– Один – ноль, Фло, – констатировал Алекс Батлер.
– Вспотеешь, пока откроешь, – заметила Флоренс. – Видать, привратники тут были здоровенные.
Батлер, присев, изучил нижний край ворот, потом поднялся, еще раз внимательно осмотрел их и пояснил:
– Внизу на воротах колесики. Створки открываются наружу и там, снаружи, должны быть направляющие, как у наших контейнеров. Поэтому особой силы здесь не требовалось. При хорошей смазке с открыванием-закрыванием никаких проблем. – Он подошел к воротам вплотную, взялся за ручку. – А ростом эти древние парни были не ниже нас, пожалуй, – видишь, ручка на уровне пояса.
– Интересно, как они выглядели? – задумчиво сказала Флоренс. – Красавцы или не очень?
– Судя по лику Сфинкса, похожи на нас. Что вполне естественно – законы эволюции писаны Господом не для одной только нашей планеты. Может быть, там, внутри Сфинкса, есть какие-нибудь скульптуры.
Запечатлев ворота на видео, они прошли еще немного вперед, и пол начал постепенно понижаться. Нетрудно было сделать вывод о том, что вход внутрь Сфинкса столетия назад находился под марсианской поверхностью.
– Великолепно! – удовлетворенно сказал ареолог. – Нам крупно повезло. Мы с тобой могли бы десять лет бродить вокруг Сфинкса, а вход так и не найти.
– Вряд ли здесь только один вход, – усомнилась Флоренс. – Любая приличная постройка должна иметь кроме парадного еще и черный ход. Мало ли как обстоятельства могут сложиться.
– Вполне вероятно, – согласился ареолог. – Возможно, тут не один черный ход, а несколько, только они ведь, скорее всего, потайные, их не найдешь, не заметишь. Снаружи кажется – монолит, да еще пылью и песком засыпан, а открывается изнутри каким-нибудь скрытым рычагом. Нет, нам, ей-богу, очень крупно повезло.
– А тебе это все-таки странным не кажется?
– Что именно? Наше крупное везение?
– Да. Какое-то совершенно фантастическое везение. При первой же вылазке.
– Но ты же сама не так давно говорила, что коль мы провалились в эту дырку, значит, так и должно было случиться. По твоей же собственной теории.
– Я и сейчас готова повторить то же самое. И теория эта не моя. Тут дело в другом: к добру это для нас или нет?
Батлер остановился и в некотором замешательстве повернулся к Флоренс. Впереди и позади них тянулся закованный в камень переход, где на протяжении долгих-долгих веков царили темнота и тишина.
– Что ты имеешь в виду, Фло? Утром ты выходишь из дома, садишься в свое авто и едешь на работу. К добру твой путь или нет?
– Я не о том…
– По-моему, наша беседа скатывается в отвлеченное философствование, и тут можно разглагольствовать до бесконечности. Хотя, по большому счету, все наши пути, на мой взгляд, ведут куда угодно, но только не в сторону добра. Потому что сумма добра в нашем мире отнюдь не возрастает.
– А что есть добро? – тоном Пилата вопросила Флоренс. – Да, пожалуй, ты прав насчет того, что я куда-то не туда полезла. – Она немного помолчала, а потом все-таки призналась: – Просто на душе у меня как-то… сидит внутри какая-то заноза… Сны эти странные… Все время чувствую, что все вокруг – чужое… И словно кто-то смотрит на тебя, следит, подглядывает…
– Это бывает, – сказал Алекс Батлер. Как-то слишком поспешно сказал. – Не Земля все-таки, не родные железобетонные джунгли, а иной мир.
У него тоже было какое-то неприятное ощущение… Ощущение чьего-то постороннего присутствия. Но не внешнего, а внутреннего. Словно некий наблюдатель затаился в его собственной голове.
– Эй, отшельники, вы там не заблудились? – раздался из рации голос Свена Торнссона. – Почему на связь не выходите, как договорились? Уже не сорок минут, а все сорок пять прошло!
– Ох, виноват, – сказал ареолог. – Пустились мы тут во всякие отвлеченные рассуждения. Как там у вас дела? Дырку сделал?
– Сделал. С золотом все в порядке. Я уже в лагере, в котловане. Лео разошелся не на шутку – еле успеваю ящики отгонять.
– Продолжайте в том же духе. А мы по-прежнему идем к Сфинксу. Никаких препятствий пока нет. И «стражей пирамид» тоже. Нашли ворота, ведущие из перехода на равнину. Древний аварийный выход.
– Ого! Вы явно переплюнете Колдевея.
– Стараемся, Свен, стараемся.
– А если вы прямиком притопаете к открытой калитке, ведущей внутрь Сфинкса? – задал каверзный вопрос Торнссон. – Как насчет согласования дальнейших действий с командиром?
– Во-первых, никакой калитки, тем более открытой, пока не наблюдается, – ответил Батлер. – Во-вторых, общаться с командиром сейчас, сам знаешь, трудновато. А в-третьих, вот найдем калитку – если найдем, – тогда и будем думать. Я руководитель, мне и решение принимать. Давай, Свен, иди работай, только в работе счастлив человек.
– Ладно, – сказал Торнссон. – Слушаюсь и повинуюсь. Начинаю купаться в счастье. Конец связи.
Они прошли еще несколько десятков метров в тишине древней галереи, прежде чем Флоренс нарушила молчание:
– А в самом деле, Алекс, если мы обнаружим вход… Ты говорил, что предписание есть у Эд… у командира, а с тобой эту тему конкретно не обсуждали. Мы что, просто постоим там, полюбуемся пейзажем и вернемся?
– Ну почему просто постоим и полюбуемся? Запечатлеем. – Ареолог похлопал рукой в толстой перчатке по висевшей на поясе видеокамере. – Да что гадать, Фло! Сначала дойти нужно.
– У меня еще одно странное ощущение… – после некоторой заминки произнесла Флоренс. – Словно мы с тобой актеры и участвуем в изготовлении очередного голливудского кинопродукта. «Тайны марсианских подземелий»… «Двое в глубинах Сидонии»… «Новая загадка Сфинкса»… И кто-то снимает нас скрытой камерой.
– Главное, чтобы этот кинопродукт не был из разряда фильмов ужасов или кровавых боевиков, – заметил Батлер. – Картина для семейного просмотра, со счастливым концом. Все персонажи радуются и, взявшись за руки, идут навстречу восходящему солнцу. Говоришь, кто-то снимает скрытой камерой?.. Так ясное дело, кто: Господь Бог! Сам придумывает сценарий, сам определяет актеров, сам снимает и сам же смотрит.
– Бог нашей драмой коротает вечность – сам сочиняет, ставит и глядит, – без заминки отозвалась Флоренс словами Хайяма, повернув голову к идущему рядом ареологу и тут же отведя в сторону луч фонаря. – Занятный ты человек, Алекс. Ты всегда такой или только временами?
– Когда как, Фло… Моей бывшей жене это не очень нравилось. Ты тоже занятный человек… Вот ей бы никогда в голову не пришло цитировать Хайяма, и вообще к стихам отношение у нее было… – Ареолог замолчал, словно окончание фразы встало у него поперек горла, и торопливо сделал шаг назад.
– Что? – встревоженно спросила Флоренс.
