- Яхта могла перевернуться, - сказала Таня.
- Могла, - согласилась Панна. - Странный он все-таки...
- Хватит о нем. Скажи, Панна, что ты будешь у нас делать?
- Работать.
Таня рассмеялась:
- Работать?
- Думаешь, не смогу? Начиная с седьмого класса, я каждое лето с папой работала в экспедициях. Потом...
Панна махнула рукой.
- Потом ты влюбилась в первокурсника Щербакова, а он любил другую. Почему он бросил университет?
- Из-за Ани.
- Ты еще любишь его?
- Да. - Панна посмотрела в глаза подруге.
Они сидели у окна. Дождь барабанил по стеклу.
- Хорошо у тебя, Таня. Когда ты рядом со мной - на душе спокойно.
- Рутковская потянула Щербакова в "светское общество", ты потянулась за ним... И пошла "голубая" жизнь.
- Так на глазах гибнут лучшие люди...
- Не остри. Тебе не так уж весело, как ты хочешь показать.
- Совсем не весело. Знаешь, Аню арестовали.
- К этому она шла.
- Ладно, - Панна встрепенулась. - Переживется. Я до начала занятий поработаю в новой экспедиции на Курильских островах. Папа говорит, что будут переселять каланов. Едем выбирать новое место. Ты поедешь?
Таня удивленно подняла глаза:
- Я не в первый раз слышу об этом. Но зачем же переселять, когда опасность миновала?
- Не знаю, - ответила Панна. - Говорят, Аня отправляла за границу меха контрабандой.
- Где же она шкуры добывала?
Панна дожала плечами.
- Странно, - произнесла Таня.
Они молча направились в столовую.
Через два дня экспедиция уехала на Курильскую гряду. Таня осталась за директора заповедника. Григорий Лазаревич так и уехал, не дав ясного ответа дочери - готовить хозяйство к переселению или нет. "Почему бы нам не организовать второй заповедник", - уклончиво сказал он. В этом, конечно, был резон, но Таня чувствовала, что отец не все договаривает, и обиделась.
Экспедиционный траулер "Вулкан" покинул рейд острова Семи Ветров под вечер. Провожать вышли все островитяне.
После ужина Таня и Парыгин пошли гулять по острову. Спокойно и свободно билось огромное сердце океана. Тане всегда казалось, что в глухом шуме волн есть какойто тайный смысл, понятный только ей одной. Она думала о своем, а океан подпевал ей в унисон свои старые-старые песни. Он был ее другом и советчиком, она часами могла разговаривать с ним, и это никогда не надоедало ей.
- Океан поет, - нарушил молчание Парыгин.
- Поет, - прошептала она.
- И каждый по-своему понимает его песни...
"Мы были вдвоем - я и океан, океан и я, всегда вдвоем, думала Таня, плотнее прижимаясь к своему спутнику. - Теперь нас трое. Трое...." И океан вторил ей: "Трое... Трое... Трое"... Луна ныряла в облаках. Таня посмотрела на океан. "Да... Волны были другие". "Нет, - отвечали они, - ты стала другая, ты другая". Таня глубоко вздохнула и тихо засмеялась.
- Максим...
Он обнял ее.
...Ночь. Таня лежала с открытыми глазами, и сердцем, и телом ощущая тепло человека, который стал для нее вдруг родным и близким. Он все еще обнимал ее, и ей хотелось, чтобы это длилось бесконечно.
Ветер кидает в окно пригоршни дождя. Шумит океан. Соленые брызги летят на берег... Сонное бормотание каланов... Все это там, в ночи, а здесь, рядом, - его теплое дыхание, его сильные руки.
"Я счастлива", - улыбнулась Таня, засыпая.
Глава тринадцатая
"ВЫ ЧТО, РАЗЫГРЫВАЕТЕ МЕНЯ?"
Ждать... Есть ли занятие еще более тягостное? Вот уже третий час Щербаков слонялся в морском порту. Разговор с цветочницей. Чтение еженедельника "Футбол". Кружка пива, в обществе усатых грузчиков. Чистка туфель в будке, где пахло кожей, ваксой и керосином... Щербаков не знал, чем еще заняться...
Наконец пришел теплоход "Азия".
Щербаков, охваченный тревогой, быстро поднялся на корабль. Пятнадцатая каюта. Колотилось сердце. Мимо проходили пассажиры. Он три раза стукнул в дверь. Она тотчас же отворилась. Щербаков сделал шаг назад, кого-то задел, но не догадался извиниться. Пассажир чертыхнулся и прошел мимо.
У дверей каюты звонко смеялась яркая блондинка.
- Вы ко мне? - спросила она, отступая в глубь каюты. Щербаков последовал за ней и увидел чемоданы.
- Очевидно... Вот, возьмите.
Она долго и внимательно читала записку Рутковской. Потом блондинка в упор посмотрела на Щербакова. Подозревает в чем-то? Он никак не ожидал встретить женщину и не знал, что делать. У него был простой план: нарочного вместе с чемоданом доставить в пикет милиции на морском вокзале. Но вести женщину?..
- От кого посылку ждете? - спросила она.
- Вы что, разыгрываете меня? - грубовато сказал он. - От кого же может быть, как не от брата Ани? Мне надоело таскать чертовы посылки.
Женщина показала на чемоданы и засмеялась.
- Одобряю, - сказала она.
- Что одобряете?
- Аня нашла хорошую замену, - усмехнулась она, еще раз окинув Щербакова оценивающим взглядом.
"Пташка из той же породы, что и Рутковская", - равозлился Щербаков.
Спустившись с трапа, Щербаков направился не к выходу в город, а к служебным помещениям.
- Вы куда? - забеспокоилась блондинка.
- Так надо, - не оборачиваясь, ответил Щербаков. В комнате, куда они вошли, никого не было. На столе с телефоном стоял графин с водой.
- Куда вы меня привели?
- Все в порядке. Теперь все в порядке, - ответил Щербаков.
Дверь во внутренние комнаты была приоткрыта. Оттуда доносились приглушенные голоса. Потом дверь раскрылась настежь. Вошел старшина милиции. Блондинка удивленно посмотрела на него.
- Что вам угодно, товарищи? Почему вы вошли через служебный вход?
- Арестуйте эту гражданку, товарищ старшина.
Лицо блондинки дрогнуло. Она потянулась было к двери, но не сдвинулась с места.
- За что же мы должны арестовать ее?
- Она занимается контрабандой. Провозит шкуры каланов для одной особы, которая уже арестована.
- Ничего не понимаю.
- И не надо понимать, старшина, - очень спокойно сказала блондинка. - Этого гражданина я совсем не знаю. Я задержалась на корабле. Вышла на вокзал и заблудилась. Я первый раз в городе. Ну и пошла за этим гражданином. Вот мой чемодан. Я могу перечислить все вещи.
- А это ваш чемодан, молодой человек?
- Оба чемодана принадлежат ей; в одном из них - шкуры каланов, - Щербаков вытер пот со лба. - Я же вам объяснил...
- Нализался и плетет какую-то чушь, - перебила она его.
Старшина подошел к Щербакову.
- А ну дыхни.
"Вот попал в историю! Почему же полковник никого ке прислал?" - подумал Щербаков.
- Вы что, не верите?
- Говорю, дыхни.
В комнату быстро вошел майор милиции:
- В чем дело, старшина?
- Не могу понять, товарищ майор... - Старшина коротко рассказал о происшествии и заключил: - Нализался, наверное, этот парень, товарищ майор.
