Соболев недоверчиво взглянул на боцмана.
— Как — сама?
— А так… Василий Михайлович даст команду — и идёт. Куда ей деваться? Я же говорю — чудеса. Значит, парень, подвезло. Ларин, он хоть и молодой, а башковитый. Приглядывайся, учись, человеком станешь. — Боцман поднялся с койки. — Ладно, заболтался с тобой… Есть, наверно, хочешь? — Он достал из шкафчика узелок. — Старуха тут принесла кое-чего. Ты пока подкрепись, а я пойду…
Соболев не заставил себя упрашивать. Придвинув миску, он принялся уплетать жареную картошку с бараниной. От неё так вкусно пахло!
— Ну, как, заморил червячка? — зайдя через полчаса, спросил боцман.
— Спасибо, Кузьма Степанович. Вот как наелся!
— Тогда пошли.
На палубе боцман достал швабру и ведро.
— Вот тебе для начала морской карьеры. Подрай-ка палубу. Все начинают с этого.
Соболев разулся — не хотелось портить хромовые ботинки в морской воде, засучил штаны и принялся тереть палубу. Траулер слегка пошевеливало на прибойной волне. От этого мерного покачивания вскоре начало мутиться в глазах. «Вот он, океан, — думал юноша, глядя на тёмные волны, бесконечной чередой бегущие к берегу. — Если в бухте так укачивает, то что же делается в океане? Так скверно… Привыкну или нет?» Стараясь не поддаваться слабости, Соболев с неимоверными усилиями продолжал работу.
Но, как говорят, это были «цветочки». «Ягодки» Соболев попробовал позже, в кают-компании, когда пришлось есть жирную уху. Правда, он досидел до конца ужина, но едва встал из-за стола, как должен был тут же стремительно выскочить на палубу. Вцепившись руками в ограждение, перегнулся за борт. Казалось, не зелёная с радужными переливами вода, а сердце опускается и поднимается, замирая до боли. Юноша закрыл глаза и, уткнувшись лбом в холодное железо, постоял. Кричали чайки; прогрохотала по пирсу машина. Вроде полегчало. Отдышавшись, Соболев спустился в каюту.
Боцман, взглянув на его бледное лицо, понимающе улыбнулся:
— Вот и начал «морскую карьеру».
Начало было не блестящее, сказать было нечего. Соболев отвёл глаза и молча забрался на верхнюю койку.
ГЛАВА 5 «УРАГАН» УХОДИТ В ПЛАВАНИЕ
Ночью «Ураган» тихо отшвартовался и, медленно развернувшись, вышел в океан. На высокой мачте вспыхнул прожектор, и яркий луч света, прорвав чёрную тьму, выхватил полосу воды перед кораблем. На освещённом пространстве горбились высокие пенящиеся волны. Они словно старались побыстрее ускользнуть из цепких лап прожектора в спасительную темь.
Соболеву никогда ещё не приходилось видеть таких больших волн. Они с шумом и рёвом гнались за траулером и, казалось, вот-вот доберутся до палубы и тогда конец всему. Но «Ураган», непостижимо как, вскидывался на гребень и, подминая волны, всё шёл и шёл вперёд, в темноту, в океан. Ветер подхватывал брызги и солёным дождём сеял их по палубе. На полную мощность работали дизели, и дрожь сотрясала судно. Матросы, свободные от вахты, стояли неподалёку от Соболева, о чём-то переговариваясь.
«Куда это мы спешим?.. Почему покинули бухту в такую погоду? Где инженер Ларин?» — с волнением думал Соболев. Он хотел уже было идти к себе, как вдруг из темноты раздался голос:
— Новенький, к начальнику экспедиции!
Соболев вздрогнул: ему показалось, будто это океанская волна швырнула на палубу приказание и умчалась вдаль. Кого же вызывают?
— Эй, салака, к тебе обращаются, — сказал Новиков и ехидно добавил: — Только в «ригу» там не вздумай ехать…
— Слушай ты, — Соболев, вспыхнув, шагнул к Новикову. — Какого чёрта надо?
Ссора готова была разгореться, но тот же властный громкий голос повторил:
— Соболев, немедленно явитесь к начальнику экспедиции!
— Запомните, долги я платить умею! — Соболев круто повернулся и растаял в темноте.
— Подумаешь… Не таких видывали, — пренебрежительно бросил вслед Новиков.
— Брось, Юрка, задираться, — заметил ему другой матрос.
— Не люблю таких. Первый раз на палубе, а ведёт себя, как старый морской волк.
— Парень как парень. Самостоятельный… И потом, не тебе бы это говорить.
— А почему не мне? Я кончил мореходку. Наберу плавательный стаж — и перед вами — не штурвальный Новиков, а капитан Новиков. Понятно? Я далеко пойду.
— Далеко… — усмехнувшись, матрос сплюнул за борт.
— Скажешь, нет? Я же на «отлично» кончил мореходку. Погоди, я и тебя к себе на траулер возьму, Коля. Ты же машины знаешь…
— Я тебе не Коля, а Николай Петрович Щербань.
— Пусть. Всё равно возьму на траулер…
— Брось трепаться, Юрка. Будущих капитанов не списывают с судна, а тебя списали.
— Подумаешь, списали! А за что, знаешь? Капитан неправильно курс проложил. Навигацию я знаю, как свои пять пальцев, сразу увидел. А когда сказал ему об этом…
К матросам неожиданно подошёл боцман.
— Новиков, не зарывайся, — сердито бросил он. — Списали тебя за самовольство, за изменение курса. А капитана, у которого служил, порочить нечего. Он плавал, когда тебя ещё на свете не было. Совесть надо иметь. Понял?
— У него нет диплома, — запальчиво возразил Новиков. — Такие, как он, своё отплавали. А у меня будет.
Самонадеянность Новикова покоробила боцмана.
— Гусь ты, видно, порядочный, Новиков. Может быть, в мореходке тебе кое-что и сходило с рук. Но здесь крылья ты себе обломаешь. Учти! — Боцман, тяжело топая сапогами, ушёл.
Новиков хрипло рассмеялся.
А Соболев в это время сидел в каюте начальника экспедиции. Кожаное кресло качалось вместе с полом, и Вася опять почувствовал себя плохо. Ларин, вытянув ноги, курил. На столике стоял электрический чайник. Ларин налил стакан, положил в чай ломтик лимона и придвинул Соболеву.
— Пейте, помогает!
— Спасибо! — чтобы не расплескать, Вася обеими руками держал стакан.
— Не боитесь воды? — спросил Ларин.
— Нет. Тонуть не приходилось, чего же её бояться? — спокойно ответил Соболев.
— Вот и отлично. Мы с вами будем раскрывать тайны мира, ещё неведомого человеку. Там есть густые мерцающие леса, горные вершины… Мы увидим такие переливы красок, такие картины, о которых и не подозревают художники.
Ларин помолчал.
— А когда мы начнём спускаться под воду? Скорей бы! — нетерпеливо сказал Соболев.
— Мне понятно ваше нетерпение, но помните, под водой встретятся опасности. Надо уметь избегать их и бороться с ними. У подводников существуют строгие правила, и соблюдение их обязательно. Нужно привыкнуть к снаряжению, научиться им пользоваться, знать, как вести себя под водой. Я надеюсь, вы будете дисципинированным и хладнокровным подводником. А теперь поставьте стакан в буфет и пойдёмте в лабораторию.
