Около полуночи Холлису пришлось проводить двух фотомоделей в отдельную уборную, для входа в которую требовался специальный ключ. Вернувшись, он увидел, что Рики ведет в приватную кабинку девушку в облегающем зеленом платье. Сквозь шум Холлис прокричал Будде:
— С чего это Рики пошел в кабинку?
Здоровяк только пожал плечами.
— Подцепил очередную цыпочку. Даст ей кокс, а она ему просто даст.
Посмотрев вниз на танцпол, Холлис заметил двух мужчин в спортивных куртках. Они только что вошли в клуб, однако не отправились к бару выпить чего-нибудь или «склеить» девушек; вместо этого они смотрели на второй этаж. Один наемник фигурой напоминал пожарный гидрант — низкого роста, но очень мускулистый; брюки надел не по размеру большие. Второй был, напротив, высок; черные волосы носил собранными в «хвост».
Оба поднялись на второй этаж, сунули Будде несколько купюр — денег оказалось достаточно, чтобы купить уважение и право пройти за красную бархатную ленту. Через несколько секунд наемники сидели за столиком, глядя в сторону приватной кабинки. Рики с девушкой все еще были внутри. Ругаясь про себя, Холлис вспомнил наставления Спарроу: «Планируя прыгнуть влево, приготовься к тому, что прыгать придется вправо».
На танцполе пьяная женщина заорала на своего ухажера. Будда немедленно поспешил разбираться. В ту же секунду наемники встали из-за столика. Высокий спокойно побрел по огороженному проходу, низкий остался прикрывать. Музыка и огни усилились. Длинный луч света блеснул на лезвие ножа в руке у высокого.
Вряд ли у этих двоих имелось фото Габриеля. Им, наверное, приказано убить всех в кабинке. До сего момента Холлис верил, что может действовать, как Майя. Но нет, Арлекин наплевал бы на Рики и незнакомую девушку, Холлис же не мог оставаться в стороне. «К черту все, — решил он. — Если их убьют, кровь останется на моих руках».
Вылепив на лице вежливую улыбку, боец приблизился к низкорослому наемнику.
— Простите, сэр, но приватная кабинка занята.
— Правильно, там наш друг. Вали отсюда.
Холлис поднял руки, словно бы для объятий, сжал кулаки и резко ударил противника по ушам. Удар был такой силы, что наемник сразу упал. В темноте и при свете огней никто ничего не заметил. Переступив через тело поверженного врага, Холлис двинулся по проходу.
Высокий уже взялся за ручку двери кабинки, но тут заметил Холлиса. Среагировал мгновенно. Однако Холлис знал: всякий, кто бьет ножом, сосредоточивается только на лезвии — вкладывает в него всю силу и смертоносность удара.
Холлис подался вперед, словно желая отобрать нож. Наемник атаковал, но Холлис, отпрянув, пнул его в живот. Наемник согнулся пополам, и тогда Холлис ударил кулаком со всей силы, так что человек Табулы перелетел через ограду.
Люди внизу закричали, но музыка не утихла. Холлис побежал к лестнице. Увидел еще троих наемников — те проталкивались сквозь массу людей на танцполе. Среди них был седой, в очках в металлической оправе. Неужели тот самый Натан Бун, который убил отца Майи? Будь на месте Холлиса сама Майя, она напала бы на Буна, не думая. Но Холлис побежал дальше.
Он сбежал по лестнице и врубился в толпу, которая пульсировала и волновалась, будто стадо животных, почуявших смерть. Работая локтями, Холлис достиг заднего коридора, ведущего на кухню и к туалетам. Несколько девушек со смехом поправляли макияж; в их зеркальцах отражался мерцающий свет. Холлис, миновав их, выскочил через пожарный выход.
В переулке его ждали — кто-то сообщил наемникам по рации, куда он бежит. Едва бывший тренер оказался на улице, как седой брызнул ему в лицо какой-то химией из баллончика.
Боль была нестерпимой. Казалось, будто глаза выжигают огнем. Холлис не видел ничего, не мог сориентироваться. Кто-то ударил его по носу. Тогда Холлис, как утопающий, схватил нападавшего и, рванув на себя, ударил головой по лицу.
Первый убийца упал, но на подхвате был второй — он схватил бойца и стал душить, обхватив горло рукой. Тогда Холлис укусил наемника за бицепс; услышав крик, потянул руку противника вниз и стал выворачивать. Кость треснула.
Ослеп. Он ослеп. В кромешной тьме, на ощупь вдоль грубой кирпичной стены Холлис побежал прочь.
Около десяти утра группа проехала Лимерик. Габриель вел машину аккуратно, не нарушая правил. Но вся осторожность исчезла, стоило ему покинуть пределы города. Странник надавил на педаль газа, и их небольшая синяя машина понеслась по двухполосной дороге к западному побережью Ирландии.
В обычной ситуации Майя села бы рядом со Странником, чтобы следить за дорогой и предупреждать об опасностях. Однако она не хотела, чтобы подопечный видел ее лицо и читал мысли. Когда Майя жила в Лондоне, женщина, с которой она вместе работала, постоянно жаловалась, что парни не умеют замечать перемен в настроении у подруг. Габриель обладал именно такой способностью, однако сейчас это Майю пугало.
Пока группа ехала через Ирландию, спереди рядом с Габриелем сидела Вики, а Майя устроилась на заднем сиденье с Элис. Между собой и девочкой Арлекин поставила барьер в виде сумки с продуктами. Элис постоянно тянулась к Майе, раз даже коснулась пальчиками выступающей из-под свитера рукояти ножа — контакт показался Арлекину чересчур личным.
Машину арендовал Линден — на деньги со счета подставной компании в Люксембурге. Он купил дешевую цифровую видеокамеру и пластиковые сумки с логотипом «МОНАРХ-ТУРЗ. С НАМИ ВЫ ПОВИДАЕТЕ МИР», чтобы группа походила на туристов. Вики сразу завладела камерой и постоянно что-нибудь снимала из окна автомобиля, повторяя: «Холлису понравится».
В Адаре они остановились, чтобы заправиться. Потом проехали зеленые фермерские поля и дальше — по узкой горной дороге. Пейзаж без деревьев напомнил Майе шотландские горы. Габриель вел машину мимо скал, кустарника, вересковья и отдельных пурпурных пятнышек рододендрона, росшего вдоль дренажной трубы.
Перевалив через гребень, беглецы увидели вдали Атлантический океан.
— Отец там, — прошептал Габриель. — Я знаю.
Возражать никто не посмел.
Прошло уже несколько дней, как Майя и Габриель воссоединились, но личной беседы не получалось. Было странно видеть Габриеля коротко стриженным — он выглядел сильнее, даже чуть жестче, но развил ли далее способности Странника? С самой встречи Габриель только и твердил, что об острове, увиденном на фотографии в подвале монастыря, мол, отправляться туда нужно немедленно. Линден, не скрывая раздражения, поглядывал на Майю, словно та — мать, вырастившая неразумное дитя.
