Одиссей подошёл к своему напарнику, ещё кипя от возмущения. Тот, увидев состояние компаньона, широко улыбнулся и успокаивающе помахал рукой.
— Всё в порядке, не волнуйся! Двести долларов — и всё беспокойство. Я сказал, что через два часа нас здесь уже не будет, пусть не боятся, что мы будем мешать движению. Груз они не смотрели — Гази клянётся, что никто из полицейских в кузов не лазил!
Одиссей молча кивнул. Ладно, будем надеяться, что всё пройдёт именно так, как говорит этот господин Сарыгюль…
Всё прошло именно так, как сказал господин Сарыгюль — за исключением одной мелочи. На самом деле, Гази, водитель грузовика, не был полностью уверен, что никто из полицейских не залазил в кузов — но не стал говорить об этом Туфану, чтобы не волновать его пустяками. В действительности же, пока он разговаривал со старшим патруля, предъявив тому документы на машину и на груз и объясняя картину случившейся аварии — один из полицейских, ловко вскарабкавшись в полуприцеп, внимательно осмотрел несколько странного вида длинных ящиков, стоящих у переднего борта — а затем, поддев ножом крышку одного из них, вскрыл его; обнаруженное содержимое его сначала удивило — а затем, судя по лицу, весьма и весьма обрадовало. Достав из вскрытого ящика какую-то полутораметровую пластиковую трубу, полицейский повертел её в руках, прикинул её вес, тщательно переписал в свой блокнот надписи, что были сделаны на этой трубе — а затем осторожно положил её обратно в ящик, прикрыл его крышкой и осторожно забил обратно несколько гвоздей.
Спрыгнув на землю, этот полицейский ничего не стал говорить начальнику о своей находке — вместо этого он достал мобильный телефон, набрал номер и, глядя то в свой блокнот, то на номера грузовика, быстро проговорил несколько фраз, улыбнулся и убрал трубку.
Хвала Аллаху, сегодня ему повезло — не каждый день удаётся так легко и просто заработать тысячу долларов!
Третий раз они обгоняют грузовик с их грузом — и третий раз Одиссей видит один и тот же "фиат" тёмно-зеленого цвета, неспешно трусящий за конвоируемым ими "рено". Или за рулём человек флегматичный и неторопливый — а кто ж ещё способен второй час пилить со скоростью семьдесят-восемьдесят километров в час? — или же…. Одиссей глянул на Туфана — и, не успев задать вопрос, получил на него ответ:
— Вижу. Зеленый "фиат" с номерами Анкары. Идёт за Гази уже полтора часа — первый раз я его сразу за Дагбаши заприметил.
— Это… неслучайное совпадение? — Одиссей не хотел думать о самом худшем; но Туфан тут же разрушил все его надежды. Угрюмо оглядев мелькнувшую справа итальянскую малолитражку, он бросил негромко:
— Нет, не случайное. Он ведет наш "рено".
У Одиссея пересохло во рту. Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!
— Это полиция?
Курд отрицательно покачал головой.
— Нет. Зачем полиции плестись за какой-то фурой? Пыль глотать? Полиция уже давно бы его остановила и обыскала груз. Полиция не играет в сыщиков. Если у неё есть подозрения — сразу арестовывает. Это Курдистан, Алекс! Тут в игрушки никто не играет.
— Тогда кто эти… в зелёном "фиате"?
Туфан пожал плечами.
— Пока не знаю. Доедем до Джизре — разберемся. Это не друзья, точно. Я пока позвоню Гази, спрошу, видит ли он этот зеленый "фиат". И сколько времени он его видит.
Пока Туфан набирал водителя грузовика и что-то бухтел в трубку по-турецки — Одиссей откинулся на спинку сиденья и постарался оценить ситуацию.
Туфан прав. Это не полиция. Представителям закона, действительно, нет нужды долго и нудно пасти подозреваемую в чём-либо машину — здесь вокруг море полицейских блокпостов, вызвать поддержку и задержать сомнительный грузовик — дело получаса максимум. Значит, те, в зеленом "фиате" — в равном положении с ними. А пасут они грузовик по очень простой причине — они хотят знать, куда он направляется. Зачем им это знать? Затем, чтобы, исходя из предполагаемого пункта назначения, принять решение о дальнейших действиях. Предположим, что ребята в зеленом "фиате" работают… пусть они работают на американцев — это самый худший вариант, и именно худший вариант стоит рассмотреть. Чтобы жизнь мёдом не казалась, главным образом.
Значит, допустим, что "хвост" — от американцев. Оставим за скобками вопрос, откуда они узнали о содержимом полуприцепа "рено" — будем исходить опять же из худшего, то бишь — те, что играют за чёрных, ЗНАЮТ, что едет в грузовике с номерами 35UM8206. Знают — и, скорее всего, уже решили этот груз перехватить. Сделать это на турецкой территории они или не хотят, или не могут — по разным причинам; если бы хотели или могли — уже давно бы этот "рено" стоял бы в загородке во-о-он у того блокпоста, а его полуприцеп старательно бы потрошили турецкие сарбазы66. Следовательно, они будут брать его на своей территории — то бишь, на территории Ирака, ежели, конечно, эти, в зеленом "Фиате", убедятся, что наблюдаемая фура стала в очередь на пересечение границы. Значит, тот вариант, который сегодня предложил ему подполковник Левченко — становиться заведомо невыполнимым. Они не успеют передать грузовик под наблюдение человека с той стороны (который уже ждёт "рено" Туфана на той стороне) — потому что, немедленно после прохода КПП, этот грузовик будет задержан, а груз — арестован. Значит, надо немедленно переиграть план действий на ближайшие двенадцать часов!
Одиссей достал из бардачка "рено" бутылку воды, глотнул, и, повернувшись вполоборота к водителю, спросил:
— Туфан, ты можешь попросить Гази снизить скорость?
— Могу. Зачем?
— Затем, что мы за то время, что он едет к контрольно-пропускному пункту Хабур, должны будем успеть проскочить иракскую границу, доехать к Закхо, встретиться там с человеком и вернуться.
— Ты думаешь, эти, в зеленом "фиате"…
— Я думаю самое худшее — поверь, так думать лучше всего. Я предполагаю, что ребята в зеленом "Фиате" работают на американцев, и приклеились к нашему грузовику, имея в виду, в зависимости от того, куда он поедет, или сдать его турецкой полиции, или перехватить на первых метрах иракской территории. Если Гази просто остановится — они могут решить, что груз уже прибыл на место, что паркинг, на который стал этот "рено", и есть точка рандеву с получателями товара — и вызовут полицию. Если Гази станет в очередь на границу — из неё он уже никуда не сможет дёрнуться, и окажется на той стороне раньше, чем мы предупредим нужного человека. Тогда груз конфискуют американцы, со всеми вытекающими из этого печальными последствиями.
Туфан кивнул.
— Понял. Я сейчас Гази позвоню. Скажу, чтобы почаще пускал чёрный дым из трубы — как будто у него неисправен мотор. И чтобы он снизил скорость до сорока. Тогда у нас будет четыре часа времени.
