Илья привычно отворачивался, блюдя ритуал.
Четырёхосный, на сдвоенных рессорах фургон с откинутым верхом уже стоял под арками подъёмника, и преподобный Дракон лично руководил погрузкой, выразительно помавая сухими костлявыми ручками. Как и положено, он делал вид, что не заметил Илью, хотя с помоста под виселицей ему было видно всё. Впрочем, погрузка саркофага — очень ответственная операция. Мог и действительно не заметить… Когда конники, преувеличенно громко ругаясь, начали древками алебард заталкивать Илью обратно в хохочущую толпу, Дракон с хорошо разыгранной досадой обернулся на шум.
— Пропустить! — скомандовал он через плечо, чуть задыхаясь. Скрестил поднятые над головой руки, прерывая работу, не спеша оправил сутану и величаво спустился с помоста навстречу Илье.
Илья ждал внизу, запахнув на груди плащ и смиренно опустив голову под капюшоном. Предстояла долгая скучная процедура, двенадцатая по счёту. Никому не нужный ритуал, освящённый смертью Первого Чистильщика.
Дракон оказался на целую голову ниже Ильи, и некоторое время они молча всматривались друг в друга. По изборождённому глубокими морщинами лицу старика текли крупные капли пота. Одни из них повисали на кончике носа, и преподобный то и дело стряхивал их мизинцем, другие скапливались на выступающем вперёд подбородке, вдруг изливаясь ручейком на чёрную с золотом сутану.
— Кто ты, незнакомец, и что тебе нужно? — вопросил Дракон, уже не сомневавшийся, что перед ним тот, кого он ждал.
Илья молча протянул ему из-под плаща правую ладонь, грубую и лоснящуюся от постоянных ожогов, демонстрируя татуировку на внутренней стороне средних фаланг: четыре буквы Забытого Алфавита.
— Прости, я не узнал тебя, Чистильщик, — ритуально солгал Дракон и, склонившись перед Ильёй, поцеловал ему кончики пальцев. Илья с ритуальной поспешностью отдёрнул руку, снова пряча её под плащ.
«Надоело, — подумал он вдруг. — Двенадцатый раз одно и то же! Ритуал, конечно, священен, но ведь и пречудный День первого позыва — тоже священен. А мне надоело…»
— Мы прибыли, чтобы забрать твою кумангу, Чистильщик, — сообщил Дракон, выпрямившись. — Через несколько дней она будет низвергнута в бездну за краем земного диска. Но мы привезли тебе новую кумангу, дабы ни на день не прерывалась великая миссия. В этом городе ещё так много работы для тебя!
Дракон умолк в ожидании первой ответной реплики и, скосив глаза, терпеливо наблюдал, как опять набухает капля пота на кончике его носа. Он был неважным актёром, но очень старался и роль свою знал назубок.
«Пречудный день сегодня», — подумал Илья.
— Город чист, преподобный, — сказал он, дерзко нарушая ритуал, и откинул назад капюшон. — Зачем так много слов? Тебе отлично известно, что я завершил свою миссию и что никто не сможет это засвидетельствовать, кроме меня самого.
— Не хочешь ли ты сказать, что миссия завершена? — спросил Дракон, старательно изобразив удивление. Он невозмутимо продолжал ритуал, строго поблёскивая на Илью мелкими лужицами выцветших глаз.
— Я уже сказал это, преподобный. А теперь ты скажи мне, что я свободен до полудня. Скажи прямо сейчас — ведь мы оба знаем, что свидетели ничего не засвидетельствуют. Именно потому, что город чист. Зато у меня будет лишних полчаса… Не отнимай у меня этого времени, преподобный!
— Что тебе эти полчаса? — возразил Дракон, тем самым соглашаясь с нарушением ритуала. Он снял с головы свою мягкую чёрную шапочку, под которой обнаружилась обширная морщинистая плешь с редкими седыми кустиками по краям, извлёк из-за пазухи большой носовой платок и с облегчением вытер лицо. — Что тебе эти полчаса? — повторил он. — Лишних полчаса бродить по знакомым до тошноты улицам и наталкиваться на равнодушие тех, кого ты облагодетельствовал? Лишних полчаса заглядывать им в глаза и пытаться постичь непостижимое? Насмешка над тобой — вот лучшая благодарность тебе, Чистильщик! Но эти люди уже настолько совершеннее тебя, что ты будешь им даже не смешон… Лишних полчаса одиночества и сомнений ничего не изменят в твоей судьбе. Ибо ты уже сделал свой выбор — и я знаю, какой.
— А я нет, — солгал Илья. — Сегодня — День первого позыва, — напомнил он.
— Не для тебя, — сурово и скорбно ответствовал преподобный, заталкивая измятый платок обратно за пазуху. — А, впрочем, иди, если хочешь. Пытайся… Ты свободен до полудня!
Произнеся-таки последнюю формулу священного ритуала, старик удовлетворённо вздохнул, надел свою шапочку и отвернулся от Ильи. Надо было заканчивать погрузку, прерванную не вполне своевременным приходом Чистильщика. Подхватив сутану, как женщины подхватывают юбки, преподобный Дракон неожиданно легко взбежал по высоким дощатым ступеням помоста, промелькав грязными розовыми чулками.
Проводив его глазами, Илья начал замедленными движениями снимать и сворачивать плащ. Попутно он скользнул взглядом по виселице и мысленно усмехнулся: ЭТО он в любом случае выбирать не станет. Он выберет кумангу. Тринадцатый город.
Хотя, разумеется, ЭТО не ограничивалось виселицей. Оно вообще ничем не ограничивалось… Отсюда, снизу, Илья не мог видеть, что именно разложено и расставлено на дубовом канцелярском столе между виселицей и плахой. Но, кроме намыленной крепкой петли и широкой секиры, там наверняка было множество разнообразных орудий и средств умерщвления. Гранёный серебряный кубок, почерневший от времени и различных ядов. Арбалет и колчан со стрелами — простыми и отравленными. Стальная гаррота. Метательные ножи и нож для харакири. Дыба для подвешивания над чаном с кипящей смолой (сам чан, равно как и достаточное количество смолы и дров, предоставит город). Черпак для расплавленного свинца и воронка…
Новая куманга в тонкостенном свинцовом футляре, разумеется, тоже лежит среди этих вещей. Причём, лежит на самом виду и так, что к ней легче всего протянуть руку. Так говорят. Но вот почему-то она, говорят, совершенно теряется среди давно известных и новейших изобретений… А выбор Чистильщика после двенадцатой миссии отнюдь не ограничен ими. Либо новая куманга — либо всё что угодно, кроме, сам понимаешь…
А ещё говорят, что выставка на дубовом столе нередко пополнялась разгорячённым воображением самих Чистильщиков — но почти никогда исполнение выбора не откладывалось больше, чем на сутки. Говорят, что такое случилось только однажды, когда один большой оригинал изъявил желание кануть в бездну в обнимку со своей последней кумангой. Путь до края земного диска в те времена был ещё очень далёк. Но поскольку формальные условия выбора были соблюдены (кануть в бездну — необратимая и сравнительно быстрая смерть), оригинал не меньше месяца мог обниматься со свинцовым саркофагом… Между прочим, он был единственным, выполнившмим тринадцать миссий. Всем остальным хватало двенадцати обязательных. Их первый же выбор оказывался последним. Если они доживали до выбора. Если они ещё раньше, после третьей или четвёртой миссии, не принимали из рук своего Дракона серебряный кубок.
