предприятий Ньюкасла произошла авария, вызвавшая необходимость эвакуации населения.
— Ах вот оно что?!.. Ну а как власти собираются объяснить землетрясения и вулканическую деятельность?
— Не было никаких вулканов. Взорвался метан в старых штольнях — только и всего.
— Опять метан?! Только не это, Клер! Если бы вы знали, сколько загадочных явлений объясняли взрывом рудничного газа, сколько материалов отправилось в корзину, только потому что кто-то предпочел скрыть правду.
Тельма взяла его за руку.
— Идемте, доктор Джонс. Быть может, так даже лучше. Насколько я знаю, не в ваших правилах раздувать скандал.
Джонс с горечью покачал головой.
— Да, мы, британцы, очень не любим скандалы. Для нас важнее всего сохранить лицо, поэтому даже катастрофы у нас случаются чисто британские. Таких нет больше нигде в мире.
Но Клер его не слушала. Подняв голову, она смотрела в безоблачное голубое небо. Там, высоко над безмятежной землей, кувыркались и парили несколько приплюснутых шаров.
Перевел с английского Владимир ГРИШЕЧКИН
© Stephen Baxter. Project Hades. 2010. Печатается с разрешения автора.
Рассказ впервые опубликован в журнале «Analog» в 2010 году.
