"Куда идти?" - вопрос не возникал: корабль не зря снижался над островом таким образом, чтобы я заметил его. Но прежде, чем направиться к месту посадки, я подошел к кромке берега, собирая в кулак всю свою волю.
Подходящее место нашлось почти сразу же: на вершине небольшой каменной скалы, полого уходящей в океан, оказалась неглубокая выемка, в которую я в два приема натаскал достаточно воды. Подождав, пока вода успокоиться, я склонился над ней и, чуть помедлив, взглянул в черные глаза своего отражения.
Что-то безвозвратно сломалось в душе. Сейчас, именно в этот миг: Стражи Небес помогли мне найти силы, чтобы выдержать поднимающийся из глубины сознания ужас, но они ничего не могли сделать с его причиной. То, что проклинали мои предки, то против чего много лет тому поднялась вся Империя, то, что заставило ее преступить считавшиеся нерушимыми законы. То, что породило огненный каток, прошедшийся по планетам Смотрящих в Ночь, без пощады выжигая каждую.
Я словно перенесся на много Оборотов назад, к сухим записям архивом, бесстрастно повествующих истреблении целого Клана. Я вновь слышал рассказ наставников о неожиданном сообщении от разведчиков Круга Хранителей, о внезапной атаке Смотрящих в Ночь: сперва на базу Круга, а потом и на соседние планеты - и учиненной там бессмысленной, жестокой бойне. Ответный удар Имперского Клана при поддержке Ищущих Свет. Переговоры, под прикрытием которых вели отчаянный бой остатки Круга, пытаясь вырваться из западни. Эвакуация соседних с территорией Клана Смотрящих в Ночь планет. Неожиданная - и лишь чудом отраженная - атака на Шенарот. Перехват Смотрящими в Ночь эвакуационного корабля и безжалостное его уничтожение на глазах подоспевших на сигнал тревоги крейсеров. Страшный последний сигнал с гибнущего корабля, сообщившей всей Империи, что на корабле было более двух тысяч детей, которых Круг пытался спасти.
И созванный Совет Кланов, на котором тогдашний Артх'хдеа Мезуту'а Холл призвал к полному истреблению Смотрящих в Ночь. Требование, поддержанное прежде, чем смолкло эхо слов Главы Стражей Небес. И в тот же день одна из планет Смотрящих в Ночь испытала на себе гнев Империи.
Их не брали в плен. Не пытались договариваться. Не задавали вопросов. Их просто уничтожали. На двадцать восьмой день, полностью зачистив территорию Клана, объединенные силы Империи нанесли удар по последней, главной планете. Смотрящие в Ночь пытались защитить ее, хоть не имели ни единого шанса. Они сражались мужественно, отчаянно - и в другой ситуации заслужили бы этим уважение. Но те, кто сражался с ними, хотели только одного: убить их, стереть до последнего с лица Вселенной, и меньше всего думали об уважении. Всего три часа прошло после появления в системе первых дивизий Империи - и на планету обрушился ливень антиматерии.
Остатки флота Смотрящих в Ночь настигли на самой границе действия ольфиратов: шесть крейсеров и флагман Клана. Ему удалось запустить гипердвигатель, но в самый последний миг сразу три преследователя ударили из главных орудий, пробив защитное поле. Подбитый флагман ушел таки в гиперпространство - и больше его никто не видел: свыше ста Оборотов его искали, просеивая пространство сантиметр за сантиметром. В конце концов, было решено, что он так и не вышел из гиперпространства, превратившись в ничто в момент прыжка.
Никто так и не узнал, что же на самом деле случилось со Смотрящими в Ночь. Круг Хранителей был полностью уничтожен, и что бы там они не разузнали - пропало с ним. Хранители выполнили свой долг до конца, предупредили Империю, закрыли в решающий момент собою Шенарот - и пали, чтобы навеки остаться в легендах и молитвах. Единственное, что вынесли потрясенные потомки: изображения нескольких Смотрящих в Ночь, переданных вместе с предостережением о готовящейся атаке. И у всех них без исключения была одна отличительная черта: лишенные зрачков глаза, как будто некто вырвал их и в опустевшие глазницы залил черной краской.
Точь-в-точь такие же, как те, что смотрели на меня с зеркальной глади воды.
С немалым усилием оторвав взгляд от самой страшной части отражения, я принялся внимательно рассматривать свое лицо. Чуть сдвинувшиеся скулы, чуть удлинившееся надбровные дуги, чуть сплюснувшийся нос, чуть более пушистая, точно соревнующаяся в насыщенности цвета с глазами, шерсть - каждое изменение по отдельности было едва заметно, но вместе они образовывали совершенно иную, непривычную картину. Из воды на меня смотрел незнакомец, и требовались все мои силы, все вновь обретенное спокойствие, чтобы понять и принять простую истину: этот незнакомец отныне - я сам. И каждый раз, когда я взгляну в зеркало, на свое отражение - я увижу вот это лицо.
За моей спиной негромко кашлянули. Я резко развернулся, едва не свалившись со скалы вниз: опять, в который раз им удалось застать меня врасплох!
- Я говорил им, что ты займешься этим в первую очередь! - Месстр кивнул в сторону воды, потом посмотрел на меня. Спокойно посмотрел, надо признать. - Тебя ждут.
Я спрыгнул на песок.
- Мне интересно, если бы я не направился к Храму...
- Тогда бы мы пришли к тебе. Не сегодня. И не завтра. Но пришли бы.
- И тебя не волнует...
- Ты уже задавал этот вопрос ночью! - оборвал меня Месстр. - Ты думаешь, у меня будет другой ответ?
- Тебя не было ночью здесь.
- А что еще ты мог спрашивать? Идем!
Я проглотил просящуюся на язык колкость: сейчас я готов был допустить, что меня пытаются намеренно вывести из себя. То ли в рамках обычной практики прислужников Дома Спокойствия, то ли по какой-нибудь иной причине. Так что, с обменом язвительными репликами я решил повременить.
И, кроме того, язвить в спину невозмутимо идущего Месстра отчего-то показалось не самой лучшей идеей.
Шли мы недолго. Островок действительно был совсем крохотным: чтобы выйти к противоположному берегу нам потребовалось не больше пятнадцати минут. Месстр больше ничего не сказал, даже ни разу не обернулся, а я не очень стремился разговорить его. Что-то подсказывало мне, что главный разговор у меня впереди.
Как я и предполагал, корабль опустился именно здесь: он покачивался на волнах в двадцати метрах от берега, на котором весело гудел костер. Раза в три-четыре больше Сункх'ха, он в то же время не производил впечатления обманчивой неуклюжести, как крейсер. Казалось, корабль наполнен ожиданием полета, стремительного прыжка в небо, к бесконечности, свободе космоса. Я восхищенно прищелкнул языком: кто бы ни проектировал корабль, он вложил в свое творение частицу души.
Спустившись со склона к костру, я без особого удивления увидел там Каш'шшода с Поющей; сам Месстр что-то негромко сказал и сел рядом с ними. Я посмотрел на брата с сестрой - и уже в полной уверенности в правильности своей догадки перевел взгляд на Артх'хдеа Мезуту'а Холл. На их отца.
