Парень с девицей на рюкзачках пристроились, на меня пялятся. Подхожу.
— Садись — говорит старшой и рюкзак свой пододвигает. Это дело я, конечно, проигнорировал, сел на корточки, спиной к стволу дерева — вся полянка передо мной. Винтовку между колен держу — палец на крючке.
— Да ты не бойся! — усмехается вдруг мордатый. — Эти там остались. — И рукой в сторону Комбината. — Не придут.
— А чего мне бояться? — говорю сразу. — Не я же их ухлопал.
Твердо так сказал, чтоб сразу все ясно стало: мое дело сторона. Вижу, молодые переглянулись — вроде недоуменно. Старшой ничего не сказал, полез в карман куртки. Хорошая куртка, вроде даже кожаная, потерта малость, но еще крепкая. За такую можно на Станции неплохое ружьишко выменять, да еще пороха подсыплют. Полез он, значит, в нагрудный карман и достает… — что бы вы думали? — трубку курительную и натурально ее раскуривает, от спички.
У меня глаза на лоб полезли — табак уж лет сто как извели, про спички и не говорю. Черная сфера, вот, значит, какие дела, все у них в городах припрятано — для себя. Да-а, те еще фрукты.
Затянулся он пару раз, трубку изо рта вынул.
— Как тебя зовут, парень? — спрашивает. Не с этого надо бы начинать, ну да ладно.
— Стэн, — отвечаю. — А что?
— Ничего, — усмехается. — Понравился ты мне.
Шутит, значит. А я как на иголках, предчувствия у меня паршивые.
— Вот что, — говорю решительно. — Дело есть-выкладывайте. А то досидимся тут.
Старшой и глазом не моргнул. Оборачивается, мундштуком тычет:
— Познакомься: Лота и Ян. Ты им тоже понравился.
Парнишка сразу вскакивает, аж весь сияет и ручку мне тянет-не может без церемоний. Ну, поздоровались. Ничего ладонь, крепкая, не такой уж он рохля, как кажется. Девушка мне с места кивнула, улыбнулась. А я чуть по струнке не встал, насилу удержался. Странная она, все-таки.
— А меня зовут Бруно, — продолжал мордатый. — Мы тебя в деле видели, хотим кое-что предложить.
Так, это уже разговор, я тотчас насторожился. Старшой выколотил трубку о каблук, наклонился ко мне.
— Проводник нам нужен, парень, — говорит негромко. — Пойдешь?
Вот, значит, как. Я быстренько прикинул: куда ж это они собрались?.. Если в катакомбы, так их у первой же шахты пристукнут уж больно заметные. Да и зачем им туда? В горы — так там и нет никого, кроме горстки стариков-древневеров…
Но в главном я только укрепился: что бы там ни было, нам не по пути! Это я буквально нутром чуял.
— Нет, ребята, — трясу головой, — ничего не выйдет. Я в столицу дела у меня там…
— В столицу? — вскинулся мордатый. — Туда?.. — И пальцем в сферу тычет. Я машинально киваю: псих, что ли?!
— Вот и хорошо, — говорит невозмутимо. — Туда и проводишь!
Остальные на меня уставились: кивают, улыбаются. Нет, что хотите со мной делайте — что-то здесь не чисто! Или это у них шутки такие?..
— Ты не думай, парень, — опять говорит старшой, — мы заплатим! Называй цену, не стесняйся!
Тут у меня в башке вроде забрезжило: какие там шутки?! Влип я, похоже, в историю — хуже некуда! Вот и не верь предчувствиям после этого!
— Зачем я вам? — говорю через силу. — Я здешний, сам впервые туда иду…
— Видишь ли, Стэн, — осторожно говорит мордатый, — мы дорогу плохо знаем. Издалека идем, понимаешь?.. Порядков ваших не знаем — вот, напоролись сегодня, ты же видел?! Так что — выручай!
Я только головой кручу: ничего себе, дороги не знают! Темнят, ох, темнят, ребята!
— А что, — говорю, — дороги?.. Все дороги туда ведут, тут не заблудишься!.. А вы сами-то откуда будете?
Спросил и замер. Понимаю прекрасно: к стенке их припер. Трудно тут соврать, потому что по физиономиям ихним видно — столичные штучки!
Переглянулись они, старшой и говорит твердо:
— Ты, парень, нас не пытай — для тебя же лучше! Проводи в столицу — не пожалеешь. Это я тебе твердо обещаю.
В общем — все ясно! Неспроста эти типы здесь очутились, вот что! Подосланные они, задание имеют! Скорей всего — разведка храмовников, ведь мордатый наверняка из них — там только таких амбалов и держат. И коли я им понадобился — убей бог, не пойму, зачем! — то уж не отвяжутся. Как ни крути, дело дрянь. Упрусь — шлепнут за милую душу, ребята крутые; соглашусь — все одно живым не выпустят, эти свидетелей не оставляют.
Как я все это сообразил, меня даже в жар бросило. Нет, думаю, шалишь, мне еще мил свет не надоел, еще попрыгать охота! Взял себя в руки и говорю, вроде как безразлично:
— Да я что… Если надо — пожалуйста. В столицу так в столицу!
— Отлично, Стэн! — рявкнул мордатый. — Мы в тебе не ошиблись.
И ручищей меня по плечу — чуть с ног, не сшиб, бугай чертов. Молодые тоже просияли: уломали, дескать. Ладно, думаю, порадуйтесь, с меня не убудет, а там мы еще посмотрим, кто кого. Теперь-то я умней буду.
Поглядел вокруг. Мнимоны вовсю разыгрались, корчатся в кустах один страшнее другого; небо уже позеленело, в зените Черное солнце пульсирует, красочными пузырями исходит — в глазах рябит. Самый пик! Идти, правда, тяжеловато, можно напороться на какую-нибудь дрянь — в болоте их полно! — зато и выследить нас труднее.
— Ну, ладно, — подаю голос. — Чего зря сидеть? Пошли, что ли?
Первым делом следовало от Комбината смотаться. Я своих знал Ялмара не простят. А я нынче вроде как в сообщниках у этих — вместе улепетывали, да еще винтовочку прихватил, а на нее многие зарились.
Поэтому прямо с поляны двинул я не на тропу, что к тракту вела, а в болото, к Станции. Грязновато, конечно, да и по кочкам прыгать радости мало, зато самый короткий путь. За Станцией уже зона катакомб начиналась: шахты, бункера, подземные хранилища. Вряд ли нас в этом гнезде змеином искать будут. А заодно пусть-ка мои знакомцы новые в болоте побарахтаются, глядишь, прыти-то поубавится.
Так и потопали: я первым, потом девица с парнем, а мордатый Бруно, или как там его, замыкающим. Ничего шли, ходко, не отставали. Правда, молодые первое время от каждого мнимона шарахались, будто в жизни не видали. Ну, ясно — городские, там какие мнимоны — одно название! «Кто в Зените не бывал, тот мнимонов не видал!» Пришлось остановиться, объяснить, что к чему. Здесь всякой мелкой живности — море, а сфера в полдень — как зеркало увеличительное: из любой пичужки такую образину сотворит — в страшном сне не увидишь! Тут главное — научиться их отличать, потому что в наших болотах не только мнимоны водятся, здесь и настоящих гадов пруд пруди. После Свершения они объявились. Дед втолковывал, что они из-за фона — мол, в Зените фон какой-то повышенный, вот они и расплодились. Он их даже как-то называл, тоже на букву «м», только я забыл. Бог с ним, с названием, важно, что любой мнимой всегда бесшумный — призарак, он и есть призрак! — а настоящий гад без шума не может, так что здесь не столько глаза нужны, сколько уши.
