Р.Дэниел, по всей видимости, очень внимательно следивший за ходом разговора, нарушил молчание:
— Извините меня, Элайдж, но я бы хотел удостовериться, правильно ли я понимаю мысль доктора Джерриджела. Вы хотите сказать, сэр, что любая попытка построить робота, чей позитронный мозг не сориентирован на эти Три Закона, потребовала бы создания новой фундаментальной теории, а это, в свою очередь, заняло бы несколько лет.
Лицо роботехника просияло.
— Это именно то, что я имею в виду, мистер…
Бейли немного помедлил, затем осторожно представил Р.Дэ- ниела:
— Это Дэниел Оливо, доктор Джерриджел.
— Добрый день, мистер Оливо. — Доктор Джерриджел пожал руку Р.Дэниела и заговорил снова: — Я думаю, разработка теории позитронного мозга, в котором основные положения Трёх Законов были бы отвергнуты, и создание на её основе роботов, подобных современным моделям, потребовали бы лет пятьдесят.
— И этим никто никогда не занимался? — спросил Бейли. — Мы строим роботов уже несколько тысяч лет. Неужели за всё это время ни у кого не нашлось пятидесяти лет?
— Время, конечно, было, — ответил роботехник, — но вряд ли такая работа могла кого-нибудь привлечь.
— Мне трудно в это поверить. Любопытство заставит человека пойти на что угодно.
— Но оно не заставило его пойти на создание подобного робота. У человеческой расы, мистер Бейли, сильно развит комплекс Франкенштейна.
— Какой комплекс?
— Это известный термин, взятый из древнего романа, описывающего робота, который набросился на своего создателя. Сам я его не читал. Но это к делу не относится. Я хочу сказать, что без Первого Закона роботов просто не производят.
— И даже не существует теории, на основе которой таких роботов могли бы построить?
— Насколько я знаю, нет, а мои познания, — он застенчиво улыбнулся, — довольно обширны.
— А робот, созданный с учетом Первого Закона, не мог бы убить человека?
— Никогда. Если только это не произошло по чистой случайности или не было необходимо для спасения жизни двоих или более человек. И в том, и в другом случае всплеск позитронного напряжения полностью разрушил бы мозг, так что восстановить его уже было бы невозможно.
— Хорошо, — сказал Бейли. — Всё это относится к роботам, производимым на Земле. Верно?
— Да, конечно.
— А как насчёт Внешних Миров?
Теперь доктор Джерриджел выглядел гораздо менее уверенным.
— К сожалению, мистер Бейли, мои знания не позволяют мне утверждать наверняка, но я уверен, что, если бы где-то был создан такой мозг или, по крайней мере, построена его математическая модель, мы бы узнали об этом.
— Вот как! Хорошо, тогда позвольте мне высказать ещё одну мысль. Надеюсь, вы не возражаете, доктор Джерриджел?
— Нет, вовсе нет. — Доктор Джерриджел беспомощно посмотрел вначале на Бейли, затем на Р.Дэниела. — В конце концов, раз это так важно, как вы утверждаете, я рад сделать всё, что в моих силах.
— Спасибо, доктор. У меня такой вопрос: почему роботы человекоподобны? Я всю свою жизнь принимал это как должное, но теперь вдруг подумал: «А почему роботы именно такие? Почему у робота непременно должна быть голова и четыре конечности? Почему он должен походить на человека?»
— Вы хотите узнать, почему его нельзя построить в соответствии с выполняемыми им функциями, как другие машины?
— Верно, — подтвердил Бейли. — Почему?
Доктор Джерриджел улыбнулся краешком губ.
— Честное слово, мистер Бейли, вы родились слишком поздно. Ранняя литература по роботехнике пестрит дискуссиями как раз по этому поводу. Вокруг этого вопроса велись в своё время ожесточенные полемические баталии. Если вы хотите ознакомиться с достоверным описанием того спора между функционалистами и антифункционалистами, я могу порекомендовать вам «Историю роботехники» Ганфорда. Математики там — минимум. Думаю, вам было бы интересно.
— Я разыщу её, — терпеливо пообещал Бейли. — А пока не могли бы вы вкратце рассказать мне о результатах этого спора?
— Решение было принято на основе экономических соображений. Вот послушайте, мистер Бейли, если бы вы были фермером, стали бы вы покупать трактор с позитронным мозгом, жатку, борону, доильный аппарат, автомобиль и так далее — всё с позитронным мозгом? Или приобрели бы обычную технику и одного позитронного робота, который мог бы на ней работать? Причём хочу вас предупредить, что второй вариант в пятьдесят, а то и в сто раз дешевле.
— Но почему ему надо непременно походить на человека?
— Потому что человеческая фигура — самая совершенная и универсальная из всех форм, существующих в природе. Мы не ограничены какой-либо определённой узкой деятельностью, как животные, мистер Бейли. Я не говорю сейчас о нашей нервной системе и о некоторых других второстепенных признаках. Если вам нужна конструкция, способная выполнять огромное количество самых различных операций, причём выполнять одинаково хорошо, самое лучшее, что вы можете сделать, это скопировать человеческую фигуру. И потом, абсолютно вся наша техника спроектирована с расчётом на то, чтобы ею пользовался человек. Например, рычаги управления автомобиля сделаны так, что манипулировать ими легче всего человеческой кистью и ступней определённого размера и формы, которые прикреплены к телу с помощью конечностей определённой длины с суставами определённого типа. Даже такие простые предметы, как столы и стулья или ножи и вилки, создаются с учетом формы и размеров человеческого тела и приспособлены к способу его функционирования. Легче придать роботам человеческую форму, чем радикально изменять саму систему предметов, которыми мы пользуемся.
— Понятно. В этом есть своя логика. Теперь, доктор, я хочу вас спросить: правда ли, что роботехники Внешних Миров производят роботов, которые гораздо больше похожи на людей, чем наши?
— Полагаю, что это так.
— А могли бы они создать робота, которого в обычных условиях невозможно было бы отличить от человека?
Доктор Джерриджел поднял брови и задумался.
— Мне кажется, могли бы, мистер Бейли. Правда, это было бы ужасно дорого. Сомневаюсь, чтобы затраты окупились.
— Как вы думаете, — без устали продолжал Бейли, — могли бы они построить такого робота, который ввёл бы в заблуждение даже вас, заставив принять его за человека?
Роботехник недоверчиво хмыкнул.
— О мой дорогой мистер Бейли, я сомневаюсь. Честное слово. Робота выдаёт не только его внеш… — Доктор Джерриджел осекся, не договорив. Он медленно повернулся к Р.Дэниелу, и его румяное лицо стало белым как полотно. — Не может быть, прошептал он. — Не может быть… — Он протянул руку и робко коснулся щеки Р.Дэниела. Тот спокойно смотрел на роботехника, не пытаясь отклониться. — Боже мой! — воскликнул доктор Джерриджел. Казалось, он вот-вот расплачется. — Вы действительно робот?
