— Ба! — изумился Ираклий. — А как же пресловутая рука Москвы в Питере?
Артур-Завулон небрежно отпихнул столик с телевизором и шагнул из угла. Следом на свободное место выбрался московский знакомец Шагрон, потом вампир-меломан, имени которого Швед сразу не смог вспомнить, и еще один совсем незнакомый Иной, невысокий и невзрачный.
— Сворачивай ясли, Тавискарон, — чуть мрачновато сказал глава московских Темных. — Родина, понимаешь ли, в опасности, отступать некуда, позади Москва и все такое. Сами работать будем, невзирая что Питер.
При этом Завулон быстро — настолько быстро, что Швед почти и не ощутил этого, — впитал откуда-то силы и вдохнул в Симонова с Ефимом. Оба тотчас открыли глаза.
Лайк с нескрываемым интересом воззрился на московского коллегу.
— Хм… Это уже первый уровень, — заметил он, оживляясь.
— Ничего. У меня особые полномочия.
И повернулся к двери.
Швед думал, что вся компания немедленно куда-то отправится, но в дверь всего лишь постучали.
«Рублев, — опознал гостя Швед. — Хоть на что-то я еще годен в компании этих суперов…»
— Заходи, Дима, — пригласил Лайк громко. Оборотень вошел; лицо у него было обеспокоенным.
— Что тут у вас творится-то? — вопросил он настороженно.
— Оборотень? — Артур-Завулон словно бы принюхался. — Да еще маг при этом. Это хорошо, такой нам пригодится. Лара!
— Да, Артур! — тотчас с готовностью вскинулась ведьма. Можно было смело спорить, что в прежние времена между ними много чего личного происходило, между украинской ведьмой и верховным московским магом.
— Амулеты в заначке есть? Мои, я имею в виду.
— Последний, — виновато призналась ведьма.
— Держи. — Завулон передал Ларисе Наримановне небольшую резную шкатулку, которую непринужденно вынул из воздуха. — Кстати, тебе персональный привет он Арины.
— Она проснулась? — Ведьма вскинула брови. — Когда?
— Недавно. — Завулон был немногословен.
— А Лушка… Луиза что же? Неужели Арина ее простила?
Взгляд Завулона почти не изменился. Почти.
— Луизы нет в живых уже полвека. Я думал, ты знаешь.
— Я не знала… — прошептала Лариса Наримановна.
У нее вдруг стало почти человеческое лицо — без той характерной печати, которая присуща Иным, давно вышедшим из столетнего возраста.
— Лайк, твои ясли способны позаботиться о себе сегодняшним вечером? — обратился Завулон к Шереметьеву.
— А мы их разве не захватим с собой?
— Этого можно. — На Турлянского Завулон даже не глянул, а вот Шведа аккуратно и как-то очень бережно прощупал. — Этого в принципе тоже. О нем я уже говорил. — Короткий кивок в сторону Рублева. — А эти двое пусть остаются.
Завулон поглядел на часы.
— Хорошо бы успеть за сегодняшнюю ночь, — вздохнул он. — Пока Гесер в Москве.
— А он вернулся в Москву?
— Днем. Думаю, до завтрашнего утра — этой ночью Светлым в Питере будет очень неуютно. И Черным тоже.
В принципе и Швед, и Арик, и даже проспавший главное Рублев ожидали изменения масштаба действа. Могучие артефакты, Великие Инквизиторы (в прошлом — Великие маги), невесть откуда примчавшийся Завулон с поддержкой… Поневоле станешь ожидать чего-нибудь особенного. Но такого!
Поддержка исчислялась десятками Иных. Со всей Европы и даже из-за ее пределов. Лермонтовский проспект у гостиницы был запружен черными как смоль автомобилями, и над ними цвела множественная аура — аж небо полыхало, если смотреть из сумрака.
Лайк, Ираклий, Арик и Швед угодили в машину к Шагрону; Лариса Наримановна отправилась в одном автомобиле с Завулоном и московской верхушкой, а Димку Рублева утащил к себе знакомый оборотень из Румынии.
Арик невольно взглянул на дом за Фонтанкой — он выглядел темным и покинутым.
— Там никого нет, — пояснил Лайк, не оборачиваясь.
Арик сподобился только на нейтральное «угу». Он очень боялся нехорошего предчувствия относительно Тамары, но никакого негатива впереди почему-то не ощущал, и это немного успокаивало.
— Кстати, — повернулся к Лайку Шагрон. — Я когда вас по Москве возил, немножко того… трепался много. Я честно не знал, что вы — шеф киевского Дозора.
— Да ладно, — благодушно отмахнулся Лайк. — Ничего плохого ты не сказал ведь.
Тем временем достаточно зловеще выглядящая кавалькада черных «мерсов», «саабов», «бэх», «лексусов», «фордов», «опелей» и прочей четырехколесной нечисти тронулась в путь. Имелась даже парочка микроавтобусов и мини-вэнов, тоже чернее ночи. Опостылевший дождь сыпался на стекла, отчего городские силуэты снаружи выглядели странно искаженными. За Египетским мостом повернули направо и довольно долго мчали по лысой набережной Фонтанки, не обращая внимания на светофоры и перекрестки и никуда не сворачивая. О том, чтобы путь оставался свободным, было кому позаботиться. А потом, после нескольких поворотов впереди внезапно оказалось открытое пространство, без всякой застройки и, кажется, даже не полностью мощенное. Трава, кусты и дорожки, частично — просто протоптанные в траве.
— Марсово поле? — присмотрелся Швед к пейзажу за окном.
— Да, — подтвердил Шагрон. — Выходим, приехали.
Небольшая площадь не уместила все автомобили, парковались на тротуарах и даже на миниатюрном мостике рядом. Иные позаботились и о том, чтобы вытеснить с места предполагаемой свалки и окрестностей обычных людей казалось, эта часть Питера вымерла.
Сумрак тревожился и клокотал, словно чувствовал мощь собравшихся Темных. А в самом центре Марсова поля угадывались уже знакомые украинской команде ауры Черных. Как суперам удалось согнать всех Черных в стаю оставалось только догадываться. А возможно, они и сами собрались, когда почувствовали, что пахнет жареным.
Впрочем, теперь столкновение вышло на качественно более высокий уровень. Если раньше казалось, что сил нескольких Иных вполне хватит, дабы обуздать кучку дикарей, то сегодня все представилось в новом ракурсе. И дикари оказались не совсем дикарями, и силой они обладали неизмеримо большей, чем ожидалось. Так стоит ли удивляться, что в игру вступили такие тузы, как Завулон?
Швед, во всяком случае, не удивлялся.
Не удивлялся и Арик Турлянский. Он ведь отметил, что перед выездом сюда, перед тем как сказать «этого можно взять», Завулон даже не соизволил его прощупать и оценить. Хотя, возможно, Завулон сделал это еще в Киеве. В общем, не до удивления было Арику.
А еще он думал о Тамаре. Впервые душа одессита пребывала в смятении. Как защитить ту, которая вдруг обрела над Ариком непонятную власть? Арик защитил бы ее не колеблясь — если бы знал как. Но и идти против своих Арик был не готов. Да и понимал: это бессмысленно, несмотря на то, что сам являлся далеко не последним по уровню среди собравшихся у Марсова поля Иных. Впрочем, даже будь он вторым — вряд ли это имело бы хоть какой-нибудь смысл.
