— Они говорят, — передавал Самойлов, — что День Спадания Активности наступит через сорок шесть циклов (то есть через восемьдесят пять наших часов). В этот день на Централь приедет Югд закладывать очередное звено программы. Когда активность достигнет максимума, силовой луч, направленный на Лезу, разрушит её до основания.
— Что вы намерены делать в ожидании Дня Спадания Активности? — спросил я академика.
— Буду тщательно изучать законы функционирования Электронного Мозга и чередования циклов управления.
…Почти четверо суток Самойлов, не разгибаясь, работал за столом, лишь иногда ненадолго засыпая. Он напряжённо следил за работой Электронного Мозга, то и дело сверяясь с микрофильмами, таблицами, запоминающими кристаллами, которые он в своё время унёс из грианского Информария. Как они пригодились ему сейчас, когда нужно было разгадать процессы, происходящие в Главном Электронном Мозгу!
…Наступил День Спадания Активности. Приближался решительный момент. Удастся ли Петру Михайловичу овладеть программированием грианской энергии? Если удастся, то судьба Познавателей будет решена. Великий Распорядок Жизни рухнет вместе со своими выродившимися творцами.
В этот день с восходом грианского солнца на Централи загорелись тысячи фиолетовых и зелёных огней, возвестивших о прибытии Югда. Когда Познаватель вошёл в Централь, служители подобострастно бросились к его ногам. Они знали, что Югд должен назвать счастливцев, за верную службу Познавателям назначенных в полугодичный отпуск на Острова Отдыха.
Югд сделал рукой знак, и служители покинули зал. Затем он стал наносить на белые пластинки код очередной программы. «Зона Самойлова» висела почти на его плечах. Подними Югд руку — он неминуемо наткнулся бы на площадку, где стоял стол академика.
Пётр Михайлович весь превратился в слух, напряжённо следя за манипуляциями Познавателя. Его электроанализатор непрерывно трещал, расшифровывая закладываемую программу.
Наконец Югд выпрямился: программа была заложена. И сразу огромные светящиеся индикаторы на пульте Мозга стали разгораться ослепительно белым огнём: активность энергостанций резко повысилась. Они снова вырабатывали море энергии.
— Программа разгадана! — вдруг раздался взволнованный голос Петра Михайловича. — Энергия в наших руках! Теперь можно действовать. Постойте… постойте… О чудовище! Он хочет заложить программу-команду южной группе энергостанций, питающих Лезу. Медлить нельзя!… Леза будет лишена света, воздуха, энергии!… Ага! Вот ещё команда: «Над Лезой взорвать гравитационную бомбу!» Полное разрушение!…
Югд уже протянул руку к входному каналу, собираясь вложить в Мозг преступную команду, как вдруг академик схватил со стола массивный ящик анализатора и ударил им Познавателя по голому блестящему черепу. На обычном экране странно было видеть, как над головой Югда из пустоты вдруг выросли голова и руки Петра Михайловича и тяжёлый металлический предмет упал на голов Югда.
Югд издал глухой крик и свалился на пульт головой вперёд.
Служители, подобострастно наблюдавшие за Познавателем через прозрачные стены, вначале не могли понять, в чём дело. Они толкались у дверей, отчаянно жестикулируя, и вдруг гурьбой ринулись к упавшему. Один из них вскочил на пулы, чтобы поддержать за плечи Югда, упавшего на панель, и вдруг по чистой случайности вошёл головой в «зону Самойлова», всё ещё не пришедшего в себя. Глаза служителя округлились от изумления и страха. Он отшатнулся — перед ним снова была пустота. Он опять вошёл в «зону» и увидел Самойлова. Тогда с гортанным криком он бросился на Петра Михайловича. Через секунду они бешено боролись, катаясь по площадке. Академик пытался схватить служителя за горло. С грохотом упало на пол тяжёлое кресло. Остальные служители, бросив Югда, в панике метались вокруг пульта, не понимая, куда исчез их товарищ и откуда свалилось кресло.
Каждую минуту «борцы» могли скатиться с площадки, и тогда академику конец. Гиганты мгновенно выкатили из глубины корабля два цилиндрических аппарата и повернули их жерлами на северо-запад — по направлению к Централи гриан.
Затрещали электронные автоматы, установленные на цилиндрах.
— Что это? — с надеждой и страхом спросил я.
Мне не ответили. Уо закричал академику:
— Любым способом выбрось служителя из «зоны»! Скорей! Сейчас включаем аппарат, выбрасывающий электронные лучи. Они парализуют всё живое на расстоянии десяти тысяч километров! Скорей же!…
Продолжая бороться со служителем, Пётр Михайлович вдруг нечеловеческим напряжением сил оторвал его от себя и ударил ногой в живот. Взмахнув руками, служитель свалился с площадки. В тот же миг «зона Самойлова» ясно обрисовалась в пространстве ослепительным контуром над мечущимися служителями.
— Защитный экран для Самойлова от электронных лучей, — пояснил мне Уо значение ослепительного контура и включил цилиндры.
Они коротко взревели, исторгнув синеватое излучение, и служители, находившиеся от нас на расстоянии восьми тысяч километров, пали, словно поражённые молнией.
Пётр Михайлович, тяжело дыша, медленно поднимался с пола площадки, озираясь по сторонам и, видимо, ожидая появления служителя.
— Всё кончено! — крикнул ему Уо. — Выходите из «зоны»! Служители парализованы!…
Сияние энергетического облака, защищавшего «зону» от действия электронных лучей, погасло, и Пётр Михайлович, всё ещё не веря в своё спасение, осторожно высунул голову из «зоны». Увидев недвижимых служителей, он успокоился, спрыгнул с площадки и как ни в чём не бывало начал оттаскивать парализованных гриан от пульта.
Грианская энергия была в наших руках!
Не помня себя от радости, я бросился к Уо, подпрыгнул и повис у него на шее, бормоча слова благодарности. Гигант ласково похлопал меня по спине
…В тот же день я сообщил подводным городам гидроидов радостную весть.
«Дорогой Джирг! Братья гидроиды! — передавал я, и сердце билось радостно и сильно. — Наступил решительный момент в тысячелетней истории Гриады. Энергетическая мощь вырвана из рук Познавателей! Теперь ваше будущее в ваших руках! Поднимайтесь на поверхность Фиолетового океана! Вперёд, на Трозу! Захватывайте Познавателей, где бы они пи были! Свободу узникам Желсы!»
На Главном Экране Шара мы наблюдали миллионные толпы гидроидов, собравшихся на площадях Лезы и других подводных городов. Они жадно слушали наше сообщение, прерывая его бурей возгласов и рукоплесканий. Непрерывно выступали Старшие Братья, призывая, вероятно, к наступлению на Трозу — цитадель и оплот Познавателей. Громовые крики оглашали площади и улицы прежде безмолвных подводных городов.
