- Что-то здесь не то, - сказал удивленный Сол. - Да, я думал о туристах. Но ни до туристки, ни до ее родителей мои мысли добраться не успели. Ваши люди атаковали раньше.
- В самом деле? - демон тоже выглядел удивленным, - но мне же докладывали... Вот как мало мы знаем о даре ясновидения! Получается, тебя "зацепили" за действия, которые ты мог совершить, но не успел. Уникальный случай.
- Вы можете их спасти? - резко спросил Сол.
- Кого?
- Пассажиров автобуса?
- Пассажиров... Наверное, да. Но стоит ли? Почему надо спасать их, а не предотвращать авиакатастрофу в Индонезии или железнодорожную катастрофу в Китае? Тебя больше волнуют европейцы? Или ты просто не знал об этих двух назревающих катастрофах? Теперь, когда узнал, и их просишь предотвратить?
- Туристы погибают слишком мучительной смертью. В лапах дикарей... Я не могу объяснить.
- Тебя не устраивает качество смерти. Гм... А если их выведут из автобуса и тут же расстреляют на месте? Если автобус подорвется на мине? Если он просто врежется во встречный бензовоз? Такая смерть тебя устроит? Послать моих ребят, чтобы организовали?
- По-моему, спасти намного проще, - Сол чувствовал, что демон переигрывает его по всем статьям.
- Может быть. Может быть... Самое забавное, что я совершенно не настаиваю на смерти этих людей. Она мне ничего не дает, как и тебе. И их спасение мне ничуть не повредит. Как и тебе. Можно сказать, что я ничуть не возражаю, если ты захочешь заниматься филантропией. Но ведь невозможно просить нас о помощи и отказываться от сотрудничества с нами в одно и то же время. Ты - нам, мы - тебе.
- А не слишком ли дорогая цена?
- Тридцать шесть убийств? Дорогая? Мне кажется, туристов больше. Чем одни покойники лучше других? Тем более, твои жертвы должны умереть легко, если тебе не взбредет в голову их помучить.
- Зная вас, я могу предположить, что каждое их моих убийств приведет еще к нескольким миллионам погибших в войнах, катастрофах, эпидемиях.
- Чепуха! Напряги свой пророческий дар - все равно ничего не разглядишь. Ты ведь даже не спросил, кто эти тридцать шесть. Эти люди, фактически, жертвы нашего научного эксперимента. Ни один из тридцати шести не мешает нам. И вместе они безопасны.
- Так почему...
- Тихо. Наши пророки просчитали: эти тридцать шесть человек - самые защищенные в мире. Нет, дело не в телохранителях, они есть лишь у одного. Но этих людей теоретически невозможно убить! У убийцы откажет винтовка, собьется оптический прицел, пропадет контакт во взрывателе бомбы, заглохнет автомобиль... Список возможных причин срыва бесконечен. До арбузной корки на дороге включительно.
- И из-за этого вы их убиваете?
- Представь себе. Из-за этого. Феномен тридцати шести ставит под сомнение наши возможности по контролю над миром. Наша власть под вопросом, пока есть такие люди. Ради их устранения мы готовы разыграть козырную карту - тебя.
- Давно вы о них знаете?
- Месяца два.
Сол попытался сообразить, когда он зашел в квартиру с убитой блондинкой. Неделю назад? Месяц? Увы, ощущение времени отсутствовало напрочь.
- Ну, а как же вы раньше жили без абсолютной власти? Почему она понадобилась сейчас?
- Так и жили. Без власти. Но работали, чтобы овладеть ей. Фактически, она у нас уже есть. Но ведь: "Чтобы остаться на месте надо бежать очень быстро", - кажется так говорили в Зазеркалье? Или в Стране Чудес? Чем больше мы узнаем об абсолютном контроле, тем тяжелее нам его добиться. Но мы стараемся, работаем.
- Получается, что после убийства тридцати шести ваши пророки могут углядеть еще тысячу кандидатов на тот свет?
- Если я с легкостью отвечу: "Нет", - ты подумаешь, что я вру. И будешь прав. Я не знаю, мы не знаем. Сомневаюсь. Худшее, что может быть вместо этих тридцати шести появятся еще тридцать шесть неуязвимых. Вероятностные линии вполне способны на подобную пакость.
- И что тогда?
- Убьешь и этих.
- А получив еще тридцать шесть?
- Плюнем и отцепимся. Будем считать, что это закон природы.
- Та-ак. А если после первого убийства неуязвимых станет в тридцать шесть раз больше?
- Тридцать шесть в квадрате... тысяча двести восемьдесят шесть. Тогда... тогда, думаю, продолжать не стоит. Лавина - штука непредсказуемо опасная.
- А может быть, можно отказаться от риска еще раньше? Не убивая.
- Нет риска. Все уже просмотрено. Все тридцать шесть твоих убийств уже запротоколированы нашими пророками. И ни одна лавина не сорвалась. Хватит болтать. Ты должен сделать выбор. Я чувствую, что ты уже сделал его в нашу пользу. И чтобы ты не сбил себя с верной дороги, даю тебе всего лишь сутки для размышлений. Учти, несогласный с нами, ты опасен. И несмотря на вложенный капитал и уважение к твоему таланту, я, не дрогнув, отдам приказ о твоем уничтожении. Итак, через сутки мир может открыться перед тобой абсолютно в новом свете, либо погаснуть навсегда. До встречи.
32
Сол пожалел о забранных при обыске часах. С ними было намного удобнее вести обратный отсчет времени. До смерти осталось столько-то часов, потом столько-то... Последний час... Минуты... Или демон не будет соблюдать точность? Что он обещал: сутки или двадцать четыре часа? Не вспомнить. Если сутки - срок приблизительный. Если двадцать четыре часа - может проявить пунктуальность. Намного занятнее другое обещание. О том, что смерть не будет мучительной. С чего бы это? Если демон хочет запугать свою жертву и таким образом склонить к сотрудничеству, то пыточный арсенал от Древнего Египта до гестапо и наших дней обширен, разнообразен и очень эффективен. Сол совсем не был уверен, сможет ли он устоять перед пытками. Но демону, на этот раз, не нужен его страх. Даже ценой покорности. Та-ак. Горячий след. О чем он говорит? Страх противопоказан Солу. Сильное потрясение, подобное попытке самоубийства в прошлый раз, может поднять его способности на качественно новый уровень. И если Сол-убийца, Сол-пророк (слабый, но не беда) всех устраивает и поддается контролю, то Сол "Бог-знает-кто" - опасен, и лучше его до нового состояния не доводить. Правдоподобная версия. Какой вывод? Испугаться! Надо испугаться, во что бы то не стало.
Сол постарался. Представил себя мертвым. С дыркой от выстрела во лбу. Нет, не с дыркой. Надо что-то более мерзкое, страшное. Выстрел разворотит все лицо. Кровь, мозг... Бр-р-р. Противно, да. Но не страшно. Черт возьми! Почему не страшно?! Это же противоестественно! Он, Сол не должен так относиться к смерти! Он родился, чтобы жить до ста двадцати, весь еврейский век. Не для того его растили папа с мамой. Сол вспомнил свои детские фотографии. Глазастенький мальчик с чубчиком. Хороший, послушный мальчик. Вот он дорос до мужчины в расцвете сил и должен умереть. Несправедливо...
