Звонила Вики. Мне не понравился ее голос, такой взволнованной я ее и не припомню:
– Эркейд, – чуть ли не жалобно попросила она. – Ты не можешь прибыть на корабль прямо сейчас?
Отряхнувшись от сладостных мечтаний, я крикнул Квисселю, что улетаю, схватил сумку и контейнер с арказоттой, приказал роботам, продолжавшим спокойно сидеть под дверью, сопроводить мою персону на космодром и рысью дунул к лифту. Выскочив на крышу, понял, что к машине придется бежать – шел неприятный холодный дождь, а мокнуть не хотелось. Я и удивиться не успел, когда это погода успела испортиться, как увидел распахнутую перед носом дверцу. Плюхнулся на сиденье, помотал головой, стряхивая воду, и вызвал Вики, спросив только:
– А Питер?
– Уже здесь, – твердым голосом, без малейшей капли тревоги, отрапортовала Вики и отключилась.
Чего-то я ничего не понимаю... Это что, меня, значит, в последнюю очередь? Как всегда, значит?
Дождь заливал лобовое стекло, ничего не было видно, и я затосковал. Конечно, автопилоту визуальный обзор ни к чему, он сидит с радаром на центральном компьютере, поэтому серьезные, исполненные достоинства конторы вроде нашей не утруждают себя устройством на машинах ненужных приспособлений вроде стеклоочистителей, они считаются излишествами. Да и дешевле, что ни говори.
Но мне хотелось видеть, что там внизу, вдруг больше никогда не удастся сюда вернуться? Или удастся, только очень и очень нескоро... Но дождь припустил еще сильнее, к нему добавился снег. Крупные размокшие хлопья, врезаясь в стекло, покрывали его слоем снежной каши, очень быстро скрывшей даже смутные намеки на то, что мы пролетали над городом.
Над космодромом тучи рассосались, хилое осеннее солнце холодно поглядывало из луж. Рядом с моим кораблем я разглядел Питера, топтавшегося около огромного переносного бокса с его спецоборудованием, замаскированного под стильный пижонский чемодан. Какого черта он решил прихватить с собой этот кошмарный ящик, разве Рик не предупредил его, что мы собираемся в другую сторону?
Выбравшись из машины, я подошел к Питеру, бросив ему:
– Привет!
Он широко улыбнулся мне, кивнув роботам на чемодан:
– Как вы кстати, ребята! Затащите-ка мое барахло на корабль, да поосторожней. Не переворачивайте, дурни, там же хрупкое и чувствительное оборудование! Поставите, куда укажет пилот, – и повернулся ко мне. – Ты чего такой мрачный?
Я пожал плечами – просто плохое настроение. Меня мучили дурные предчувствия, но чего именно следовало опасаться, я и сам не знал. Не жаловаться же Питу на невыносимый характер Вики? Хотя... может быть, она меня не переносит, потому что считает, что я и сам не подарок? Может, попробовать с ней поговорить об этом? Ну да, опять нарвусь на что-то вроде «недоделанного авантюриста». На фиг, не хочу! Пусть все идет своим чередом, а там посмотрим.
Питер толкнул меня в бок.
– Эри, да что с тобой? Очнись! Жизнь прекрасна! И впереди нас ждет...
Да, огромная куча золота. Но на деньги можно купить все, кроме любви, тепла, понимания, которых мне так остро не хватает. Видение оранжереи неожиданно всплыло в памяти, и я расслабился. Растениям наплевать на мой характер, они всегда отвечают взаимностью тем, кто их любит, а остальное им неважно.
Голос Вики объявил о предстартовой подготовке, я вытащил из машины сумку и контейнер с арказоттой, отнес их к себе в каюту. Постояв пару минут, решил, что Рику потребуется более комфортное помещение, чем кают-компания. Отправлюсь-ка я туда, пусть Рик живет у меня, а мы с Питом всегда найдем, о чем поболтать. Вот только где сам Рик?
В кают-компании Питер, сосредоточенно пыхтя, возился со своим чемоданом.
– Помочь? – поинтересовался я, пристроив контейнер на столе, а сумку швырнув на один из стульев.
– Код не успел записать, – фыркнул Пит. – Одну цифру забыл.
– Тебе что, горит? – я пожал плечами. – Или ты контрабандой протащил под видом оборудования подружку?
Он расхохотался:
– Твоей проницательности остается только завидовать, – и откинул крышку. – Удобно быть дипломатом, особенно таким, у которого есть повод взять с собой собственное оборудование, в которое никто не посмеет сунуть нос.
Из чемодана высунулась длинная рука, и голос Рика произнес:
– Помогите мне выбраться, хочу посмотреть, на каком велосипеде вы катаетесь?
Мы с Питом вытащили Рика наружу, помогли ему добраться до дверей, но дальше он отказался от нашей помощи, отправившись в рубку самостоятельно. Я посмотрел ему вслед, как он бредет, пошатываясь, временами опираясь на стены коридора, пожал плечами, вздохнул и повернулся к Питу.
Он уже успел удобно расположиться в моем любимом кресле и весело заявил:
– Мне пообещали златые горы. Тебе, скорее всего, тоже. Поэтому я никак не пойму, о чем ты скорбишь?
– Сейчас объясню, – я устроился напротив Питера. – Жизнь изобилует сюрпризами, причем чаще всего они нас не радуют, хотя нам хочется, чтобы было как раз наоборот.
– На что это ты намекаешь? – подозрительно осведомился он. – Не наступил ли я нечаянно на твою любимую душевную мозоль?
– Нет, ты всего лишь уселся в мое любимое кресло, – фыркнул я. – А девушки всего лишь меня не любят. И вот я...
– Эркейд, – бесцеремонно перебил меня Питер. – Ты меня прости, но это совсем не повод для депрессии. Скоро ты разбогатеешь настолько, что купишь себе туфли на во-о-от таких каблуках... и не сможешь отбиться от девушек, я тебе обещаю.
Я мрачно воззрился на него и пробурчал:
– Черт с ними, с девушками. Меня мучают плохие предчувствия.
Он пренебрежительно махнул рукой.
– Это у тебя с непривычки. Синдром потерявшейся собаки. Скоро пройдет. Не грусти, Эри, все будет хорошо. Лучше скажи, где наш великий Потрошитель вселенной и Взрыватель всех основ?
Похлопав по карману, я усмехнулся:
– Дрыхнет. В последнее время он только этим и занимается. И еще жрет неизвестно что в невероятных количествах. Ты извини, Пит, я хочу немного подумать.
– Понял, заткнулся, – он сложил руки на животе, задрал ноги на стол и уставился перед собой.
Тоже, наверное, соображает, что ему делать с бешеными деньгами... М-да, задача для человека, всю жизнь работающего на общество за фиксированную плату. Но рассуждения на социальные темы меня привлекали мало, так что я быстро отвлекся, погрузившись в мечты о планетарном ботаническом саде.
Так вот, в его систему должны входить оранжереи от самых холодных до самых жарких, причем следует тщательно продумать порядок их соединения между собой, чтобы и температура, и давление менялись в плавной последовательности. Желательно, чтобы и состав атмосферы тоже изменялся параллельно с температурой и давлением, но это более сложная задача, требующая не размышлений, а серьезной проработки специалистами.
