- Я хочу отдать ей куб, - внезапно подумал Никита. – Черт с ним! И с этой вечной жизнью, и с этой долбанной планетой! Хочу видеть её глаза…
- Если подаришь куб, умрешь. Забыл? - Голос выразил недоумение. - И к тому же… куб дарится только при условии! Ты должен захотеть! Истинные желания не определяются холодным рассудком.
- Не хочу умирать…
- Осталась минута, - так же спокойно говорят о начале киносеанса. Голос больше не выражал никаких эмоций.
Широкогрудые кони окружили Никиту со всех сторон. Нетерпеливые всадники ждали его слов. А слова были бесполезны, руки не могли убивать. Да и не было смысла в убийстве.
- Свали с дороги, придурок!
Никиту не узнали. Наверное, браконьеров не было среди пограничников в то утро, когда рухнула виселица.
Первый всадник, зацепив в пригоршню выпроставшиеся из горловины черные волосы, грубо подтянул съезжающий с седла мешок.
От обыденности движения чужой руки, бесцеремонно схватившей волосы Магды, внутри Никиты что-то оборвалось. Не было ни злости, ни ожесточения. Лишь осознание собственной беспомощности.
- Отдайте её мне, и вам зачтется! - Он поднял руки над головой, показывая, что безоружен.
В ответ получил злорадные ухмылки. Кони двинулись в обход преградившего путь человека. Смачный плевок одного из проехавших мимо всадников упал на рубашку Никиты.
- Свали! Недоносок!
Сутулый крепыш, замыкающий «караван», неторопливо, с оттяжкой стеганул незнакомца по спине. Услышав знакомый звук треснувшей кожи, браконьеры дружно заржали.
Всадники медленно уезжали. Никита не мог не смотреть на их широкие спины.
Магда уже ничего не чувствовала. И хорошо, что не видел её лица. Только волосы…
- Зачем тебе её тело? – вопрос заставил Никиту вздрогнуть, теперь носитель куба боялся Его вопросов. – Осталась половина минуты! Дело сейчас не в них, а в тебе. В твоих истинных желаниях. Еще ни один из прежних носителей куба не справился с последним испытанием.
Никита зло усмехнулся и сплюнул под ноги.
Даже куб его не переделал! Потому что он такой же, как и все предыдущие его владельцы…
Сжав до боли челюсти, Никита смахнул одинокую слезу и пошагал в степь.
Он был жив, а значит, Магда...
И от куба не избавиться. Что-то внутри Никиты, прежде называвшее себя Котом, ни с кем не хотело делиться странным подарком. Наверное, так устроены люди…
Время давно иссякло, голос молчал. Спины браконьеров скрылись в овраге.
***
Несколько часов Никита бездумно брел по степи, а за ним следовал звездолет с пограничницами.
- Это ноша не по мне. Я не должен чувствовать того, что чувствую. С таким жить нельзя. Тем более вечно! Верну куб в мегаполис!
Ответ не замедлил последовать:
- Слишком поздно. Это надо было сделать гораздо раньше.
До пригорода – рукой подать. Осталось всего несколько шагов до валуна, за которым начиналась охранная полоса. Охранный периметр от любого человека…
Первой из люка звездолета выпрыгнула Ольга, за нею – Марита. И следом друг за другом, словно звенья одной цепи, – разведчицы.
Застыв у валуна, они завороженно следили за мужчиной, бесшабашно бредущим по мертвой земле. А он уходил все дальше и дальше. И наконец, широкая ссутулившаяся спина скрылась за одним из полуразрушенных домов. Следом за собою Никита не позвал никого: он ни о ком не вспомнил.
Оставленный пассажирами звездолет дал резкий крен влево и в долю мгновенья исчез в противоположном направлении – в направлении нейтральных земель…
***
Духота и жара преследовали путника до тех пор, пока он не скрылся в тени первого пролета подземки. Оставалось пройти длинный коридор и добраться до зала, где и был найден куб.
Кот шел в полной темноте. На ощупь. Вдоль скользких холодных стен. Вначале считал ступеньки, потом собственные шаги. Наконец стена повернула под прямым углом. Кот знал, что оказался в том самом зале.
- Где ты? – крикнул он громко, чтобы услышать эхо.
- Где ты? – Где ?.. – Гэ?... – откликнулось затихающее эхо.
Ошибки не было: именно здесь всё и началось…
- Я даже не захотел им отомстить, - забормотал он, пытаясь двигаться к центру. - Ты и этого меня лишил! Так живут только слизняки. А я им никогда не был! Но ничего… избавлюсь от куба. Подавись еще одним трупом! У тебя же все по закону! Дал ей умереть! И чего ты стоишь после этого? Зачем нужны такие законы? Да ты сам мертвец, бездушный механизм! Загнал меня в логический тупик! Тебе стало легче от того, что я дерьмо? Что ты молчишь?
Кот не мог остановиться. Такая жизнь не стоила и ломаного гроша, ведь ею ни за что нельзя расплатиться… даже за смертельную обиду и унижение.
Куб должен остаться здесь навсегда, чтобы беспомощные «праведники» впустую не топтали Землю.
Рука сама нащупала задний карман джинсов. Пусто!
Видимо, куб лежал в другом кармане. Но и в другом куба не оказалось…
Кот, как сумасшедший, начал себя ощупывать. Он перерыл все карманы - вывернул их наизнанку. Куба не было!
Куба не было…
Он пропал! Кот злобно усмехнулся. Умудрился потерять куб!!!
Сидеть в полной темноте в жутком подземелье не так уж приятно. Хотя и в душе такая же чернота. Надо выбираться! Тем более что осталось одно кровавое дельце!
Надо догнать их и посмотреть, смогут ли они второй раз плюнуть ему в лицо! Если на браконьеров не хватит сил, пусть и его тело погрузят в мешок. Но в начале… он должен им дать испытать то, через что прошла она. Кот этому научен…
Перед глазами стояло истерзанное тело Магды. Руки искали в темноте хоть какое-нибудь оружие.
***
Внезапно сверкнуло сомнение… Странное до невозможности! Как белая бабочка на фоне черной простыни умирающего сознания.
Бессмертный владелец куба не может желать мести! И куб ведь нельзя потерять! Неужели?..
Наверное, он уже не бессмертный. Может быть, он даже смог…
Сжатая донельзя грудь наконец-то втянула в себя первый мощный глоток воздуха.
- Но… почему же я ещё жив?
Кот проглотил жесткий комок в горле. У него оставалась месть. В полной темноте, ежесекундно натыкаясь на стены, он побежал к выходу.
- Ты смог расплатиться. Я не ожидал! - Успокаивающие нотки переполняли знакомый усталый голос. - Я живой, как и ты, поэтому тоже ищу смысл собственного существования. Очень редко, но меняю законы. Совершенствуюсь! Открываю перед вами большие возможности!
До подземелья снаружи докатились первые громовые раскаты. Потоки воды хлынули по ступенькам, ведущим из темноты наружу, к дневному свету. Зачастил треск молний, сливаясь в один грохочущий гул.
