– Ничего не получится, Ола, – шмыгнула носом старшая из моих служанок, – Проклятущие символы как-то зачарованы. Я и к Ворхему ходила, – поделилась она своими злоключениями, – тот тоже не смог ничего поделать. Черепа с письменами можно только вырезать, а это нарушит просра… проста… простаранственную структуру самой вещи… Вот! – наконец одолела девушка мудрёное слово.
То есть, стоит только начать кромсать черепушки, как у меня в руках останется решето дырявое. Весьма печально!
– А что сказал Фергюс?
– Да вы что, нирта! – Эна уставилась на меня, как на умалишённую, – Патер же сразу эту накидку на костёр! Целое представление устроит. А вещь жалко.
Да, действительно, что-то я не то говорю. Совсем голова не работает.
– Тем лучше! – наверное, я произнесла это в слух, потому девчонки сразу навострили ушки, – Вот что, ткань портить не будем, а черепа и письмена просто закроем аппликацией. От моего свадебного платья что-нибудь осталось?
Лоскутки от него оказались тут же под рукой. Стоило их увидеть, как встреча с Клэром, нелепая свадьба и последовавшее за ней путешествие вихрем пронеслись перед взором. Я невольно разрыдалась. Спасибо девчонкам, бросились меня утешать.
– Давайте, сверху будет Золотой лес, а внизу – Золотая вилья, – сопя носом и смахивая платком слёзы, наконец, вымолвила я.
– А гербы, королевский и нирта Клэриона? – удивилась Гэва.
– Можно расположить их здесь и здесь, – указала я на верхние углы полотнища, – как раз закроем эти загогулины, – ткнула пальцем в непонятные символы.
– Всё-таки чёрный фон это как-то,… – пожала плечами Эна.
– Будем считать, что вокруг враги, а наш Лес – луч Света в Тёмном царстве.
О Золотой вилье я скромно умолчала.
Да-а, девушки превзошли самих себя. Получившееся знамя – это было нечто. Одна окантовка из черепов чего стоила. Мы их не стали закрывать, наоборот, отделали серебряными нитями. Правда, не все, пока только пять – по числу убитых мною адептов Хаоса. Не за всю мою бытность в мире Аврэд, а лишь здесь, в Золотом лесу. Как раз по одному в каждом углу флага и ещё один внизу посередине "узора".
Потом к ним прибавилось четыре шаярхаара. Этих мы выделили забавными шапками, что носили эти шаманы. Не помню, говорила или нет, но табирские кланы отличались головными уборами: по форме, цвету, меху и так далее. И только четырёхверхие колпаки шаярхааров служили неотъемлемым признаком их статуса.
Четыре остроконечных выступа, окрашенных в яркие цвета: красный, синий, голубой и коричневый… который, видимо, заменял желтизну земли и зелень деревьев… сразу бросались в глаза. Смотреть со стороны – самый, что ни на есть, шутовской колпак, но попробуй что-нибудь вякнуть владельцу этого головного убора. Столько ты и жил!
Ну и правильно! Вон, у пчёл, ос и всяких я довитых гадов, у всех яркая расцветка, которая так и кричит: "Не тронь меня!"
Надеюсь, моё знамя произвело такое же впечатление. Зря что ли Гэва с Эной, а потом ещё и Фэра над ним две недели колдовали.
Золотой лес вышел, глаз не отвести! Девушки так подобрали узоры… Ну там всякие веточки-листочки. Прямо Сады Семирамиды, одно из Чудес Света. Красиво.
А Золотая вилья. М-м-м. Прямо Её Королевское Высочество. Зверёк изволил возлежать под Золотым лесом, гордо развернув голову в сторону возможного противника, пронзая его взглядом золотистых глаз. Мать честна?я, да это ж глаза брэца!
– А чего это вы драгоценные камни на вышивку пустили? – поразилась я.
Действительно, не в королевском дворце ж это знамя вывешивать? Конечно, чем чёрт не шутит, но всё-таки.
– Так они здесь и были, нирта, вон и оправа уцелела, – указала Гэва. – Злодеи другие повыковыряли, а этих не заметили.
Не-е, а круто получилось! Правда, хвост мне показался слишком большим и пушистым, но надо ж было как-то закрыть непонятные надписи.
Всё равно отлично! Все, кто видел это знамя впервые, и свои, и чужие, моментально впадали в ступор. Так же, как сейчас, пока мы с достоинством, не спеша, ехали к шатру ханши. Даже когда я вместе с Орой туда вошла, нукеры так и остались стоять, разинув рты.
В этот миг, как по волшебству, одинокий луч Алэмы пронзил серую хмарь и заиграл на золотой и серебряной вышивке, мелких драгоценных и полудрагоценных камнях, а заодно и разноцветных стеклянных бисеринах, которые были не намного дешевле. Сама не видела, но оставшиеся снаружи Нэббилион с Эпширом в один голос утверждали, что тот миг глаза вильи сверкали, хвост шевелился, а расшитые серебром черепа и зажатый в лапе кинжал светились Божественным Светом.
Клинки появились после. Сначала Гэва хотела добавить к светлому ещё и тёмный, но я ей запретила. Нечего народ попусту пугать. Те, кому надо, знают, а остальные пусть пребывают в неведении.
В общем, пролившийся с неба Свет стал позднее ещё одной легендой в бесчисленной череде прочих. Сюжетом для новых сказаний, стихов и песен.
Похоже, абсолютно невозмутимым остался лишь один Дашмиршар. Соскочив с седла и уткнув древко в землю, он застыл напротив двух десятков ханских нукеров, так и не пошевелившись за всё время нашей с джехой беседы. Подле него, в более расслабленных позах встали Нэб и Эпш. На нашем берегу реки маячил отряд Хорха: десяток тяжёлых всадников на наргах и два десятка табиров, один – Ильмиркая, второй – Хальмаркара. В этот раз ойлонцы тоже участвовали в моей авантюре, ведь накануне с их молодым предводителем у меня произошёл неприятный разговор.
Поводом к нему послужил наш налёт на окрестности Виллариса.
Я сначала и не поняла, зачем меня хочет видеть амалат. Тем, более, что стоило ему ворваться в комнату, как юноша тут же сцепился с вошедшей минутой ранее Орой. С моими начальными знаниями табирского уследить за ожесточённой перепалкой брата и сестры было невозможно, но по часто проскакивающим "тапас", "гад ползучий", "змея", "предатель", "тварь неблагодарная" и прочим, в таком же духе, было ясно, что разругались они не на шутку.
Наконец запал спорщиков иссяк, гнев вырвался на свободу, а сами они с разгорячёнными лицами, сверкая глазами, не в силах отдышаться, застыли друг против друга.
– Может ты, Ора, объяснишь, что тут происходит?
Та, сжигая брата взглядом, поведала о причине стычки. Оказывается, этот молодой олух, по стечению обстоятельств ставший главой рода, не нашёл ничего лучше, как обвинить во всех бедах сестру. Пока та рассказывала, у неё аж слёзы на глаза навернулись. Не столько от того, что наслушалась от самого близкого человека всяких гадостей, а оттого, что те были совсем незаслуженными.
Помните, к нам во время набега примкнули ойлонцы: шесть или семь мародёров, прискакавших вместе с Орой и такой же неполный десяток, примкнувший к Ильму, кода тот спешно собирал своих воинов. Разведку-то в восточную сторону никто не отменял. И на дороге к Каменному мосту, и у Неприступной скалы днём и ночью дежурило по десятку воинов. Ну его на фиг, узнавать об опасности, когда враг уже у ворот. Так что Ильмиркаю и те два неполных десятка, с которыми он прибыл, собрать было непросто.
