Хайк так и не сблизился ни с кем. Жилистый смуглый мальчишка с повадками зверёныша просто жил, копил силы, прислушивался к себе и к тому, что медленно вызревало в нём, и умело играл в "кошки-мышки" с воспитателями. Хайк время от времени позволял экспериментаторам открыть в себе что-то новое, оставляя скрытым куда больше. Он ждал, ждал своего часа - часа, который всё изменит. И этот час пришёл, когда в приюте появилась новенькая воспитанница.
За свои прожитые на этом свете четырнадцать лет Хайк ни разу ни испытал чувства привязанности к кому бы то ни было. Отнюдь не баловавшая случайного ребёнка пылкой любовью и лаской мать была и осталась для него всего лишь неким символом, Трубогиб и не пытался скрывать своего потребительского отношения к приёмышу, а обитателей свалки и жителей города мальчик считал просто врагами и соперниками в беспощадной борьбе за выживание - он имел достаточно веские основания так считать.
Но когда он увидел в саду тоненькую девочку с пепельными короткими волосами и бледным до прозрачности личиком, Хайк почувствовал, как в его груди ворохнулось что-то тёплое, будто там завозился, устраиваясь поудобнее, пушистый ласковый котёнок.
"Какие у неё глаза, - подумал мальчик, искоса рассматривая незнакомку, задумчиво созерцавшую клейкие зелёные листочки, - голубые, как небо - небо, свободное от грязных туч… Красиво…"
Девочка оторвалась от своего занятия, повернула голову, и… в сознании Хайка очень отчётливо прозвучало.
– Спасибо. Мне приятно.
Хайк изумлённо приоткрыл рот, и тут же неслышимый голос предупредил.
– Только не задавай глупых вопросов! Вокруг нас глаза и уши - я уже знаю об этом. Да, я умею говорить мыслями и читать их, но это моя тайна!
В глазах пепельноволосой заплясали озорные искорки, и Хайку понадобилось какое-то время, чтобы придти в себя.
– Как тебя зовут? - спросил он, справившись со смущением.
– Мэй, - охотно ответила девочка вслух и добавила мысленно. - Мы будем дружить?
"Я никогда ни с кем не дружил" - подумал Хайк и молча кивнул. А пушистый котёнок в его груди выгнул спину и замурлыкал.
В тот же вечер, когда они снова встретились в саду во время вечерней прогулки, Хайк подарил Мэй маленький огонёк, зажженный им на собственной ладони. А на следующий день он на глазах экспериментаторов поджёг лист бумаги и с удовольствием наблюдал, как дяди в белых халатах ошеломлённо тычут пальцами в дисплей, перебивая друг друга возгласами: "Настоящий пирокинез!", "Вектор поля неясен…", "Локализация затруднена в силу…" и тому подобное. "В следующий раз они будут работать со мной в асбестовых скафандрах, - подумал мальчик, - обложившись огнетушителями и протянув сюда пожарные шланги". Хайк знал, что рождение огненного цветка на его ладони было тут же замечено приборами, которыми были нашпигованы стены Приюта, и сознательно сделал тайное явным - пусть воспитатели думают, что достигли своего, познакомив упрямого мальчишку с Мэй.
Они встречались теперь каждый день, обменивались ничего не значащими словами, предназначенными для чутких электронных ушей, и одновременно общались мысленно. Это оказалось совсем несложным - Мэй объяснила Хайку суть процесса всего парой мыслефраз, а нужные способности у подростка имелись. Хайк допускал, что хитроумные "сенсоры флуктуаций психополя" могут зафиксировать всплески, сопутствующие интенсивному мыслеобмену, и поэтому они с Мэй дробили мыслеречь на короткие фразы, перемежая их долгими паузами. Поэтому Хайк почти ничего не узнал о прошлом девочки - их обоих куда больше занимал настоящее.
Их тянуло друг к другу непреодолимо, и Хайк даже поймал себя на мысли: "И как это я раньше жил, не зная Мэй?". Они с удовольствием были бы вместе всё время, день и ночь, но этого уже не допускали строгие правила Приюта. "Не хватало ещё, чтобы эти четырнадцатилетние сопляки спали в одной постели - не за этим мы собираем здесь детей-индиго со всей планеты!" - именно такой была перехваченная Хайком мысль господина директора, как-то появившегося (совершенно случайно, конечно же!) рядом с ними, когда Хайк и Мэй сидели в саду, взявшись за руки. Способность читать чужие мысли проснулась у Хайка после встречи с Мэй, и девочка помогала другу развивать эту способность.
Однако счастье оказалось недолгим - всего два месяца спустя Мэй не вышла в сад, не появилась она и на занятиях, и даже в столовой её не было видно. Хайк не находил себе места, но все его попытки мысленно докричаться до подруги закончились неудачей. Мальчик даже хотел напрямую спросить о ней, но он знал наверняка, что ответа не получит.
Хайк ощутил сумятицу в мыслях воспитателей - читать все их мысли, как раскрытую книгу, он не умел, - и понял: случилось что-то из ряда вон выходящее, и это "что-то" связано с Мэй. Девочка находилась здесь, в Приюте - Хайк необъяснимым образом чувствовал её присутствие где-то неподалёку, - но её почему-то изолировали от остальных детей. Хайк целый день мучался от бессилия и от неопределённости и только уже ночью, лёжа в своей комнате без сна, услышал наконец мыслеголос подруги.
Они экранировали меня после того, как… - неясное шипение прервало слабый голосок девочки, но тут же он прорезался снова. - Я здесь, в подвале…Мне удалось найти щель вэкранирующем поле… Мне очень плохо, Хайк… Хайк, милый… - и мыслеголос Мэй затих, на это раз окончательно.
Хайка словно подбросило. Он сел на постели, невидяще глядя в темноту комнаты и лихорадочно соображая, что можно сделать. Воспитатели знали, с какими детьми они имеют дело, и система мер предосторожности в Приюте была сложной и многоуровневой. Индиго не могли выйти наружу - вряд ли кто-то из них обладал способностью разносить в пыль бетонные стены и броневые плиты. К тому же все помещения Приюта перекрывались мощными генераторами направленного электромагнитного поля. Генераторы включались одним нажатием кнопки в центральном пункте контроля, в кабинете господина директора и даже автоматически - в случае возникновения нештатной ситуации. Возможно, эти машины запускались и как-то ещё - этого Хайк не знал. Зато он знал, как действуют эти генераторы - знал по собственному опыту, полученному тогда, в день неудачного ограбления.
Он яростно, до хруста сжал кулаки - сжал так, что ногти впились в ладони. "Крысы… Вонючие крысы… Чтоб вам подавиться собственными потрохами!". Хайк быстро оделся, ещё не зная, что и как будет делать дальше. Но перед этим он отыскал глазами ту точку на потолке, где пряталась следящая видеокамера - за два года пребывания в Приюте Хайк отыскал это место, - и мысленно плюнул туда. Обманывать технику он уже научился - год назад таким же мысленным плевком он создал всполошившую дежурных воспитателей картинку: на дисплее центрального компьютера мальчик захлёбывался хлынувшей из горла кровью. Воспитатели вломились к Хайку через полминуты, нашли его мирно посапывающим и списали всё на неполадки техники или на вирус, проникший в сервер Приюта. А теперь они увидят куда более спокойное зрелище - Волчонок (так прозвали здесь Хайка) спит, как и положено дисциплинированному воспитаннику в это время суток.
