— Убирайтесь! — рявкнул его высокопревосходительство, частично оправдав ожидания господ офицеров. — Все, все убирайтесь! Я ужасно устал и не хочу больше никого видеть.
— Несомненно, это переезд сюда так утомил ваше… — льстиво начал Верона.
— Несомненно, — буркнул правитель. — А теперь оставьте меня. Я хочу… хочу немного расслабиться в беседе с нашими… нашими друзьями с других миров. Все что угодно, лишь бы не… — Он оборвал фразу на середине и гневно зарычал: — Все вон, я сказал!
Господа офицеры стремительно ретировались.
Глава государства устало откинулся на спинку дивана и смежил веки.
— Старею я, что ли? — пробормотал он сквозь зубы, но достаточно громко, чтобы быть услышанным.
Что-то скрипнуло. Первый Синьор очнулся, открыл глаза, выпрямил спину и ожил.
— Кто-то, кажется, задал мне вопрос? — произнес он, выжидательно глядя на Джерри.
— Как тебя звать по-настоящему? — моментально отреагировала Элен.
Всем на мгновение почудилось, что его превосходительство сейчас опять закроет глаза и впадет в летаргический сон. Но тот мужественно справился с искушением и даже попытался изобразить на лице восхищение столь непоколебимой настойчивостью восьмилетнего ребенка. Получилось не совсем удачно, но тут уж ничего не поделаешь.
— Меня зовут Антонио Чезаре Бартоломео д'Арреццо, маленькая principessa.
— Слишком длинно, — объявила Элен после короткого раздумья.
Антонио Чезаре Бартоломео д'Арреццо заставил себя еще раз улыбнуться девочке доброй, снисходительной улыбкой и без промедления повернулся к Джерри:
— Вы, помнится, интересовались псевдовыборами, синьор Родс?
Дорн Хорстен добродушно прогудел из своего кресла:
— Я тоже с удовольствием послушаю, если вы не против. Вообще-то политические страсти не моя, как говорится, сфера, но термин меня заинтриговал.
— Вы хотите сказать, что система псевдовыборов еще не получила широкого распространения на других планетах Содружества? — удивился Первый Синьор.
— М-да, приблизительно это я и имел в виду, — дипломатично уклонился от прямого ответа ученый.
Родс между тем встал и направился к бару. Взял бокал и…
Первый Синьор с величайшим трудом усидел на месте. Глаза его неотрывно следили за каждым движением молодого человека, но мелькнувший в них проблеск надежды очень скоро сменился беспросветной горечью невосполнимой утраты. Среди десятков бутылок разнообразных форм и расцветок рука Джерри безошибочно выбрала ту единственную, которую он сам так неосмотрительно забыл убрать и запереть в нижнее отделение. Да еще и бокал этот невежа выбрал, как назло, самый большой — коктейльный!
Родс, даже не подозревая, какую бурю эмоций вызвал его невинный поступок, вернулся на место, с удовольствием сделал глоток из более чем наполовину заполненного бокала и приготовился слушать. Правитель изобразил на потускневшей физиономии жалкое подобие улыбки и заговорил:
— Признаться, меня удивляет ваша неосведомленность, синьоры, поскольку псевдовыборы в основе своей восходят едва ли не к античным временам.
После такого вступления уши навострили все. Даже Элен.
А господин д'Арреццо, оседлав, видимо, любимого конька, с каждой минутой становился все более экспансивным и красноречивым:
— Первые достоверные сведения о псевдовыборах относятся к двадцатому столетию. Случались, конечно, прецеденты и в предыдущие эпохи, но история Третьего рейха — наиболее наглядный, с моей точки зрения, пример. Если кто подзабыл школьный курс, напомню, что Адольф не сумел набрать на выборах решающего числа голосов — к вящему удивлению тайно поддерживавших его монополистов вроде Круппа и Тиссена. В результате президенту Гинденбургу, формально представлявшему оппозицию, пришлось назначить Гитлера канцлером. Придя к власти, фюрер разогнал все прочие политические партии и в дальнейшем набирал на выборах порядка девяноста пяти процентов голосов избирателей. Но еще более наглядное представление о псевдовыборах дает избирательная система в Советской России.
— Вы имеете в виду Союз Советских Социалистических Республик? — уточнил доктор.
— Совершенно верно, синьор Хорстен, — поощрительно улыбнулся его высокопревосходительство. — Замечательное название, вы не находите? У того, кто его придумал, наверняка было богатое воображение. Тамошние лидеры провозгласили в своем государстве диктатуру пролетариата. Кому собирался диктовать пролетариат — не совсем ясно, поскольку все прочие классы успешно ликвидировали вместе с монархией. Не мудрствуя лукаво, так называемые «пролетарские» вожди решили, что избирателям за глаза достаточно одной партии. Очень разумное решение, начисто исключающее разброд, шатания и сомнения среди электората. В последующие годы правящая партия неизменно получала на выборах практически стопроцентный результат.
— Так вы что же, проводите у себя выборы по нацистским и коммунистическим методам? — недоверчиво спросил Джерри.
— Что вы, что вы, синьор Родс! — возразил д'Арреццо; он поднес рюмку ко рту, но ораторский пыл взял верх, и он поставил ее обратно на коктейльный столик, так и не пригубив. — В основу избирательных законов Фьоренцы легли традиции таких великих демократических государств, как Великобритания и Соединенные Штаты. Приблизительно того же, кстати, исторического периода. Население этих стран обладало всеми мыслимыми и немыслимыми демократическими свободами, что отнюдь не мешало правящим партиям набирать порядка девяноста семи процентов голосов на каждых выборах.
Такого поворота никто не ожидал. Как самый старший и дипломатично настроенный, высказать вслух сомнения взялся доктор Хорстен:
— Прошу прощения, ваше высокопревосходительство, но я смутно припоминаю, что в упомянутых вами странах вроде бы существовало более одной политической партии.
— Это иллюзия, синьор, — усмехнулся д'Арреццо. — Иллюзия, мираж, оптический обман, ловкость рук, втирание очков — да вы и сами легко сможете подобрать подходящее определение. В Великобритании второй половины двадцатого века правила консервативная лейбористская партия, а в Соединенных Штатах — республиканско-демократическая, хотя в обоих случаях сохранялась иллюзия разделения на две партии. В реальности и та и другая выступали за одни и те же идеалы, проповедовали одни и те же принципы и преследовали одни и те же цели. Что касается электората, то ему позволяли э-э… немного развлечься, периодически заменяя представителей одного крыла во властных структурах на представителей другого. Разумеется, общая картина от этого не менялась. Только не поймите меня превратно, синьоры. Время от времени в выборах принимали участие так называемые «независимые» кандидаты. Иногда они их даже выигрывали. Но в целом избирательные законы надежно перекрывали доступ к власти мелким партиям — почти так же надежно, как штурмовые отряды во времена Третьего рейха. Существовала, правда, еще одна лазейка. Избиратель имел право вписать в бюллетень своего кандидата, если его не устраивали официально выдвинутые. Как правило, такие бюллетени при подсчете голосов не учитывались, а если и учитывались, то составляли очень небольшой процент. История сохранила два наиболее часто повторяющихся имени: Пого и Дональд Дак. К сожалению, мы почти ничего не знаем об этих политических фигурах. Несколько реже вписанными кандидатами оказывались Твигти и Бэтмен [2], хотя об их политической платформе также ничего не известно. Но Пого и Дональд Дак принимали участие во многих выборах, из чего можно сделать вывод, что оба занимались политической деятельностью вплоть до преклонных лет. Аналогичный случай мы имеем в лице перешагнувшего столетний рубеж Нормана Томаса, которого я до сих пор подозреваю в стремлении прибавить к названию «республиканско-демократическое» словечко «социалистическая». Не случайно же он открыто жаловался, что Рузвельт якобы передрал у него всю свою предвыборную программу.
