— Кларк! - закричал он, просунув голову в щель сквозь битое стекло. Внутри руин было темно, но у него не было времени, чтобы включить фонарик. Впереди, он мог разглядеть только то, как ее пальцы цеплялись за выступ. Уэллс нырнул внутрь, произошел глухой стук, когда он приземлился на деревянную платформу, а затем скользил вперед на животе, достигнув края, чтобы схватить рукой запястье Кларк, пока он хватался за каменную стену с рычагами. - Я держу тебя. - сказал он.
Но он сказал это слишком рано. Одна из ее рук исчезла, и теперь он поддерживал весь ее вес. Он чувствовал, как сползал к краю.
— Кларк! - снова закричал он. - Держись!
Ворча, он сумел подтянуться в сидячее положение, затем надавил одной ногой на стену. Его рука потела, и он чувствовал, что теряет хватку.
— Уэллс. - закричала она. Ее голос эхом прокатился по кавернозному пространству, сделав звук таким, будто там в опасности были сто Кларк.
Он стиснул зубы и вытащил ее, задыхаясь от облегчения и истощения, когда он держал и другую руку Кларк.
— Ты почти здесь. Давай.
Она положила локти на деревянную платформу, и он протянул руку, чтобы схватить ее за плечо, затащить ее полностью на платформу. Они упали напротив каменной стены.
Кларк всхлипывала, когда она изо всех сил пыталась отдышаться.
— Все в порядке. - сказал Уэллс, обнимая ее. - Ты в порядке. - он ждал, что она оттолкнет его, но вместо этого, она утонула в его руках. Уэллс крепче обнял ее.
— Что ты здесь делаешь? - спросила она, будучи в его объятиях, ее голос был приглушен. - Я думала...я надеялась...
— Я следил за тобой...я волновался. - говорил Уэллс в ее волосы. - Я не мог позволить, чтобы с тобой что-то случилось. Что-нибудь. - он говорил, не думая, но, когда слова слетели с его губ, он знал, что они были правдой. Даже если она поцеловала кого-то еще, даже если она хотела быть с кем-то еще, он всегда будет рядом с ней.
Кларк ничего не говорила, она просто оставалась в его объятиях.
Уэллс обнимал ее, боясь сказать что-то еще и слишком рано разрушить этот момент, его облегчение переросло в радость. Может быть, у него был шанс, вернуть ее. Может быть, здесь, в руинах старого мира, они могли бы начать что-то новое.
Теперь он позволил этим ублюдкам голодать. Тогда, возможно, когда, они все будут очень слабы от голода, они приползут к нему и будут просить прощение, только затем, он рассмотрит возможность вернутся к охоте. Но они должны обходиться белкой или еще чем-то маленьким... только он мог убить для них оленя.
Беллами провел ночь, не в состоянии заснуть, он наблюдал за лазаретом, чтобы быть уверенным, что никто не подойдет к его сестре. Теперь, когда было утро, он обходил периметр лагеря. У него было слишком много энергии, чтобы сидеть на месте.
Беллами перешагнул за линию лагеря, в лес, чувствуя, что его тело немного расслабилось, когда тени окутали его. За последние несколько недель, он обнаружил, что ему больше нравится находиться в компании деревьев, а не людей. Он вздрогнул, когда ветер прошелся по его шее, и посмотрел вверх. Части неба, которые были видны сквозь ветви, начали сереть, и воздух внезапно изменился - стал влажным. Он опустил голову и продолжил идти. Возможно, Земля решила, что хватит с них этой ерунды и уже начинает вторую ядерную зиму.
Он повернулся и начал идти в сторону реки, где, как правило, бывают следы животных. Но тогда резкое движение между деревьев привлекло его внимание, и он остановился.
Что-то ярко-красное развивалось на ветру. Это не могли быть листья, поблизости не было ничего такого же оттенка. Беллами прищурился, затем сделал несколько шагов вперед, чувствуя странное покалывание. Лента Октавии для волос. Это было невозможно... она [Октавия] не была в лесу уже несколько дней... но он везде бы узнал ленту. Бывают такие вещи, которые ты никогда не сможешь забыть.
В коридорах было темно, когда Беллами поднимался по ступенькам в их квартиру. Это стояло того, чтобы не отдыхать после комендантского часа, до тех пор, пока его не поймают. Он вломился через старую воздушную шахту, которая была слишком мала для каждого, кроме ребенка, чтобы пролезть, в заброшенную кладовую, о которой услышал на палубе С. Кладовка была полна всевозможных сокровищ: до краев наполненная шляпа со смешной птичкой на верхушке; коробка, на которой написано ВОСЕМЬ МИНУТ АБС, что ничего не означало; и красная лента, которую он нашел, закрученной вокруг ручки сумки на колесиках. Беллами продал свои другие находки на Рынке за назначенную цену, но он оставил эту ленту, хотя она могла бы прокормить их в течение месяца. Он хотел отдать ее Октавии.
Он прижал большой палец к сканеру и аккуратно открыл дверь, затем замер. Кто-то двигался внутри. Его мама в это время обычно спала. Он бесшумно ступил вперед, и только тогда расслабился, когда знакомые звуки заполнили его уши. Мама напевала любимую колыбельную Октавии, она всегда так делала, сидела на полу и пела через закрытую дверь, пока Октавия не засыпала. Беллами вздохнул с облегчением. Это не звучало так, как мать хотела бы накричать на него, или хуже, это не был один из ее плачущих припадков, во время каких, Беллами хотелось спрятаться вместе с сестрой в шкафу.
Беллами улыбнулся, прокрался в гостиную и увидел свою мать, которая стояла на коленях на полу.
— Тише, малышка, не плачь, мама достанет звезду с неба. А если звезда не сможет спеть мелодию, мама купит тебе кусочек луны. - другой звук послышался через темноту, слабый хрип. Может снова шалит система вентиляции? Он сделал еще шаг вперед. - А если луна потеряет свой свет, мама купит тебе...
Беллами услышал снова тот звук, но теперь, он звучал, будто кто-то задыхался.
— Мам? - он сделал шаг вперед. Она присела на пол. - Мам. - прокричал он, побежав вперед.
Его мать обняла шею Октавии, и даже в темноте Беллами смог увидеть, что лицо сестры уже стало синим. Он оттолкнул мать в сторону и взял Октавию к себе на руки. Сердце замерло на секунду, он был уверен. что она мертва, но потом она дернулась и закашлялась. Беллами выдохнул, и его сердце начало бешено колотиться.
— Мы просто играли в игру. - слабо сказала его мать. - Она не могла заснуть. Мы просто играли в игру...
Беллами крепко держал Октавию и издавал успокаивающие звуки, уставившись в стену, странное чувство овладело ним. Он не был уверен, что мать делала это, но он был уверен, что она попытается сделать это снова.
Беллами поднялся на носочки и потянулся рукой к ленте. Его пальцы обхватили уже знакомый атлас, но как только он попытался вытащить его, он понял, что украшение не только зацепилось за ветку... оно было привязано к ней.
