— Ты имеешь в виду, — взволнованно сказала Шарлота, — что к ней наконец вернулась память?
Ответила сама девушка. Она вскочила на ноги, и лицо ее преобразилось восхитительной радостью. В то же мгновение она поспешно заморгала, словно пытаясь отстраниться от того, что ее поразило.
— О, я помню! — она почти плакала от радости. — Теперь мне всё ясно! Я знаю, кто я!
Глава XXIII
И снова Рамда
Я чуть было не завопил от радости. Мы вот-вот узнаем что-то о «Слепом пятне», что-то, что поможет спасти Гарри, Чика и профессора!
Ариадна явно понимала, как много зависит от того, что она собиралась нам рассказать. Она неторопливо села и подперла рукой подбородок, словно решая, как лучше выразить нечто весьма труднообъяснимое.
Что касается меня, Шарлоты и Джерома, нам каким-то образом удалось осадить свое нетерпение и сохранять молчание. Но мы не могли воздержаться от более или менее любопытных взглядов в сторону нашей гостьи. Вскоре я осознал это, встал и принялся тихо ходить по комнате, словно задумавшись о чем-то своем.
И это было недалеко от правды. Я пришел к совершенно поразительному выводу: я, Хобарт Фентон, влюбился! Более того, этот сердечный недуг поразил меня, мужчину очень крепкого, точно так же, как поражает людей слабых, — внезапно и беспощадно. Только что я был здоров и независим, собирался провести научное исследование, а единственным проявлением способности к возможным сантиментам была моя вполне естественная любовь к сестре и старому другу — и тут на собственных же глазах меня вот так вот сразило! А хуже всего было то, что ощущение мне НРАВИЛОСЬ. И мне было совершенно всё равно, что влюбился я в девушку, немногим отличавшуюся от призрака. Она пришла ко мне из тайны и в тайну же могла уйти. Еще только предстояло выяснить, из каких краев она прибыла!
Но это не имело значения! Она была ЗДЕСЬ, в одном со мной доме; я держал ее за руки; уже тогда я знал, что она НАСТОЯЩАЯ. И когда я подумал, что она может исчезнуть так же необъяснимо, как и появилась… ох, признаюсь, я побледнел. И в то же время я был в одном уверен: я больше никогда не полюблю другую женщину.
Эта мысль отрезвила меня. Я прекратил шагать и посмотрел на нее. Словно в ответ на мой взгляд она подняла глаза и улыбнулась так нежно, что мне понадобились все силы, чтобы не броситься к ней и не обнять.
Я поспешно отвернулся и, чтобы скрыть свое смущение, принялся мурлыкать себе под нос мелодию из уже упомянутой части «Фауста». Я пропел его весь до конца и начал заново, когда внезапно услышал, как девушка воскликнула:
— О, так вот оно что, Хобарт!
Я обернулся и увидел ее лицо, исполненное внеземного света.
— Хобарт, — повторила она так, как произносят имя кого-то очень дорогого сердцу. — Эта… эта музыка, что ты напевал! Я ведь вчера слышала, как Гарри Вендел напевает то же самое!
Думаю, мы выглядели ужасно глупо, все трое — мы только и могли, что, разинув рты, недоверчиво смотреть на это удивительное создание, огорошенные ее не менее удивительными словами. Она тут же изо всех постаралась загладить произведенное впечатление.
— Не уверена, что могу объяснить понятно, — сказала она, нерешительно улыбаясь, — но, если вы задействуете свое воображение и попытаетесь заполнить пробелы в том, что я вам скажу, возможно, вы получите четкое впечатление о том, откуда я явилась и где сейчас Гарри.
Мы подались вперед, полностью обратившись в слух. Никогда не забуду трогательной сосредоточенности на лице бедной Шарлоты. Для нее это, наверное, значило больше, чем для кого-либо другого.
В эту же секунду я услышал какой-то шум. Это был звук, словно кто-то стучал, а точнее — изо всех сил колотил в дверь. Нахмурившись из-за того, что нас прервали, я, идя на звук, вышел из столовой в кухню. И я был немало озадачен, обнаружив, что удары сыпались на дверь в подвал.
Я заходил в подвал последним и запер дверь (вероятно, в силу привычки), оставив ключ в замке. Он все еще был там. А попасть в подвал можно было только одним путем — через эту дверь и никак иначе.
— Кто там? — сурово окликнул я.
Мне не ответили — только снова забарабанили в дверь.
— Что вам нужно? — уже громче поинтересовался я.
— Откройте эту дверь! — последовал приглушенный ответ.
Голос было не узнать. Я немного постоял, быстро соображая, потом крикнул:
— Погодите минутку, я возьму ключ!
Я подал знак Шарлоте. Она на цыпочках подошла ко мне. Я прошептал что-то ей на ухо, и она проскользнула на кухню, чтобы позвонить мисс Кларк и предупредить, чтобы она немедленно оповестила своих коллег. Таким образом, открывая дверь, я был обнадежен знанием, что мне помогают общие умственные силы десятка весьма развитых интеллектов.
Я был не очень удивлен, когда секунду спустя увидел, что незваным гостем был Рамда Авек. Стоило ли ожидать кого-то другого?..
— Как вы там оказались? — требовательно спросил я. — Неужели вы не понимаете что можете быть арестованы за вторжение в частную собственность?
Я сказал это, чтобы просто начать разговор, но мои слова вызвали лишь легкую улыбку на лице нашего мнимого друга, не пробуждавшего у нас никаких других чувств, кроме недоверия и страха.
— Давайте не будем тратить время на мелочи, Фентон, — мягко ответил он и смахнул ниточку паутинки со своего пиджака. — К этому моменту вам стоило бы уяснить, что ко мне не стоит относиться как к обычному человеку.
Я ничего не сказал, когда он, не спросив моего разрешения и не ожидая, пока я сам приглашу, шагнул в столовую, а оттуда — в гостиную. Я следовал за ним, борясь с искушением сбить его с ног ударом сзади; меня сдержало скорее осознание того, что он нам еще нужен, чем какие-либо человеческие чувства. Очевидно, он знал это не хуже моего, так что держался вполне непринужденно.
И вот он предстал перед Джеромом и Ариадной. Детектив, издав одно-единственное восклицание, незаметно приподнял рукава пиджака. Он собирался пустить в ход свое адское нагрудное ружье. Что же до Ариадны, то она воззрилась на вновь прибывшего с явным изумлением.
Когда Шарлота возвратилась мгновение спустя, она выразила лишь весьма сдержанное удивление. Молча вернувшись на свое место, она молча же повернула руку так, что камень засиял на виду у нашего гостя. Но он лишь мельком взглянул на нее и на камень, после чего уставился на нашу новую подругу. К моему беспокойству, Ариадна теперь не сводила с него глаз, и лицо ее выражало смесь смятения и неясного страха. Это не могло быть вызвано исключительно его необычной внешностью: нельзя было отрицать, что это юное, хоть и обрамленное седыми волосами лицо с благородным, учтивым выражением выглядело еще моложе, чем когда-либо ранее. Нет, волнение девушки было глубже, острее. Я почувствовал безотчетную тревогу.
Рамда перевел взор с Ариадны на меня, потом — обратно. Его губы на миг скривила удовлетворенная улыбка. Он почти незаметно кивнул и, неотрывно глядя ей в глаза, беззаботно спросил:
— В какое из этих кресел мне сесть, Фентон?
— Сюда, — мгновенно ответил я, указав на только что освобожденное мною место.
Продолжая улыбаться, он выбрал кресло, стоявшее на пару футов в стороне.
Я поздравил себя. Да, этот человек меня пугал, но ничего сверх этого он мне внушить не смог! Иными словами, каким бы исключительно умным и до сих пор неуловимым он ни был, быть всемогущим у него никак не получалось.
— Специально для вас, мистер Джером, позволю себе заметить, что я звонил мисс Фентон и ее брату пару дней назад и пытался убедить их отказаться от решения жить в этом доме или попыток разгадать тайну, о которой вам уже известно. И я предсказал, мистер Джером, что их отказ внять моему совету может стать причиной событий, которые подтвердят мою правоту. Они, как вам известно, отказались, и сегодня я здесь, чтобы воззвать к ним в последний раз, дабы они могли избежать последствий своего упрямства.
— Ах вы, мошенник! И чем дольше я смотрю на вас, Авек, тем легче мне понять, почему они дали вам от ворот поворот!
