— Просто возмутительно, — неизменно восклицал Шаумян, возвращаясь к ракетоплану после рабочего дня. — Столько времени ищем, и ни одной ценной находки. — Он с сердцем вытряхивал на землю содержимое своего мешка.
За несколько дней геологическая группа натаскала к дому порядочную груду камней и минералов. Как-то при очередной разгрузке мешка мое внимание привлекли два больших камня, блеснувшие желтым светом. Я поднял один из камней и повертел его в руках — тяжелый.
— Что это?
— А, ерунда! — сердито отозвался Шаумян. — Самородное золото. Нашел на берегу одного ручья. Вот если бы залежи титана найти или месторождения германия! — Он вздохнул и повернулся к Ламелю. — Кстати, сегодня я наткнулся на одном из островов на целое кладбище животных. Костей там! Не сосчитать! Для вас это просто находка.
Анри Ламель записал координаты, и на другой день мы всей группой вылетели на поиски кладбища. Спустя час мы оказались над тем островом, где оно должно было находиться.
— Все правильно, — сказал Анри Ламель, проверяя координаты. — Очевидно, мы рядом с ущельем.
С высоты нескольких сот метров окрестность хорошо просматривалась.
— Не понимаю! — удивился Ламель. — Где он здесь нашел ущелье? Кругом равнина.
После долгих безрезультатных поисков мы вернулись домой усталые и злые — день пропал даром. Даже уравновешенный Ламель разозлился.
— Что же ты неправильно определяешь координаты? — набросился он на Шаумяна.
— Ну, знаешь ли, если уж я такой простой вещи не могу сделать, то как же мне доверили управление ракетопланом? Может быть, вы сами неверно определяете координаты?
Они спорили довольно долго и под конец порешили на том, что завтра Шаумян полетит вместе с нами на поиски кладбища.
Шаумян уверенно летел впереди, изредка проверяя курс по микросолнцу. Когда мы прилетели на то место, координаты которого он назвал позавчера, то удивились не меньше его: под нами было море.
— Не понимаю, что происходит! — воскликнул Шаумян. — Но ртутное озеро я все-таки найду!
— Какое ртутное озеро?
— Нашу лучшую находку. Я ведь говорил вам о нем. Кладбище животных рядом с ним.
Он поднялся высоко вверх и через несколько минут подал нам команду следовать за ним.
Вскоре мы оказались над маленьким островком и увидели внизу узкую полоску, отливавшую матовым серебром. Координаты этого места отличались и от вчерашних и от позавчерашних на несколько градусов.
— Это невероятно, — прошептал Шаумян, — я никогда так не ошибался.
— Ладно, на первый раз прощается, — сказал Ламель. — Покажи, где кладбище.
Неподалеку от озера протекал ручей. Шаумян полетел вдоль него и в том месте, где ручей вырывался из ущелья на равнину, остановился. По обоим берегам ручья виднелись груды скелетов и отдельных костей.
— Интересно бы выяснить, почему это кладбище именно здесь, а не где-нибудь в другом месте?
Леон Шаумян зачерпнул в пробирку-анализатор воды из ручья. Белый слой в анализаторе сделался ярко-красным.
— Судя по всему, вода в этом ручье отравлена каким-то ртутным соединением. Животные пили воду из этого ручья и тут же падали.
— Ну что же, приступим к делу, — сказал Ламель. — Мы можем найти здесь много интересного.
До конца дня мы помогали Анри Ламелю фотографировать скелеты и кости. Вернувшись домой, мы застали там всю группу ботаников.
— Представьте себе, — сказал нам Гапек, — сегодня мы тоже не смогли найти большой лес быстрорастущих папоротников, хотя еще вчера точно определили его координаты.
— Здесь что-то не так! — воскликнул Шаумян. — Почему вдруг все мы разучились пользоваться секстантом и компасом?
— В самом деле, странно, — покачал головой Чжу Фанши. — Давайте разберемся. Мы ведь определяем все координаты по нашему микросолнцу, предполагая, что оно неподвижно относительно поверхности Венеры…
— А оно двигается! — воскликнул Гапек. — Теперь все ясно! Сегодня мы определяем координаты, а завтра микросолнце сдвигается, и мы, вместо того чтобы прилететь на старое место, прилетаем в другое. Вот в чем разгадка!
— Странно. Ведь наши управляющие установки должны автоматически удерживать микросолнце в строго определенном положении.
— Видно, они не делают этого!
— Да понимаете ли вы, что вы говорите? — голос Чжу Фанши зазвучал резко и тревожно. — Если наши управляющие установки перестали удерживать его в заданном положении, то завтра микросолнце может либо переместиться высоко вверх, либо… либо настолько приблизиться к Венере, что от нас останется только пепел.
Забыв об усталости, мы принялись тщательно определять координаты нашей стоянки. Между прежними и теперешними измерениями были большие расхождения. Да, микросолнце перемещалось по небу!
— Все к установкам! — коротко приказал Чжу Фанши.
Тщательный осмотр их не дал ничего. Они были вполне исправны. Только на пульте управления в пещере один из рычагов оказался чуть смещенным влево.
— Может быть, из-за этого микросолнце и движется по небосводу? — спросил Леон Шаумян, возвращая рычаг в исходное положение.
— Но кто же переместил рычаг? — удивился Чжу Фанши.
Как бы в ответ на его слова из дальнего угла пещеры метнулся ящер и, хлопая перепончатыми крыльями, вылетел наружу. Теперь все стало ясно: этот проклятый ящер и задел крылом рычаг.
Елене Николаевне мы ничего не сказали про этот случай, не желая волновать ее понапрасну.
Она постепенно поправлялась. Температура у нее спала, смертельная бледность исчезла с лица. Суори уже разрешила ей вставать с постели, но к работе пока не допускала.
Прошло еще несколько дней, и однажды, когда мы после восьмичасового сна собрались на очередные исследования, Анифер вдруг показал на восток и воскликнул:
— Смотрите-ка! Всходит настоящее солнце!
Низко над горизонтом сквозь тучи просвечивал одним краем огромный красный диск весеннего солнца.
— Как мы радовались ему, когда не было вашего микросолнца! — сказал Анри Ламель. — Мы знали, что наступает утро-весна и что можно будет снова продолжать работу. До вашего прилета работа ночью шла у нас медленно.
— И все-таки это как будто совсем другое солнце, чем на Земле. Чужое… — задумчиво проговорил Виктор. В его голосе прозвучала затаенная тоска.
Все чаще то один, то другой заговаривал о Земле. Мы уже заскучали здесь, на чужой планете. Виктор же особенно тосковал. Мы видели, что каждый новый день разлуки с Челитой становится для него все тягостнее.
С появлением настоящего солнца наше искусственное микросолнце опять стало перемещаться по небу, и теперь это можно было заметить невооруженным глазом. Порой оно вдруг ни с того ни с сего резко уходило в сторону, потом быстро возвращалось на прежнее место. Каждый из нас высказывал различные предположения о причинах его необычного поведения, но в общем все сошлись на том, что с появлением настоящего солнца в магнитном поле Венеры возникают магнитные бури, которые заставляют наше микросолнце метаться по небу. Однако эта мысль отпала, как только были приведены в действие чувствительные приборы: магнитные бури не обнаруживались, а микросолнце продолжало метаться по небу, возвращаясь всякий раз в нейтральное положение. Нашей группе пришлось серьезно заняться микросолнцем, предоставив членам экспедиции Анри Ламеля одним заниматься их исследованиями.
