Ознакомительная версия.
Русанов молча выслушал Полынина, задумался, затем заметил:
– Глеб, с момента битвы прошло столетие! На орбитах и на поверхности – только обломки! Ты же военный! Неужели не понимаешь, все свершилось давно, победители уже исследовали эту систему, подобрали выживших, захватили пленных! Они произвели зачистку, оставив лишь не подлежащий восстановлению хлам! Да, для нас обломки – кладезь технологий, но они не опасны, – вот мое мнение! Прекрати сеять смуту! Мы будем развивать колонию, проводить полномасштабные исследования силами всех специалистов, и ты меня не убедишь в обратном!
– Решение окончательное?
– Да. Поднимешь бунт?! – резко осведомился Русанов.
– Нет. Останусь при своем мнении. Раскол в экипаже – худшее зло. Но мое мнение ты теперь знаешь.
– И что мне с ним делать?!
– Принять к сведению.
– Глеб, почему ты?! Почему именно сейчас?!
– Андрей, здесь нет ничего личного! Просто я вижу ситуацию иначе! Предательством стало бы мое молчание! Мы не в состоянии обобщить картину, по результатам поверхностного сканирования невозможно определить степень потенциальной угрозы!
Наступила тяжелая тишина.
– Иди, Глеб. Мне нужно подумать, – холодно подытожил Русанов. – Хотя нет, подожди! – он остановил его на пороге. – Отправляйся на планету с Бестужевым!
– А как же алгиты?! – опешил Полынин.
– Обойдутся некоторое время без твоего общества. Все. Выполняй!
* * *
Первичное поселение. Две недели спустя…
Красноватый свет озарял горы, играл тенями, отражался от облаков.
Тектонический разлом протянулся на сотни километров. Рана на теле планеты источала тепло и свет, стирала понятие смены дня и ночи.
Трудно переоценить опасность такого соседства, соизмерить риск и выгоду.
Глеб Полынин остановил вездеход у съезда на небольшую площадку, где был оборудован один из наблюдательных пунктов. Открыв дверь, он выбрался наружу. Жар раскаленных недр поднимался вдоль склонов, ветерок нес ядовитые испарения. Без специальной экипировки здесь невозможно дышать, лишь сервы неутомимо трудились внизу, им нипочем токсичная атмосфера.
«Прометей» после серии маневров сблизился с планетой, произвел отделение криогенных модулей. Десять спускаемых сегментов успешно осуществили посадку на среднем плато. Сейчас жизням колонистов ничто не угрожало, криогенные модули временно подключили к геотермальным источникам энергии.
«Все изменится к худшему, как только начнем массовое пробуждение», – пессимистично подумал Глеб.
План, принятый к исполнению, базировался на единоличном решении Андрея Русанова.
Полынин подошел к краю скального выступа, крепко ухватился за установленный поручень, взглянул вниз.
В извилистом русле огненной реки не прекращалась затянувшаяся на десятки лет борьба стихий. Верхние слои магмы остывали, подергивались темной коркой. «Похоже на ледоход», – думал он, наблюдая, как черные участки поверхности покрываются трещинами, раскалываются, наползают друг на друга, медленно двигаясь по течению вязкой раскаленной лавы. В трещины прорывался огонь, местами происходили взрывы, в воздухе кружил пепел.
Сервы и тяжелые роботизированные планетарные комплексы трудились без перерыва.
Десять наклонных тоннелей проложили в течение недели. По ним от тектонического разлома отвели тепло недр, специальные установки конвертировали его, питая накопители энергии, расположенные за хребтом.
Скалы под ногами вздрогнули. Очередной толчок. В сутки, длящиеся по тридцать часов, происходили сотни незначительных сейсмических колебаний, не опасных, но раздражающих.
По берегам огненной реки на десятки километров в стороны простирались каменистые пустоши, дальше начинался бескрайний ледник.
Глеб чувствовал одиночество, растущее с каждым днем внутреннее напряжение. Он не высыпался, постоянно ожидая осложнений, неприятностей, но вопреки въедливому предчувствию подготовительные работы шли с опережением графика, сказывался опыт, накопленный при строительстве города на Эриде, вот только легче от этого не становилось. Пробуждение двух тысяч человек моментально осложнит ситуацию, превратит мелкие бытовые неудобства в лавину проблем.
«Нужно еще раз попытаться поговорить с Русановым. Должен же Андрей внять голосу здравого смысла? Понятно, в первые дни после прыжка все находились в состоянии шока, но теперь, когда эмоции немного улеглись, он выслушает меня! Вечером выйду на связь, еще раз приведу доводы против массового пробуждения. Тем более что Бестужев придерживается того же мнения, но опасается высказывать его прямо.
Русанов считает иначе. Он возлагает на пробуждение большие надежды, уже приказал сформировать десятки исследовательских групп, словно не понимает, что люди почувствуют себя обманутыми. Им обещали новую родину, планету, пригодную для свободного расселения. Энтузиазма надолго не хватит. Они уже выложились на Эриде, причем по полной программе. Терпели лишения, реконструировали «Альфу» и что в итоге? Максимум, что они получат, – это расселение по небольшим комнатушкам, однообразную синтетическую пищу и вид на бескрайние ледовые поля.
Нельзя так поступать. Нужно сохранить у людей надежду. Пробуждать небольшими группами, исследования проводить вахтовым методом: отработал год – и снова в криогенную камеру, только так мы дадим каждому шанс дожить до Весны – глобального потепления, которое прогнозируют планетологи».
Со слов Бестужева Глеб так представлял себе картину будущего: тектонический разлом постепенно зарубцуется, превратится в шрам на теле планеты, с каждым годом излучая все меньше тепла, но за это время климат претерпит серьезные изменения, продукты вулканической деятельности осядут, атмосфера очистится, начнется период массового таяния льдов.
«За это время сервы разведают и освоят месторождения полезных ископаемых, на плато вырастет настоящий город, с нормальными условиями для жизни, завершится ремонт «Прометея», мы постепенно, без спешки, изучим планету, начнем терраформирование», – думал Полынин, наблюдая, как отвесный участок «берега» вдруг обрушился в огненную реку. Несколько выбросов магмы ударили на десятки метров вверх.
По оценкам Бестужева, первичное поселение не затронут резкие температурные аномалии, высота над уровнем океанов, которые сформируются после таяния ледового панциря планеты, защитит колонистов от опасности «всемирного потопа».
«Нет, серьезного разговора с Русановым не избежать. И чем быстрее он состоится, тем лучше…»
Ход его мыслей нарушил вызов.
– Глеб Сергеевич?
– Слушаю.
Ознакомительная версия.
