— О, не так, как это обычно делается, — сказал Фраффин. — Не будет никакого хирургического вмешательства, не будет отбора наиболее подходящего донора яичников из банка Первородных. Ничего элементарного а этом роде.
— Что вы имеете…
— Ваша туземка — любимица, — сказал Фраффин. — Вы зачали с ней ребенка. Очевидно, она будет рожать… древним способом, как поступали и мы до тех пор, пока Первородные не установили четкий порядок жизни.
— Это… это невозможно, — прошептал Келексел.
— Вполне возможно. Разве вы не видите, что планета, на которой мы находимся, населена первобытными Чемами?
Келексел сидел молча, впитывая зловещее очарование откровений Фраффина, почти визуально замечая колебания воздуха от произнесенных слов. Картины, которые он должен был увидеть, вставали перед его глазами. Преступление было таким простым. Таким простым!
После того, как он преодолел определенное умственное напряжение, все встало на свои места. Это было преступление, соответствующее уровню Фраффина, преступление, которое не мог задумать ни один другой Чем. Келексел почувствовал непроизвольное восхищение.
— Вы думаете, — сказал Фраффин, — что нужно только донести на меня Первородным, и они расставят все по своим местам. Позаботятся о последствиях. Обитателя этой планеты будут стерилизованы, так, чтобы они не могли осквернять кровь Чемов. Доступ на планету будет закрыт, пока ей не найдут подходящего применения. Вашего нового отпрыска, полукровку, постигнет та же участь, что и остальных туземцев.
Неожиданно Келексел ощутил, как восстали в нем забытые инстинкты.
Угроза, прозвучавшая в словах Фраффина, открыла припрятанные в тайниках сознания Келексела запасы эмоций, которые он, как ему казалось, навсегда надежно запер на замок. Он никогда не подозревал об опасности со стороны этих сил. Но сейчас в его голове, как птицы в клетке, носились странные мысли.
"Если только представить себе, что можно иметь неограниченное количество отпрысков!"
Затем:
"Так вот, что случилось с другими Следователями!"
И в это мгновение Келексел понял, что он продал.
— Позволите ли вы им уничтожить вашего отпрыска? — спросил Фраффин.
Этот вопрос был лишним. Келексел уже поставил его перед собой и дал на нет ответ. Ни один Чем не мог угрожать своему отпрыску — такой редкой и драгоценной была эта одинокая ниточка, связывающая его с потерянным прошлым. Он вздохнул.
Фраффин понял, что победил и улыбнулся.
Мысли Келексела обратились внутрь, к его собственному теперешнему положению. Первородные проиграли Фраффину еще один раунд. Его роль в этом поражении была четко определенной и достаточно формальной, с каждой минутой он все более ясно понимал это. Он прошел вслепую (действительно ли вслепую?) по дорожке, которая завела его в ловушку. Фраффину было так же легко управлять им, как и любым существом этого замечательного мира.
Поняв, что он должен смириться со своим поражением и выбора нет, Келексел испытал необычное чувство счастливого облегчения. Это не была робость — скорее запоздалое сожаление, такое же острое и глубокое, как настоящая скорбь.
"Теперь я смогу все время иметь неограниченное количество чудесных женщин, которые будут развлекать меня, — подумал он. — И оставлять мне потомство".
Облако пробежало по его сознанию и, чтобы развеять его, он обратился к Фраффину, как обращаются к товарищу по заговору:
— А что, если Первородные направят сюда Следователя-женщину?
— Это только облегчит нашу задачу, — спокойно ответил Фраффин. — Женщины-Чемы, освобожденные от способности к размножению, но не освобожденные от инстинкта, получают здесь большое удовольствие. Конечно, они просто купаются в море плотских наслаждений. У местных мужчин, как правило, почти нет каких-либо сдерживающих качал. Но сексуальное влечение для наших женщин не главное. Больше всего их привлекает возможность наблюдать за процессом рождения ребенка! Они получают необходимое для них удовольствие от сопереживания, которое я не могу постигнуть, но Юнвик уверяет меня, что оно очень сильно.
Келексел кивнул. Это, должно быть, правда. Посылая для расследования заговора женщину, следует держать ее на очень крепкой узде. Однако Келексел все же оставался Следователем, прошедшим солидную подготовку. И он заметил пусть микроскопическую, но озабоченность Фраффина — заметил по тому, как двигается его рот, по морщинкам, пролегшим у его глаз. В выстроенном Фраффином здании все же был непрочный элемент, хотя он и отказывался признать это. Но придет день, когда его битва будет проиграна. Первородные не допустят, чтобы предъявленные ими к оплате векселя вечно оставались неоплаченными. Вечность, это слишком долго даже для них. Подозрения перейдут в уверенность и тогда ЛЮБЫЕ средства будут использованы, чтобы раскрыть этот секрет.
И Келексел почувствовал, как глубокая печаль охватывает его. Как будто неизбежное уже свершилось. Здесь был аванпост, приближающий Чемов к пониманию их конца, и он — тоже — со временем исчезнет. Здесь собралась часть всей цивилизации Чемов, восставшая против ВЕЧНОСТИ. Здесь было доказательство того, что глубоко внутри каждого Чема скрыто неприятие факта ею бессмертия. Но это доказательство будет уничтожено.
— Мы подыщем подходящую планету, которую вы сможете сделать своей, — сказал Директор.
Произнося эти слова, Фраффин подумал, не слишком ли он торопит события. Очевидно, Келекселу нужно какое-то время, чтобы окончательно усвоить положение вещей. Он потерпел здесь поражение, этот вежливый Чем, но сейчас приходит в себя и без сомнения должен осознать необходимость омоложения. Очень скоро он, конечно, поймет это.
Келексел, заложив руки за голову, лежал на постели и наблюдал, как Рут расхаживает по комнате. Туда и обратно, туда и обратно; зеленая мантия со свистом обвивала ее ноги. Теперь она всегда так вела себя при нем, несмотря на то, что он настраивал манипулятор на высочайшую степень воздействия.
Он молча следил за ней. Ее мантия была перехвачена на талии поясом с серебряной пряжкой, украшенной изумрудами, которые сверкали под лучами желтого света. Признаки беременности были уже заметны — выпирающий живот, блестящая румяная кожа. Она, конечно, знала о своем состоянии, но за исключением одною приступа истерии (который быстро удалось погасить с помощью манипулятора), ее отношение к данному обстоятельству никак не проявлялось.
Только десять периодов расслабления прошло после его последней беседы с Фраффином, однако воспоминания об этом событии постепенно блекли, растворялись. "Забавная маленькая история", закрученная вокруг родителя Рут, была записана и завершена (каждый раз, когда ему случалось видеть эту историю, Келексел находил ее нее менее привлекательной). Все, что оставалось сделать — найти подходящую отдаленную планету для собственных нужд.
