— Ну? — прервал ход его мыслей Хасте.
Теперь уже детектив стоял перед необходимостью выбора, как прежде верховный жрец Хершида. Может, на данном этапе стоит плюнуть на все, бросить игру, сдать пленника королю Экрару или Чжуэню и доложить Батруни о неудаче? Это сильно упростило бы и дела с Александрой.
Но нет. Он уже так близок к успеху, что не позволит остановить себя.
— Ладно, — согласился Виктор. — Я отвезу королеву Замбы на ее остров и обвенчаюсь с вашей племянницей.
— Нет, вы должны сделать это до отъезда. Сегодня вечером.
Вот и накрылся его шанс улизнуть.
— Хорошо, как скажете.
Хасте расплылся в усталой улыбке:
— Я давно мечтал об этом великолепном событии. Конечно, мне следовало бы вычислить самый благоприятный день свадьбы по древним астрологическим архивам, но Фория настаивает на немедленной церемонии. Я даже не успею составить ваши гороскопы, — жрец посмотрел на отмеряющую время полосатую свечу. — Настало время ужина. Предлагаю провести обряд прямо сейчас, как только все мы приведем себя подобающий вид. А потом и поужинаем.
Так, это ставит Хассельборга в весьма пикантное положение, если только он не найдет повода смыться перед брачной ночью. Хотя на данной стадии игры не имеет большого значения, выяснит ли Фория, что он землянин.
— Отлично, — дружелюбно улыбнулся он, — но боюсь, мне придется жениться в том виде, в каком есть, поскольку моя парадная одежда в хижине Экрара.
И Виктор удалился в свою комнату, побрился, умылся и немного вздремнул. Отдохнув, он отправился к покоям Джульнар и постучал.
— Да?
— Королева Джульнар? Это суа-дизан* [32] Кавир бад-Матлум.
— Что вам угодно? — она открыла дверь.
— Я подумал, что вам, возможно, захочется побывать на свадьбе.
— На свадьбе? Чьей? Где? Когда? Как замечательно! Очень хотела бы!
— Похоже, что минут через пятнадцать меня и племянницу Хасте Форию окрутят в личной часовне Его Преподобия.
— Правда? Но как же вы можете, ведь вы зем...
— Ши! Дело это решенное, и не надо упоминать о подробностях. Просто скажите: вы придете на церемонию?
— С удовольствием! Но...
— Но что? — спросил Хассельборг.
— Я не уверена, что могу принять приглашение и веселиться, в то время как мой муж заключен в отвратительную, тесную камеру. Это было бы неправильно.
— Сожалею, но...
— Почему бы вам не выпустить его на один вечер? Тони парень что надо и, уверена, будет вести себя прилично.
— Посмотрим.
Виктор спустился в подземелье и нашел бывшего короля удобно устроившимся за столом и играющим с Ферзао в кришнянские шашки.
— Тони, — обратился он к своему пленнику, — нынче вечером я женюсь на племяннице Хасте, и ваша... э... жена сказала, что желала бы присутствовать на церемонии вместе с вами. Вы хотели бы?
— Мы определенно хотели бы! — сказал Фаллон с таким нажимом, что Хассельборг встревожено предупредил:
— О побеге и не помышляй, приятель, тебя будут хорошо охранять.
— Ну, вас мы не побеспокоим. Слово чести и все такое.
— Ладно. Ферзао, через несколько минут вы с Гумом проведете короля Энтане в личную часовню верховного жреца. Не отходите от него ни на шаг и стерегите его.
И детектив отправился в часовню, где застал Форию со своей горничной, Чжуэня и Джульнар. Невеста посмотрела на него с голодным выражением лица, напоминающим о тех земных паучихах, что поедают своих самцов. Джульнар выглядела чересчур впечатлительной, но, впрочем, нормальной здоровой девушкой. Ее чудесную фигуру выгодно подчеркивало кришнянское вечернее платье, оставлявшее грудь обнаженной.
В сопровождении ратников появился верховный жрец и еще раз напомнил брачующимся правила предстоящего обряда:
— Вы стоите здесь, а Фория тут. Вы берете ее за руку, вот так, а я говорю... Кто это?! Уведите этого человека!
Хассельборг обернулся и увидел Фаллона с двумя охранниками. Энтони вырывался из их рук и кричал:
— Хасте, предатель, двурушник!
— Молчать! Я запрещаю тебе говорить! — завопил жрец.
Пленник не обратил внимания на его слова, продолжая кричать:
— Ах ты, вероломный зефт! Мы позаботимся, чтоб ты получил заслуженное... Охе, остановите его!
Детектив взглянул на Хасте: тот взводил маленький, пистолетного типа арбалет, направляя его в сторону бывшего короля Замбы. Фаллон и двое его охранников в ужасе пытались увернуться. Паника охватила всех, за исключением Чжуэня и самого Виктора.
Пока китаец озирался в поисках какого-либо оружия, Хассельборг, стоявший поближе к Хасте, вскинул правую ногу в великолепном ударе по его руке. Звон тетивы слился с глухим звуком удара, маленький арбалет взлетел высоко в воздух, а стрела со свистом врезалась в потолок.
Детектив бросился на жреца, проводя футбольную блокировку. Хасте в своем тяжелом и пышном облачении прямо-таки рухнул на пол. Один из его ратников ахнул при виде такого святотатства.
— Ну в самом деле, сын мой, — произнес старец, когда к нему вернулось дыхание, — не будьте столь грубы с тем, кто уже не молод!
— Сожалею, — извинился Хассельборг, поднимаясь с пола, куда полетел вслед за жертвой. — Мне показалось, что вы собираетесь совершить убийство. Я не мог допустить, чтобы вы ввергли себя в подобный грех. К тому же, кто вам сказал, что вы имеете право пристрелить Энтане? Он мой пленник, понимаете?
Крякнув, Виктор встал на ноги с таким ощущением, словно вывихнул бедренный сустав. «Да, староват ты для таких футбольных упражнений, приятель», — подумал он и перевел взгляд на жреца:
— Ого!
— Что случилось? — спросил тот.
— А вот что! — и, протянув руку, Хассельборг сорвал ту из антенн Хасте, которая сама уже частично отделилась от его лба в ходе свалки. — Да вы землянин!
Старец ощупал лоб. Когда через несколько секунд значение происшедшего дошло до него, он так и подпрыгнул. Довольно глупое выражение его лица сменилось откровенным ужасом. Жрец взмолился:
— Ник-кому не говорите об эт-том, с-с-сын мой! Ум-моляю вас! Последствия будут страшными! Меня убьют, господствующая Церковь будет низвергнута, основы нравственности и справедливости — уничтожены! Возьмите все, что у меня есть, только не выдавайте эт-той ст-т-трашной т-тайны!
— Ого, так вот, значит, в чем дело? Вы причастны к этой контрабандной операции, да? И пытались убить Фаллона, потому что он собирался вас выдать?
— Нельзя столь грубо и примитивно толковать мои действия. Я... я м-могу все объяснить, хотя повесть выйдет длинная...
— Ха. Неудивительно, что вы с самого начала не желали его видеть. Ну, это упрощает дело. Извини, Фория, свадьба отменяется.
