— Инжир, — ещё раз сказал он, обнаружив, что это очень вкусно.
— Вся эта красота, — Балу повёл рукой, — была задумана для того, чтобы первым космическим гостям, которых мы рано или поздно должны были встретить, показать — что такое наша Земля.
— Только гости попались малоинтерссующиеся, — проронил Спенсер, но не смог сбить штурмовика с его благодушного настроя.
— Там, в Изумрудном, если не ошибаюсь, зале — морская флора и фауна, — невозмутимо продолжил Балу. — Сейчас дожуём, отдышимся после прибытия и пойдём посмотрим. Бассейны под ногами: с акулами и кальмарами, а вдоль стен — аквариумы с подводными ландшафтами всех четырёх океанов. Сколько раз уже видел, а всё равно нравится. — Штурмовик вздохнул, а потом пояснил, оправдывая своё пристрастие: — Я ведь когда-то родился и жил на берегу океана.
Но Джокарт, не отрываясь, смотрел на кроны деревьев, где птицы свили гнёзда и теперь парили под теряющимся в высоте потолком, отделяемые от зала невидимой силовой сетью.
«Зачем сеть?» — подумал Джокарт и даже хотел попросить разъяснений у Балу. Но тут же догадался сам — любое явление может иметь несколько проявлений.
Заметив, что Джокарт не торопится перейти в Изумрудный зал, уставившись на деревья и на птиц, Балу поощрительно похлопал его по плечу.
— Смотри, смотри. В городе тебе навряд ли придётся это увидеть…
— Почему? Разве в городе нет деревьев? А что же там есть?
— Как это тебе объяснить… В городе — только город. А найдётся ли возможность побывать в природном заповеднике, это ещё вопрос.
— Кстати, о времени… — намекнул пилот, и Джокарт сразу заторопился.
— Да-да! Нам предписано сразу найти место сбора, чтобы оттуда…
— Правильно. Вот мы его сейчас и поищем. В Изумрудном зале. А потом — в Оранжевом. Тут такие места есть! Сидишь под пальмой, пьёшь кофе, музыка расслабляющая, а прямо пред тобой — представляешь? — бассейн, и выступает группа синхронного плавания. Девушки — как на подбор, все красавицы…
— Временем злоупотреблять, конечно, не будем? — то ли в шутку, то ли всерьёз осведомился пилот.
— Не будем, — так же загадочно ответил Балу.
— Тогда пошли искать…
Удивительным пейзажам, казалось, не будет конца. Джокарт устал вертеть головой, настроив чип на постоянную съемку.
— Сувениры здесь лучше не брать. Очень дорого. Пиво не заказывай, в туалет может оказаться очередь, — предупреждал все движения его души штурмовик.
Пилот тоже кидал реплики, от которых реальность становилась какой-то расплывчатой. Умел он это делать, признал Джокарт, наколовшись в очередной раз,
— Об этих ягодах даже не мечтай — они ядовитые. На этих девочек не заглядывайся, на самом деле они мальчики.
— Как это — мальчики?
— Ну пошутил я. Смотри, сколько хочешь. Только инжир рвать не стоит. На первый раз нас простили. — Спенсер указал на парящий чуть ниже птиц малоприметный шар со множеством отростков — видеообъективов. — Во второй раз неприятностей не оберёшься.
Действительно, решил Джокарт, если каждый из находящихся на Лунном причале захочет сорвать по одному плоду, не то что инжира — листьев на деревьях не останется.
— А почему же простили на первый раз?
— Привилегии третьего класса! гордо пояснил Балу, потрогав нашивки с белыми кляксами.
Тут, на весь причал, в лучшем случае человек десять наберётся — с привилегиями третьего класса. Даже я их не имею, — картинно вздохнул Спенсер.
— Ещё успеешь. Да и зачем вообще пилоту привилегии? Это мы, анахронизм военного дела, всякие цацки обожаем. За пилотов привилегии получают их семьи… И если учесть, что все летуны холостяки, то это мудрый закон. Сколько добра сэкономить на вас можно!
Штурмовик чему-то вздохнул, сказав в сторону:
— Ваши привилегии — манёвр и скорость…
Джокарт догадался, что Балу завидовал летунам. Но развивать эту тему и задавать ненужные вопросы не стал Он давно понял одну из нехитрых житейских заповедей: если человек хочет о чём-то рассказать, рано или поздно он расскажет. Если нет, то нечего к нему приставать — можно потерять уважение.
Только через три часа они наконец-то вошли в помещение сбора — просторный кабинет, под стать всему зданию станции, где имелись кресла, видеоэкран, парочка терминалов и множество цветущих растений в широких поддонах. В помещении находилось по три человека ещё с трёх крепостей. Оставалось дождаться только одну группу, которая, видимо, продолжала поиски.
Из встречающих присутствовали два офицера адъютантской службы. Молодые, холеные лица, руки, не знавшие что такое «Леборейтор», сознание, не ведающее про модификаторы. Мужчины без возраста, со взглядами без выражения
Через полчаса, когда все уже были в сборе, и пилоты успели обменяться новшествами в области теории пилотирования, а штурмовики — неутешительными сведениями о потерях в личном составе, подземный экспресс помчал их с экватора, где располагался на искусственном острове Лунный причал, к Евразии, в Средиземноморский Мегаполис. Туда, где курсантам предстояло пройти контрольное тестирование, а офицерам — пилотам и штурмовикам, принять участие в текущей сессии штаба внешней обороны по взаимодействию флотских и штурмовых подразделений. Вещь абсолютно новая, если учесть, что обычно на такие сессии приглашались офицеры Большого флота, а не истребители.
Ещё и Спенсеру и Балу должны были вручить нагрудные знаки отличия.
Вот бы мне так! — мечтательно подумал Джокарт, когда его тело опутали щупальца медицинского сканера, а конечности и голову зафиксировали эластичными обручами.
Потом сверху опустилась светящаяся полусфера сканера, и он провалился в забытье.
Когда свет вновь ударил в глаза, а руки и ноги обрели подвижность, Джокарт обнаружил, что, кроме него, в помещении никого нет
Как странно, подумал он, куда все подевались? А оглядевшись, сделал ещё одно открытие — сама медицинская комната изменилась.
Работали только лампы, освещавшие небольшое пространство вокруг сканирующей установки, которую он только что покинул. На жёстком стуле, которого не было перед началом процедуры, висела его парадная форма-комбинезон чёрное на голубом и жёлтая, опасная молния на груди. В углу мягко мерцали экраны медицинского терминала, по которым пробегали непонятные цифровые ряды и шевелились извилистые нити синусоид.
Да где же все? Где медики? Их было человек восемь. Неужели всем сразу понадобилось покинуть комнату, оставив его одного? Вдобавок здесь ощутимо похолодало, отчего Джокарт поискал взглядом кондиционер, нагнетающий теплый воздух, который — он точно помнил! — мерно жужжал, когда он ложился в сканирующую капсулу. Но теперь не было ничего — ни жужжания, ни кондиционера, ни тепла. Ощущая озноб, Джокарт торопливо натянул форму, привычным движением огладив себя по бокам. И тут же обнаружил ещё одну странность — под воротником, там, где прежде имелись лишь три короткие нашивки длиной с ноготь, обозначающие третий год курсантского обучения, теперь гордо поблескивала чайка, раскинув стилизованные крылья, напоминающая букву «V» с закругленными наружу концами. Он скосил глаза, разглядывая её. Те самые лычки, которые пророчил ему Балу после просмотра информационного блока в видеосалоне.
