Была обнаружена закрепившаяся на руинах дозорная группа «зверьков» в полсотни крепких самцов. Пришлось обходить их стороной, снова выходить на след основной массы дикарей, повернувших на юго‑запад, и продвигаться к Палас‑де‑Рею. Ожидалось, что орда остановится на своем старом месте, там, где она зимовала. Однако окрестности были разорены, с добычей провианта здесь имелись проблемы, и дикари ушли дальше, к находящемуся в верховьях реки Улла городку Монтерроса. Мы, естественно, двинулись за ними. И обойдя очередной вражеский дозор из хорошо вооруженных бойцов, спустя двое суток, а случилось это позавчера, никем не замеченные, разведгруппы вышли к основному стойбищу.
Отряд обосновался в лесу, невдалеке от реки, затаился, и мы стали наблюдать за стойбищем. У дикарей в этот день был праздник Большой Еды. На краткое время они перекрыли реку дамбами, вода ушла, и тысячи измазанных грязью счастливых «зверьков» лопатили ил и речные ямы. С веселыми криками они вываливали на берег рыбу, раков и речных моллюсков. Огромные рыбные курганы блестели под солнечными лучами, и издалека казалось, что это не рыба, а жидкое серебро. «Зверьки» тут же разводили вокруг гигантского холма костры, запекали на речных камнях свою добычу, варили супы, а особо продуманные солили рыбу впрок. В общем, самый обычный праздник дикарей, для которых еда это краеугольный камень в фундаменте всего их существования.
Было необходимо проникнуть в лагерь, но сделать этого не получилось. Вокруг стоянки находилось слишком много охранников, и минимальная дистанция, на которую смогли подойти разведчики, три с половиной километра, а дальше чистое пространство, на котором нельзя укрыться. Раз так, то пришла пора задействовать Лихого. И разумный пес в очередной раз не подвел. Он прошел там, где для человека дороги нет, и оказался в лагере неоварваров. Немногочисленные собаки дикарей, которых на все огромное стойбище оказалось не более двух сотен, чуя силу огромного волкодава, страшась его, забились кто куда, и в поиске Лихого не препятствовали.
Мой четвероногий товарищ вплотную приблизился к навесам из брезента в центре стоянки, обнаружил лидеров орды, покрутился вокруг и, после того как пара «зверьков» хотела его прибить, видимо, ради разнообразия своего стола, срочно ретировался и благополучно вернулся назад в лес. От пса, через его мыслеобразы, я смог увидеть, кто же такой хитрый против нас воюет, и из его воспоминаний сложил для себя образы трех человек. Двое вожди, это было видно по наличию у них огнестрельного оружия, крепкие старики лет под семьдесят, может быть, больше. Третий, шаман с ожерельем из человеческих коренных зубов на шее, древняя морщинистая развалина, которой на вид, перевалило уже далеко за сотню лет.
В тот момент, когда рядом с вожаками дикарей был Лихой, они собирались в дорогу, давали указания построить носильщиков с грузом, поднимали группы избранных воинов и, судя по направлению, в котором махал руками шаман, путь их лежал на юго‑восток, куда‑то в сторону города Портомарин. Разумеется, у меня сразу возник вопрос. Что делать нам? Оставаться на месте и ждать возможности проникнуть в стойбище врага или же понадеяться на удачу, обойти «зверьков» стороной и попробовать перехватить лидеров? Я выбрал второй вариант, и дал приказ выступать в том же направлении, что и дикари.
Снова разведчики взвалили на плечи тяжелые рюкзаки. Опять вперед умчался Лихой, который мог за километр почуять почти любого врага и, прячась в кустарнике и молодом подлеске, обходя любое подозрительное место, отряд пустился в путь. Двигались не наугад, более или менее нормальная дорога от Уллы до Портомарина была только одна, а из стойбища врагов выдвинулось около двухсот человек. И зная это, я посчитал, что такая группа, по территории, которую считает чистой от цивилизованных людей, не станет, подобно нам, продираться через дебри, и будет идти по наилучшему для себя маршруту. В своих предположениях я не ошибся, и сегодня в ночь, мы настигли дикарей.
Как оказалось, один из вождей и шаман прибыли на старую, но неплохо сохранившуюся ферму на берегу реки Мино невдалеке от развалин Портомарина. Здесь у них проходила встреча еще с несколькими вождями из других племенных сообществ, видимо, сходка, на которой патриархи собирали против нас более крупные силы. Близко к врагам было не подобраться, этого даже разумный пес сделать не смог, слишком много вокруг воинов из разных племен, которые охраняют покой своих лидеров. Однако имелась возможность устроить засаду на дороге, ведь по окончании совета вожди должны вернуться в орду, и мы решили, что лучшей возможности захватить или уничтожить слишком умных каннибалов нам может не представиться. И хотя два вожака это не три, но и это огромная удача.
Разведчики приступили к подготовке засады, благо, дело это для нас привычное, и вскоре было подобрано удобное место. В пяти с половиной километрах от фермы, дальше по дороге, находился хороший распадок. За три часа мы замаскировались, разметили сектора для стрельбы, и после этого оставалось только ждать, когда вожди решат вернуться в родное стойбище. К гадалке не надо ходить, они пойдут по старой дороге, а мы встретим их огнем, по возможности, возьмем в плен шамана и вождя, и дадим деру в сторону руин городка Портомарин на северо‑востоке вверх по реке. Главное, сделать все быстро, не тормозить, взять хороший темп и оторваться, а после, затеряемся в лесах и развалинах, и выйдем навстречу нашим разведгруппам, готовым в любой момент выступить из Соколовки к нам на помощь.
Дикари начали выдвижение с фермы рано утром, наверное, всю ночь совещались, решили все свои вопросы и теперь к родным шатрам торопятся. Это понятно, хотя я и думал, что большой совет вождей продлится до полудня, а то и до вечера. Ну, нет, так нет, нам все равно, чем раньше свою работу сделаем, тем лучше. Тридцать три человека и один разумный пес залегли вдоль распадка, по которому шла дорога, и затаились. Я лежал в небольшой промоине под раскидистым дубом, которая была накрыта плащ‑палаткой, а поверху заложена ветками и сухими прошлогодними листьями вперемешку со свежей травкой, и не сводил напряженного взгляда с остатков древней дороги. Через узкую щель, половину которой закрывал ствол автомата, наблюдать было неудобно, а тут еще и «зверьки», по какой‑то причине задерживались. Минуты текли медленно, словно воды большой ленивой реки, сначала пять, затем десять, двадцать, а противник все не появлялся. Напряжение во мне нарастало и, было, я хотел вызвать на связь Колыча, который контролировал левый фланг и должен был первым заметить дикарей. Но тут сержант сам вызвал меня и в наушнике я услышал его приглушенный голос:
