— Что происходит когда дети, которых ты поздравляешь с днями рождения вырастают? — спросила Ташка.
— В какой-то момент каждый из них отказывается от моей дружбы.
— Почему?
— Я не знаю
Ташка прошла площадь строителей лунных куполов и свернула на улицу Галименко. Вот её дом, большой и огромный, словно мифическая вавилонская башня наконец-то достроенная людьми. Тёмная громада расцвеченная огненными узорами и цветными прямоугольниками окон вздымающаяся к облакам. Обычно миф о вавилонской башни толкуют как повествование о человеческой гордыни или о мелочной нетерпимости божества — кому что больше по нраву. С точки зрения Ташки в мифе говорилось исключительно о неумении договариваться.
— Я не откажусь от твоей дружбы— пообещала она — Наверное многие говорили так же, но я говорю как взрослый человек, а не как ребёнок.
Интеллект промолчал. Он мог бы сказать, что и те другие тоже были как правило взрослыми людьми. В друзья он выбирал избыточно модифицированных детей с упором на усиленное и ускоренное развитие ума. Они рано брались за дипломные проекты и с блеском заканчивая их официально вступали во взрослую жизнь получая статус совершеннолетних ещё до того как им исполнялось пятнадцать биологических лет. Но интеллект промолчал.
Ташка поднялась на лифте до жилой ячейки. Новосибирск попросил: —Подойди ко окну.
Она подошла и увидела на стене соседней многоэтажки свой портрет увеличенный в десятки раз. Двухмерная Наташа радостно размахивала руками беззвучно открывая рот.
Ташка облокотилась на подоконник прижавшись носом к прозрачному пластику окон: —Что она говорит?
— А как ты думаешь? — поинтересовалось сформировавшееся на потолке схематичное изображение лица лишённое выраженных индивидуальных черт.
— Может быть чтобы я прекратила валять дурака и сосредоточилась над работой с зародышами?
— Именно так— подтвердил Новосибирск — Кстати, это твой подарок на день рождение.
Ташка отвернулась от окна. На пластике остался след её щеки: —Пятидесятиметровый, движущийся портрет? Видимо ты меня считаешь кем-то вроде Дориана Грея?
В ответ тихий смех синтезированный динамиками выращенными внутри комнатных стен. Она посмотрела в окно. Нарисованная Наташка дразнила оригинал уперев большой палец одной руки в нос, а большой палец второй руки в кисть первой и шевеля оставшимися пальцами.
— Чего ты хочешь, Новосибирск? — спросила она — Какой цели добиваешься?
— А чего хочешь ты, Ташка?
Она не знала ответа. Силуэт на потолке начал медленно гаснуть.
— Спокойной ночи, Ташка.
— Спокойной ночи, Новосибирск.
Силуэт пропал и снова последней исчезла улыбка горящая посередине потолка словно ущербный месяц с острыми, как бритва, краями. Ташка не поленилась, вылезла из под одеяла и подошла к окну. Дом напротив украшала картина падающих хлопьев снега почти засыпавших деревню на берегу реки. Поляризовав окна Ташка на ощупь добралась до парящей над полом кровати куда и упала лицом в прохладную свежесть подушки.
Самый хлопотный день в году — день рождения. Судите сами: в этот день тебе приходится отсчитываться перед друзьями и товарищами что ты сделал за прошедший год, чего достиг и каким сумел стать. Друзья указывают на твои ошибки или упущения. И хотя ты знаешь, что они делают это только для того, чтобы в следующем годы ты стал ещё лучше, всё равно никому не нравиться, когда его тыкают носом в совершённы ошибки или упущенные возможности. Чтобы тебя немного утешить друзья дарят тебе подарки.
Утром Ташку много хвалили и мало ругали на работе. Днём много ругали и мало хвалили школьные друзья из классного совета пеняя на то, что она совсем их забыла. С глаз долой из сердца вон? Это никуда не годиться. — сказал виртуальный образ Егора. Ташка хмурилась, вздёргивала подбородок и походила со стороны на нахохлившегося ёжика. Если бы ежики имели привычку нахохливаться вместо того, чтобы сворачиваться клубком.
— Спускайся— сказал Егор — Мы ждём тебя внизу. В программе на сегодня торт «Покмар», прогулка по набережной и фейерверки.
Выглянув в окно Ташка увидела свой бывший класс собравшийся во плоти у стен института кибернетики.
— Спускайся— приказал виртуальный Егор — Чтобы никаких отговорок.
Настоящий Егор внизу помахал рукой и его двойник перед глазами Ташки повторил движение. Потом он снял очки-монитор и двойник тотчас исчез, а спутник сообщил Ташке, что звонок прерван.
— Профессор, можно мне сегодня уйти с работы? — спросила она.
Погладив подбородок Сергей Иванович уточнил: —Вы закончили ту работу, что я дал вам утром?
— Даже не начинала— призналась Ташка.
— В таком случае идите, отпускаю вас до завтрашнего утра.
Не успела она выйти как здоровые одноклассники возвышающие над ней на две, а то и три головы, набросились обнимая, хлопая по спине и тормоша волосы.
— Ташка! — сказал Коля-астрофизик— Я уже и забыл как ты выглядишь, появляйся хотя бы иногда на собраниях классного совета.
— Он забыл какая ты крохотная— уточнила вездесущая староста Катя Соколова.
— И тебе привет, убийца терминаторов— весело откликнулась Ташка. Она была чертовски рада видеть ребят и заслуженные упрёки нисколько не смущали, ведь они были заслуженными.
Красный и сухой торт «Покмар» подавался вместе с щипучем напитком без которого его невозможно было есть. Автоповара выдали всем желающим по куску торта названного в честь покорителей красной планеты. Может быть кто-то из будущих покорителей марса сейчас ел сухой, обсыпанный перетёртыми сушёнными семенами козина торт, запивая шипящей и стреляющей жидкостью из высоких бокалов.
В хмуром осеннем небе расцвели разноцветные огни. До чего захватывающе и интересно было подбрасывать фейерверк отбегая в сторону, чтобы он не взорвался холодным огнём прямо у тебя над головой. Коля-астрофизик замешкался и его фигуру окутало оранжевое свечение сменившее цвет на синий, а потом на зелёный. Он вышел из факела холодного пламени мотая головой как будто вытряхивая воду из ушей после купания.
Дома у родителей, возмущающаяся по поводу разварившихся кривоватых вареников домашней лепки мать обняла Ташку и проводила в зал где со стены смотрел улыбающийся отец, а на заднем фоне застыл поломанный робот-монтажник с бессильно обвисшими манипуляторами и снятой передней панелью.
— Ну хулиганка — давай рассказывай— потребовал отец.
И Ташка начала говорить.
— Молодец— оценил он — Я так понял, что работа у тебя интересная?
