— Смотри, — сказал Джо Лейрду Шарпу, не отстававшему от него ни на шаг, — эти два сорта роз считаются лучшими из всех когда-либо выведенных! Это — «Мир», а это — «Звезда Голландии». В двадцатом столетии они не опускались ниже девяти пунктов. Девять — значит «отлично». Современные сорта появились уже потом. Это — «Космический скиталец». — Он показал на огромный оранжево-белый бутон. — А это — «Наша Страна». — Последняя оказалась темно-бордовой, почти черной розой со светлыми пятнышками на лепестках.
Дверь больничного здания открылась, и из нее вышел приветливый улыбающийся пожилой мужчина.
— Чем могу быть полезен? — вежливо осведомился он, склонив набок лысую голову.
— Мы хотели бы поговорить с доктором Филлипсоном, — ответил Шарп.
— Это я, — сказал мужчина, — боюсь, мне придется опрыскивать розарий — я видел на нескольких кустах грефи. — Он коснулся розового куста тыльной стороной руки. — Грефи — это марсианские клещи.
— Где бы мы могли поговорить с вами? — спросил Шиллинг.
— Прямо здесь, — ответил доктор Филлипсон.
— Посещал ли вас этой ночью Питер Гарден? — спросил Джо Шиллинг.
— Да, — скривился доктор Филлипсон, — мало того, после этого он еще и звонил мне.
— Пит Гарден похищен, — сказал Шиллинг, — при этом его похитители убили полицейского, так что дело это весьма и весьма серьезное.
Благодушие доктора Филлипсона как ветром сдуло:
— Вот оно что! — Выразительно посмотрев на Шиллинга, он перевел взгляд на Лейрда Шарпа. — Чего-то подобного я и опасался. Сначала убийство Джерома Лакмана, теперь это похищение… Идемте. — Он открыл дверь, но тут же передумал: — Полагаю, нам следует отправиться в машину. Там нас никто не подслушает. — Он повел их на стоянку. — Я хочу серьезно поговорить с вами.
Через минуту все трое уже сидели в салоне машины доктора Филлипсона.
— Кем вы приходитесь Питу Гардену? — спросил доктор.
Шиллинг решил ничего не изобретать и, отрекомендовавшись другом Пита, представил Шарпа как его доверенное лицо.
Филлипсон кивнул.
— Вполне возможно, вы больше не увидите Гардена. Мне очень жаль, но вашего друга скорее всего уже нет в живых. Я предупреждал его о грозящей опасности, но, как видите, он не внял моему совету.
— Я знаю об этом, — кивнул Шиллинг, — он рассказывал мне о встрече с вами.
— Я почти не знаком с Питером Гарденом, — сказал доктор Филлипсон, — до этой самой ночи мне не доводилось встречаться с ним, и по этой причине подробности его истории мне неведомы. Когда он приехал ко мне, был, мягко говоря, не в себе. Вам, вероятно, это обстоятельство известно. Когда он позвонил мне по видфону, я уже был в постели. Мы договорились встретиться в баре на одной из окраин Покателло. Название этого бара я, признаться, запамятовал, но это, вообще говоря, и не важно… Вместе с ним в Покателло прилетела прелестная юная особа, но она почему-то решила остаться в машине. Гардена мучили галлюцинации, и он нуждался в серьезной психиатрической помощи. Мы находились в баре, и я, естественно, оказать ее не мог.
— Его мучили страхи, — сказал Джо Шиллинг, — он боялся дырок. Пит считал, что они пытаются захватить нас, окружить со всех сторон, вы меня понимаете?
— Да, да, он делился со мной своими страхами. И делал это за время нашего разговора не раз и не два. Он вел себя прямо-таки трогательно. Вытащил из кармана картонку со спичками и принялся писать. Написал он примерно следующее: «Всюду дырки и пробирки…» — или что-то вроде того. Ну а как написал, так тут же спрятал эту картонку под стельку своего башмака. Вы можете себе представить? — Доктор буквально ел глазами Шиллинга и Шарпа. — Я хочу задать вам серьезный вопрос. Что вам известно о проблемах внутренней политики Титана?
— Ни черта нам неизвестно! — отозвался Шиллинг, пораженный необычностью и неуместностью вопроса.
Доктор Филлипсон вздохнул:
— Тогда послушайте меня. Цивилизация Титана отнюдь не является чем-то цельным, она распадается на два лагеря. Насколько я понимаю, причины этого достаточно просты. В моей клинике лечится несколько титанийцев, занимающих здесь, на Земле, весьма высокие посты. Вам может показаться странным, что они лечатся у меня, но, смею вас заверить, определенный эффект от этого есть…
— Видимо, поэтому вы и решили беседовать с нами не в стенах лечебницы, а в машине? — перебил доктора Шарп.
— Да, разумеется, — кивнул Филлипсон, — дырки — телепаты, здесь же они нас не услышат, уж слишком велико расстоя^ ние между нами. Все четыре находящиеся здесь дырки относятся — говоря языком политики — к умеренным. На политической арене Титана умеренные в последнее время являются основной силой. Однако это отнюдь не означает того, что партия экстремистов утратила свою роль и значение. В последние годы влияние их постоянно росло; в настоящее время никто не может сказать с определенностью, каково оно на самом деле, известно лишь то, что оно весьма и весьма велико. Экстремисты являются сторонниками жесткой политики по отношению к Терре. Ну так вот. Я хочу изложить вам собственный взгляд на происходящее, доказать что-либо я не могу, но доказательства меня не интересуют. Слушайте. Начиная с какого-то времени власти Титана, подстрекаемые партией экстремистов, вплотную занялись проблемой терранской деторождаемости. Судя по всему, именно они повинны в том, что рождаемость на Земле уменьшается год от года.
В машине стояла полная тишина.
— Что касается Лакмана, — продолжил Филлипсон, — то к убийству его причастны в первую очередь титанийцы, чьими бы руками оно ни было совершено. И сейчас вы поймете почему. Да, Лакман прибыл в Калифорнию после того, как завладел едва не всем Восточным побережьем. Да, он должен был подчинить себе и Калифорнию. Но убили его титанийцы вовсе не за это. Я считаю, что план этот ими вынашивался уже давно — месяцы или даже годы… Но там, в Нью-Йорке, Лакман был окружен своими людьми, служившими ему надежной защитой, — здесь же, в Кармеле, у него не было ни телепатов, ни зырков, ни кого-то там еще.
— Так за что же они его убили? — перебил его Шиллинг.
— За фанатическую удачливость! — ответил доктор. — За его плодовитость. За то, что его жены рожали ему детей! Титанийцы должны были ненавидеть его. Что до его успехов в Игре, то они вряд ли их волновали.
— Скорее всего так оно и есть, — кивнул Шарп.
— Слушайте меня дальше. Если мое предположение верно, то участь Лакмана в скором времени разделят все те, которым хотя бы единожды повезло. Теперь о самом главном. Некие люди поняли это или случайно прознали об этом. В результате возникла целая организация, ядром которой стали плодовитые супруги Макклейн из Калифорнии. Вам, возможно, доводилось о них слышать — это Патриция и Аллен Макклейн. У них трое детей. Убить их, соответственно, могут в любую минуту. Пит Гарден и его жена с недавнего времени тоже попали в категорию удачливых, и это тут же сделало их жизнь небезопасной, я предупреждал Пита об этом. Я говорил ему и о том, что в этой ситуации ему придется довольствоваться ролью наблюдателя. Я в этом уверен. — Доктор Филлипсон выразительно посмотрел на слушателей и продолжил: — Организация, созданная Макклейнами, бессмысленна или даже опасна! Скорее всего титанийским агентам уже удалось внедриться в нее — опыта в этом им не занимать. Не забывайте о том, что дырки — телепаты, — скрыть от них какой-то секрет практически невозможно. О каких-то тайных патриотических организациях я уже и не говорю!
