«Офицер-стажер! Я — офицер-стажер!» — забила крыльями в душе Джокарта ещё одна птица.
Но ликование было недолгим, потому что вскоре он вспомнил… Там было четыре капсулы! Все курсанты проходили тест в одном помещении! Значит, это — совсем другое место.
Списав запоздалое прозрение на время, потребовавшееся ему для адаптации после процедуры, Джо-карт обратил внимание и на другие странности. Здесь была тишина. Невероятная тишина для такого шумного места, как Штаб Внешней Обороны Солнечной. И она рушилась сейчас па Джокарта, заставляя представить самого себя — маленького человечка, потерявшегося в бетонном монолите двадцатиэтажного здания, занимающего площадь в несколько футбольных полей.
— Эй! — сначала робко, а потом громче, не стыдясь уже слабого касания клаустрофобии, закричал Джо-карт. — Есть тут кто-нибудь?
Только еле уловимый шорох медицинских самописцев по бесконечному рулону узкой кальки
— Эй! — Приступ миновал, паники не было. Тяжесть тишины и ощущения одиночества постепенно уступали место рациональным мыслям.
Форма принадлежит мне, делал он выводы, над карманом — моё имя и номер учебного отделения. Значит, «чайка» тоже моя. За что? Почему? Сейчас не важно, мало ли… Пребывание в этом месте может оказаться какой-то особенностью проведения сканирования. Что я о нём знаю? Форму снять, нательное бельё кладите туда, ложитесь в капсулу. Глаза закрыть, считать до десяти… Вот и всё. Досчитался! Наверное, так оно и происходит — начинается в одном зале, сразу на четверых, а заканчивается…
«Поэтому здесь холодно У тебя — „чайка", а никого нет, чтобы принести скупые поздравления. Тут мало света, и очень, очень тихо». — Услужливый внутренний голос был тут как тут.
Ерунда какая-то! Почему рядом нет восьмерых медиков? Хотя бы двоих? Ну уж один-то точно должен быть? Или что-то со мной не так, и сканирование ещё не закончено, а я встал раньше времени? Тогда всё ясно. Сейчас войдут, обзовут дубиной… Уложат в капсулу заново.
Нет. Тоже не то! Кто-то должен следить за всей этой абракадаброй на экранах терминала. Для чего же оно высвечивается? И как-то раньше не доводилось ему слышать, чтобы кто-то вот так запросто выскочил из медицинской капсулы, и прерывание процедуры осталось незамеченным. Ладно. С этим тоже потом разберусь. Главное… А что главное?
Найти выход, отыскать медблок, где всё начиналось, и доложить всё как есть. Я же теперь не задохлик какой-то, не голубь, не ворона, и даже не орёл, потому что от орла только Глаз остался, четвёртый курс тютю! Я — офицер-стажёр. Без пяти минут пилот, даже не так — без минуты, без секунды! А почему и за какие заслуги — не моя забота, «чайку» зря не дадут. Аксиома! Вот доложу, пусть сами и разбираются. Если даже встал не вовремя, значит — кто-то виноват. Но только не я, само собой. Никаких инструкций на этот счёт не получал, опыта прохождения сканирований не имею, выполняя задание, прибыл в распоряжение медицинского персонала, вот и распоряжайтесь. Скажете, повторное сканирование пройти — ну и чёрт с ними, ещё с одними потерянными сутками! Пройду
— А что со временем? — Он вскинул руку со вшитым в рукав хронометром.
Вскинул — и простоял так целую вечность, ожидая, пока цифры, отмечающие секунды, пробегут всю дистанцию. От ноль-ноль до пятидесяти девяти.
С момента начала сканирования прошло восемь суток.
— Бред! — решил Джокарт и даже хлопнул ладонью по циферблату.
Но хронометр, этот практически вечный электронный, сверхточный механизм, остался невозмутим. Он словно говорил сейчас: «Моё дело — верно отсчитывать время. А твоё — решать, куда ты его успел потратить. И почему ты провалялся восемь суток, сам не знаешь где…»
— Восемь суток! Питание, наверное, через трубки… Меня что, не смогли вывести? И это — отделение для коматозников?
Дверь оказалась заблокирована, рядом с металлическим косяком не было ни намёка на внутренний селектор с кнопкой вызова или на пульт управления дверью. Сначала толкнув её обеими руками, а потом ударив ногой, он убедился, что открыть её не сможет.
Тогда он метнулся к терминалу, надеясь, что там можно найти хоть какую-то связь с другими помещениями медицинского отдела. Но сколько бы он ни барабанил по клавиатуре, заставляя синусоиды исполнять загадочные танцы, сколько ни шарил под крышкой стола, так ничего и не обнаружил. Затем его взгляд упал на стоящий отдельно блок, откуда шнуры питания выходили на терминал, мониторы, самописец и даже тянулись к сканирующей капсуле. На этом блоке сейчас тревожно мигал всего один огонёк. «Блок аварийного питания» — прочёл он. И дальше, в рубиновом мигании: « Корпорация „Элм" гарантирует бесперебойное снабжение энергией любой аппаратуры в течение ста шестидесяти часов».
— Сто шестьдесят часов! Без восьми часов — семеро суток! Так вот почему в помещении не горят остальные лампы и не срабатывает сенсорное управление дверной панели! Но что же тогда получается?
Он сел напротив стола с терминалом на пол, обхватив колени руками:
— Мне нужно как-то отсюда выбраться. Думай! Думай! Думай!
Совершенно неожиданно его взгляд зацепился за бумажный лист, пришпиленный к ножке стола кнопкой. Обычной, магнитной. Не способной держать околосветовую скорость и плеваться плазмой.
Джокарт был готов поклясться, что минуту назад, когда он пытался найти внешнюю связь, этого листка здесь не было. Или всё же был? Просто он не обратил внимания, потому что искал другое? Сорвав листок, Джокарт подошёл к медицинской капсуле, продолжавшей изливать свет. Аварийный, в четверть яркости, определил он, слепящим свет показался из-за пробуждения…
«Джокарт! Это Спенсер. Через час после запуска программы сканирования, Солнечная была атакована флотом бессмертных. К моменту, когда я начал писать эту записку, прошло шесть часов, вначале как всегда ситуация была неясной Теперь уже понятно — дела хреновые. Они вышли из спорадического Прилива, повторив фокус у Плутона. Сейчас я уверен, то была не случайность, а генеральная репетиция. Медики сказали — нельзя прерывать сканирование. Ты же не хочешь проснуться идиотом? Тебя и трех других курсантов эвакуируют на нижний уровень, а я — пошёл на работу.
Небо в огне, Джокарт! Они используют орбитальные бомбы. И их очень, очень много! Если к моменту, как ты придёшь в себя, мы не очистим это небо . Во внутреннем дворе Штаба есть подземные ангары Это так — на всякий случай.
Все, Джокарт. Штурмовая пехота приняла бой с десантом. Мне пора».
Ниже этих строк была нарисована стрелка, указывающая на край листа. Джокарт перевернул бумагу и на обратной стороне прочёл короткую приписку.
