— Мне, право, очень неловко, сударыня. Ваш супруг, вероятно, уже удивил вас небылицами, а у меня, хоть убей, на руках никаких доказательств.
— Да, — очень деликатно улыбнулась она. — Кроме замечательного акцента.
— И вы про акцент! — ужаснулся я.
— Вы только не волнуйтесь, — снова улыбнулась она, явно не считая меня городским сумасшедшим, освоившим фокус проникновения в замочную скважину. — Я уже привыкла к тому, что почти все невероятные истории, с которыми мой муж возвращается домой, оказываются правдой.
— Ты ничего не понимаешь! — вдруг запальчиво воскликнул Виталий, густо покраснев. — Главное, что я изобрел машину времени… Только не имею ни малейшего понятия о том, как она работает.
— В последнее поверить труднее всего, — заметила милая супруга Виталия и взглядом еще раз подбодрила меня.
Эта пара наполнила жизнью мою пустую Вселенную.
Стол был накрыт, а мне теперь очень хотелось поплакать где-нибудь в уголке. «Никакого времени не существует, — сообщил я себе. — Этот ужин среди хороших людей — в вечности. Так и знай».
Вскоре дело дошло до моей истории.
— Если вы поверили, что я родился сто лет назад… — начал я, — то, верно, не слишком удивитесь и тому, что последний раз я рассказывал свою сказку одному из наемных военачальников самого Аттилы.
— Нет, не слишком! — поспешно поддержал меня Виталий, счастливо улыбаясь.
Он, кажется, только и ждал новых чудес на голову своей мудро-доверчивой супруге.
Итак, я вновь приступил к черновику своего романа.
Вскоре Виталий стал немного пугать меня отрешенным взглядом, а Елена, так звали его жену, — удивлять улыбкой, полной сочувствия ко мне, неправдоподобному рассказчику. Через полтора часа она попросила нас переместиться на кухню — пришла пора укладывать малыша, — а вновь присоединившись к компании, дождалась только моего разговора с самим Аттилой, после чего поднялась с извинениями:
— Николай, вы на меня, пожалуйста, не сердитесь. Я сегодня почти не спала, Митька не дал, а завтра уходить на работу очень рано.
Попутно я узнал, что супруга Виталия выезжает на карете «скорой помощи».
— Вы только не беспокойтесь, — снова убаюкивающее улыбнулась она. — Витя постелит вам на диване… если только отстанет от вас до утра.
Мы пожелали друг другу спокойной ночи. О, с какой радостью, точно сходя на шлюпку с отчаянно тонущего корабля, я пожелал спокойной ночи хозяйке этого маленького дома!
— Я вас завтра еще увижу? — спросила она.
— Не знаю, — сразу огорчился я. — Признаться, я-то себе не хозяин.
— Тогда, всякий случай, счастливого пути.
Я поблагодарил.
— В холодильнике борщ, — напоследок сказала она.
— …Вот женщины! — проводив жену спать, сделал страшные глаза Виталий. — Им все хоть бы хны. Хоть конец света… Главное, постирать до этого успеть. И чтобы борщ не успел остыть…
— Не она, а ты ничего не понимаешь! — с олимпийской строгостью сокрушил я Виталия, невольно перейдя на «ты» в момент великого откровения. — Слушай меня. Я живу на свете полторы тысячи лет… А с учетом будущих веков — целый эон… Все эти мои россказни, в сущности, — вздор. Подумаешь, путешествия Гулливера. Женщины знают лучше, что временно и мелочь, а что вечно.
Виталий сердито ухмыльнулся:
— Скажете тоже… Тут Апокалипсис, а в Царстве Божьем что ж, по вашему, один борщ должен остаться?
— Скажу вам, Виталий, только одно, — не мог сдержать я монументального воодушевления. — Вот ваша супруга, на мое счастье, ушла спать с середины этих приключений, замучивших меня вконец. Я пожелал ей спокойной ночи. И только с этим пожеланием осознал, что вся фантасмагория, в которой меня вертит, как в водовороте, должна иметь скорое завершение… Она сгинет, как туман. И тогда вправду, извините, останется, опять же на мое счастье, этот не показавшийся вам борщ. И будет мне при этом борще «воскресение мертвых и жизнь будущего века. Аминь».
Виталий глядел на меня оцепенело… и тогда я вернулся во дворец Аттилы.
Ко второй половине ночи мы добрались также до второй половины бутылки армянского коньяка.
Виталий возбужденно щурился и вдруг спросил:
— Еще долго?
Я замолк, опешив.
— Извини, пожалуйста! — Опомнившись, он взмахнул руками. — Просто у меня возникла гениальная идея. Такая космогония — с ума сойти!
«Теогония…» — вспомнил я сфинксову улыбку Демарата.
— Просто я никак не дождусь своей очереди, — повинился еще раз Виталий Полубояр. — Я тебе все объясню. Продолжай.
Я продолжил, невольно комкая кое-какие подробности и уже через четверть часа представил ему возможность объяснить всё и вся.
Виталий на минуту впал в транс, его остановившийся взгляд вызвал в моей памяти шамана и напугал: почудилось, что меня вот-вот безжалостно выбросит из этого доброго дома, в котором я уже успел прижиться, в пустую бездну времен.
— Тот мир, в который ты попал, — торжественным шепотом изрек Виталий Полубояр, — просто-напросто электрическая игра.
Я, наверно, смотрелся полным идиотом.
— Сейчас будет наглядное пособие, — пообещал Виталий. — Ты все поймешь.
Здесь, на кухонном столе, стоял, придвинутый к стене, уже знакомый мне куб с выпуклым слепым окошком. Виталий нажал на одну из расположенных на кубе кнопок — раздался ровный и высокий, весьма неприятный звук, а окошко матово, бледно засветилось.
— Это телевизор, — сказал Виталий. — Сейчас ночь. Ничего не передают… Если оно, вообще, теперь работает. Да нам и не нужно.
Он ненадолго вышел и вернулся с темным коробком, из которого торчал рычажок и свисал провод. Посредством провода коробок и телевизор были соединены, и в окошке появилось рисованное, схематичное изображение уходящей вдаль дороги и на переднем плане разные причудливые авто.
— Смысл прост, — сказал Виталий. — Ты — шофёр. Ведешь машину по извилистой трассе, кого-то обгоняешь… Не справился с управлением — разбился.
Возникла иллюзия движения авто в трехмерном пространстве, дорога вилась навстречу, вилась, приближались препятствия.
— Демонстрирую катастрофу, — объявил Виталий.
Авто не справилось с поворотом. Раздался скрежет металла. Авто рассыпалось…
— Идея ясна? — спросил Виталий.
Я тупо кивнул.
— Но все это примитивно… каменный век, — предупредил он. — Уже сейчас созданы системы, практически заменяющие реальность. Они так и называются: «настоящая реальность»… Ты сидишь в кресле, голова твоя вся, целиком, накрыта шлемом, а шлем оборудован системами, которые создают совершенную иллюзию пространства, предметов, звуков. На руках — особые жесткие перчатки, имитирующие захват иллюзорных предметов, которые ты видишь в данный момент. Идея ясна?.. Лет через двадцать такая игровая реальность будет выглядеть совсем реальной. Прямое воздействие на мозг…
