Солнце указывало на то, что путь лежит в верном направлении. Вновь взялись грести. Боль в израненных ладонях притупилась, да и весла оставалось лишь два - другие два оказались утраченными во время ночной бури, - оттого гребли по очереди.
Успокоившееся было море вновь взволновалось, когда светило поднялось в зенит.
- Видно, господь в самом деле прогневался на нас, - сказал смиренно монах. Так или же нет, но в этот раз буря набросилась на суденце с силою, куда как превышающей ночную. Почти сразу потеряны были два других весла, унесло и бочонок с водою. Небо сделалось почти черным, его раздирали вспышки молний, яростно грохотал гром, и приникшие к жалкому куску дерева люди ничего не могли поделать себе во спасение...
- Смотрите! - вскричал в ужасе монах, указывая перстом вдаль. Бофранк повернулся и обомлел, увидев, как на лодку накатывает новая волна - высотою с Фиолетовый Дом, пенная и грозная. Никто не успел более ничего сказать, как чудовищный удар подбросил лодку едва ли не к самым небесам; борт вырвался у Бофранка из рук, и субкомиссар почувствовал, как погружается в морскую бездну. Забив руками и ногами, Бофранк попытался всплыть, и это ему удалось. Средь брызг и клочьев пены разглядел он толкователя - совсем неподалеку тот цеплялся за большую доску, оторванную, верно, ударом волны от утлого суденышка. Альгиус замахал рукою, призывая Бофранка. Сделав несколько отчаянных движений, субкомиссар подплыл к нему и тоже уцепился за спасительный обломок.
- Где же остальные?! - возопил он, выплевывая жгуче-соленую воду.
- Нас разбросало в стороны! - крикнул в ответ Альгиус. - Лодка рассыпалась, но мне кажется, берег совсем недалеко! Слышите, как шумит о скалы прибой?
Однако в сплошном грохоте Бофранк не слышал ничего.
- Скиньте сапоги! - посоветовал Альгиус. - Они тянут вас вниз! Скиньте все, что есть на вас!
Бофранк попытался снять один сапог, но сорвался с доски и едва не утерял ее из виду. Альгиус, ухватив за ворот, вернул его назад. С горем пополам субкомиссар освободился наконец от обуви и куртки, штанов же с поясом снимать не стал. С особенным сожалением расстался он с тяжелым пистолетом; кошель же с подарком Гаусберты остался висеть на поясе.
Тщетно надрывали глотку Бофранк и Альгиус, пытаясь разыскать своих спутников. Ни юный Фолькон, ни Оггле Свонк, ни монах не показались среди волн. Бофранк терял силы, ибо крепость телесная еще не вполне вернулась к нему. Толкователь поддерживал его, как мог, и даже стихами:
- Ладно бы нам спастись, да поудачней! А то ведь бывает, что:
...тем я полностью задрочен,
Что, в дом войдя, насквозь промочен
Дождем, узнал, что корм был сочен
Коню, но весь свиньей проглочен;
Вконец же душу извело
С ослабшим ленчиком седло,
Без дырки пряжка и трепло,
Чьи речи сеют только зло!
- Вы хотите сказать, что желаете не просто спасения, а спасения самого удачного? - удивился Бофранк.
- А что нам проку, попади мы в безлюдное место, откуда до первого дому десять дней пути? Слыхал я, что некий капитан, потеряв в шторм судно, попал на остров сродни Брос-де-Эльде, но без единого обитателя. Там он прожил ни много ни мало двадцать лет, и только потом обнаружили его рыбаки. Сей капитан, ранее человек весьма образованный и воспитанный, к тому времени разучился говорить, только прыгал и скакал, крича бессвязно, и даже самые простые навыки людские утратил, так что совсем не мог себя обиходить. Посему я и хотел бы, коли уж спасаться, то быть выброшенным волнами прямо напротив прибрежной харчевни либо у домика рыбацкой вдовушки!
Бофранк слабо улыбнулся в ответ, ибо был премного опечален потерею спутников своих. Поудобнее перехватил он доску, дабы не соскользнуть ненароком, и тут почувствовал под ногами песчаное дно.
- Хире Дивор! - вскричал он с необычайной радостью. - Берег уж близко!
- В самом деле, - сказал Альгиус, отпуская спасительную доску. - Вот и скалы; однако место неприглядное, насколько могу я судить...
И они побрели к черневшим в отдалении утесам. Обессилевший Бофранк несколько раз падал, и толкователь хватал его за пояс и весьма неучтиво волок. Выползши на каменистый берег, оба упали и лежали рядом, тяжело дыша и не веря в спасение.
По-прежнему было темно, словно ночью, бушевал ветер, волны дробились о скалы с пушечным грохотом, но самое страшное было уже позади.
- Где мы оказались? - спросил Бофранк.
- Не могу даже предположить, - отвечал Альгиус, помогая субкомиссару подняться. - Всякое видал я в жизни, но ни разу не сносил такого... Дрянной упырь, ведь это он виноват! Его милостью сел я на корабль, его милостью обретался - пусть и недолго - в подземелье монашеском, его милостью едва не утоп во время бури! Отплачу же я ему!
- Попервоначалу нам бы добраться до жилья, - сказал Бофранк. О жилье тем временем вокруг ничего не напоминало. Отвесной стеной вставали впереди скалы, все так же грохотал прибой, и не было ни малейшего суждения в голосе, в которую сторону идти?
- Пойдемте вправо, - решил Альгиус. - В самом деле, чем это направление хуже иного другого?
И, поддерживая друг друга, давешние беглецы побрели навстречу судьбе.
И стали они искать воспомоществования, и было им сказано: "Обрящете, но не ранее того, как будет вам знак".
Отард де ла Овъен
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ,
в которой наши герои обретают кров и стол,
а еще повествуется об их возвращении в столицу и событиях, там
происшедших
Бедный рыбак, чья хижина обнаружилась уже к вечеру, был как громом поражен, когда на пороге своем увидал двух мужчин, полуобнаженных и израненных. Не будучи глуп, он тотчас понял, что не иначе как недавняя буря стала виновницей их появления. Вопреки мечтам Альгиуса, это был одинокий старик, а никак не рыбацкая вдовушка, но несчастному толкователю сейчас было не до тонкостей. Уложив спасшихся на жидкие тюфяки из морской травы, хозяин хижины разогрел жидкую рыбную похлебку и влил каждому в рот по нескольку ложек. Впавшие в забытье Бофранк и Альгиус тут же очнулись - один сразу, другой спустя некоторое время - и принялись расспрашивать, куда же они попали.
Оказалось, что жалкий обломок лодки прибило к южной оконечности мыса Гильферд.
Бофранк не знал здешних мест, но Альгиус поведал, что повезло им несказанно - мыс сей длинен и узок, и, проскочи они левее или правее, кто знает, пришлось ли бы им еще когда-либо в жизни отведать рыбной похлебки. Оная, кстати, показалась Бофранку вкуснейшим из яств, что он когда-либо вкушал. Альгиус также не чинился, посему хозяйский котелок опустел на глазах.
Старый рыбак, которого звали Ацульд, выразил скромный интерес по поводу того, что за люди хире и куда они хотели бы направиться. Бофранк счел за благо соврать, сказав, что они - пассажиры корабля, разбившегося ночью о рифы, направиться же им лучше всего в ближний поселок или город. Таковым, по словам Альгиуса, был Кельфсваме, небольшой порт, славный также особенно прочной глиняной посудою.
