Внезапно Калин заметил выросший вдруг по курсу корабля огромным предмет на расстоянии всего лишь какой-то сотни миль. Он передвигался в поле зрения приборов на пересекающейся орбите. Предупредительный перезвон тревоги звучал теперь беспрерывно.
- Изменить полярность! Энергия два!
Калин прокричал эту команду таким хриплым голосом, что сам не узнал его. Но было уже слишком поздно. При орбитальных скоростях расстояние между двумя кораблями сократилось до нуля за секунды. Тот, встречный корабль, оказавшийся имперским крейсером с опознавательными знаками Веги, буквально пульсировал всем своим корпусом при наборе энергии для выхода на межзвездный курс. Молодому Навигатору показалось, как что-то похожее на обнаженное человеческое тело выпало из гигантского корпуса корабля и закрутилось, мелькая в свете тусклого солнца Сариссы.
Брат Джон завопил:
- Мы покойники! Пресвятой Эмерик, вступись за нас!
И тогда, с яркой вспышкой беззвучного грома веганский корабль вышел на сверхсветовую скорость, исчезнув под косым углом и оставив за собой сияющий ионизационный хвост, который долго висел, как пышный шлейф кометы, пока медленно не растворился, оставляя вместо себя пустоту, в которой буквально несколько микросекунд до этого находился огромный корпус встречного корабля.
Раданский корабль вошел в зону угасающего энергетического поля, которое вызвало ударную волну во всем его корпусе. Голограмма погасла, звонки умолкли. Там, где только что на орбите находились десятки кораблей, осталась голая пустота. Да еще небольшой предмет, вертящийся и пляшущий на фоне темной сферы ночной стороны Сариссы.
Брат Джон нараспев повторил все молитвы благодарения из своего далеко не скудного литургического запаса. Брат Яков, словно парализованный, неподвижно сидел с мертвенно бледным лицом, бессмысленно уставившись в то место, где только что находился веганский корабль.
Калин отдал приказ с резкостью, которая бывает только при внезапном облегчении:
- Все застопорить! Последовательность дрейфа!
- Последовательность установлена, Первый Пилот! - доложил брат Джон все еще дрожащим от пережитого волнения голосом. - Во славу Святого Духа! - добавил он поспешно с благоговейным трепетом.
Громадный корабль лежал неподвижно в космосе в двадцати тысячах миль от закрытой облаками поверхности Сариссы. И мелкий предмет, брошенный веганским крейсером, болтался рядом, постепенно притягиваемый гравитацией массивного корабля-пришельца.
Калин остолбенел.
Брат Яков позволил себе задать нештатный вопрос:
- Что это, Первый Пилот?
Калин повертел головой, наблюдая за тем, как предмет, освещаемый красным светом солнца Сариссы, лениво плывет в пространстве на фоне кромешней темноты.
- Святой Эмерик! - с ужасом прошептал Брат Джон. - Это же призрак, Первый Пилот!
На всех троих накатилась волна суеверного страха. В их сердцах с готовностью проснулась историческая память многих поколений, живших в невежественном ужасе.
Калин заговорил, стараясь прийти в себя:
- Это человек, братья. Мертвый человек.
И вот, наконец, тело заговорщика Ландро постепенно приблизилось к ним, пока не коснулось корпуса корабля, по-орлиному распластавшись на прозрачном материале рубки управления. Мертвые глаза, выкатившиеся наружу под воздействием внутреннего давления, казалось, о чем-то предостерегают трех навигаторов, наблюдавших за ними из рубки управления. Замороженные руки, распростертые в какой-то мольбе, давили на прозрачную стенку корабля. И насмерть напуганные навигаторы смогли прочитать на бледном теле покойника вырезанное сердито-красными буквами единственное слово-криптограмму: "КИБ".
15
И стал грех искушать человека: воздвигни себе кумир
киборга в своем воображении по своему образцу и подобию; и
дай ему власть над всеми рыбами в море, над всеми птицами
в небе, над всеми тварями на земле, и над всем, что может
ходить и ползать по земле. Я, грех, приказываю тебе это,
чтобы дни твои человеческие были отныне сочтены.
Из "Книги магов", период Междуцарствия.
Я смогу больше сказать вам, когда буду мертв.
Приписывается Джону Брауну,
зелоту-реформатору Американского периода.
Середина доисторической эры.
Покинутый всеми город Сардис стоял, как будто бы саваном покрытый мрачным сариссанским небом. В нем остались только патрульные да следы лагерных стоянок воинов, которых было, по прикидке Кира, многие тысячи.
Они вышли из корабля, приземлившегося на площадке за городской стеной, втроем - Кир, Кавур и Хан, воин с Вики. Оседлав боевых лошадей, медленно направились вдоль черного пожарища Улицы Ночи.
Лошади, учуяв запах гари, что-то нервозно бормотали друг другу. Через холм и протекавшую через город речушку, впадавшую в болота, были слышны звуки истерического, запретного в обычное время разгула. Обозленные жители города, покинутые своим королем и его воинами, извлекали из своей безысходной свободы все, что могли. Те из немногих патрульных, которых оставили в городе, были не в состоянии поддерживать порядок и присоединились к загулу гражданского населения, еще более усугубив своеволие и анархию.
- Когда-то, - заметил Кавур, вслушиваясь в ночные звуки, - все миры были такими, как сейчас этот. Вот точно так же жили люди в Темные Времена.
Виканин Хан повернулся в седле:
- Но что побудило Таллана так поступить? Почему он бросил свои владения на произвол? - В феодальном понятии молодого виканина правитель то есть, причастный к Великим Людям - не мог совершить большего преступления, чем бросить свой народ.
- Он забрал всех своих воинов. Значит, он больше не нуждается в этом владении, - мрачно ответил Кир. - Он бросил его на запустение.
Хан посмотрел вокруг на обуглившиеся руины Улицы Ночи и вздрогнул от суеверного ужаса. Земля без короля была сущей анафемой - приглашением к демонам на шабаш.
- Они все улетели - и короли и их армии, - сообщил им подвыпивший патрульный у въездных ворот Сардиса. - Эти сукины дети совсем недавно улетели на звездолетах и взяли с собой нашего короля Таллана.
Кавур обратился к нему с вопросом:
- Где можно найти тот дом, где жил маг Кельбер?
Внезапно протрезвевший патрульный поспешно сотворил Звездное Знамение и показал нужное направление.
- Там ничего не осталось, кроме пепла, обгоревших костей и ветра с болот. - Сказав это, он, закутанный до самых глаз в кожаный патрульный плащ, поспешно ретировался, чувствуя себя очень неуютно в присутствии этих сидящих верхом на бормочущих кобылах иноземцев и ощущая налет греха, витающего вокруг них.
