Борис Емельянович вздрогнул:
– Чего орёшь?
– Вы что – не видите?!
– Вижу.
– И что?
– Ничего.
– Но ведь грав пустой? – С недоумением осведомился Ферд. Соображал он, по своей привычке, туговато – требовал ответов на самые очевидные вопросы.
– Пустой! – Раздражённо бросил Борис Емельянович. – Полина Германовна уже не первый раз так делает. Включает голосовое управление и управляет гравом по мобильнику на громкой связи.
Я пытался понять логику событий – и ничего не получалось.
– Зачем? – Задал я самый актуальный вопрос.
– Значит ей это нужно.
Я даже потряс головой:
– И вы ничего не будете предпринимать?
– В данном конкретном случае, – с деланным, как мне показалось, спокойствием проговорил наш шеф, – мешать Полине Германовне я не намерен.
Я перевёл взгляд на экран. Грав завис около окна, в котором тут же появилась дочка Сенатора. Девочка влезла на подоконник и теперь, пыхтя от натуги, бросала в грав какие-то тюки.
– Что она делает? – Шепнул Ферд.
– Заткнись! – Оборвал его Борис Емельянович, который внимательно наблюдал за происходящим. – Вон отсюда!!
– Что? – Дрожащим голосом спросил оператор, который решил, что обращаются непосредственно к нему и от неожиданности чуть не выронил монитор.
– Все – вон отсюда!! Быстро!!
Пока мы пытались сориентироваться в происходящем, Борис Емельянович резво вскочил, схватил за грудки Сергея Павловича, который первым подвернулся под руку и с силой толкнул в сторону двери, ведущей на нижний уровень. – Вы! – тоже! – все! – вон отсюда! – считаю до трех!…
Меня он толкнул так, что я чуть не врезался лбом в стену.
Не прошло и нескольких секунд, мы оказались за дверью.
– Ничего не понимаю! – Пролепетал Ферд. – Он что – сбрендил?
– Часто с ним такое? – Дружелюбно спросил я у оператора. Тот, судя по всему, не привык критиковать свое непосредственное начальство, поэтому предпочел молча исчезнуть.
– Я к Варьке слетаю на часок? – Послышался голос Полины Германовны.
– Только не задерживайся, договорились? – Невозмутимо ответил Борис Емельянович. – Если что-нибудь случится – сразу звони.
– Ага! – С видимым облегчением выдохнула девочка.
Послышались ее удаляющиеся шаги.
Я не поверил своим ушам. Этот, так называемый шеф службы безопасности острова, просто так позволит исчезнуть охраняемому объекту?
Кто знает, что у нее на уме?! А если ее кто-то банально похищает?
Борис Емельянович переходит всякие границы! Этому нужно немедленно положить конец!
Я ударом ноги открыл дверь и ворвался в "аквариум":
– Руки за голову! Не поворачиваться.
Оружия у меня не было, но откуда это было знать Борису Емельяновичу, вальяжно расположившемуся на стуле и сидящему ко мне спиной.
Он даже не особенно удивился:
– Коля, ты уверен в своих действиях?
– Более чем! – Я толкнул плечом дверь. – Ферд!
Тот высунулся к нам в комнату:
– Что?
– Спустись вниз, возьми под контроль Периметр. Если нужно – разнеси дежурку к чертям собачьим! И чтобы с острова не вылетела ни одна муха. Если грав выйдет за пределы Лимноса – головой ответишь!
За что мне нравится Ферд, так это за то, что он при форс-мажоре никогда не задаёт лишних вопросов. И за то, что предан лично мне. Не знаю уж, чем я смог заслужить такой авторитет.
– Серёгу прихвати с собой! – Крикнул я ему вдогонку.
Борис Емельянович дождался, пока шум за дверью утихнет, потом неспешно повернулся ко мне. Лицо у него было… чёрт возьми, оно было весёлым!
– Ты сам соображаешь, что творишь?
– Я-то – соображаю, а вот вы, похоже, не совсем чётко осознаёте, что происходит.
– Коленька, дорогой мой, я работаю тут не первый год, и даже не второй. Я прекрасно знаю и нашего Сенатора и его дочку. Если Полина Германовна что-то делает, то у неё для этого имеются веские основания.
– Это не даёт ей право убегать с острова без нашего ведома.
– Некоторые наши полномочия не распространяются на личную жизнь обитателей особняка. Ты ещё не знаешь, что случилось с Германом Геннадьевичем.
– По вашей вине, между прочим, не знаю.
– Считаешь, это твоя весовая категория – меня обвинять?
Меня начал раздражать этот неспешный разговор. В голове закопошилось сомнение, что доблестный шеф службы безопасности просто-напросто тянет время.
Дверь распахнулась – и в дверях появился Саня.
– Слышь, Дипломат, там… это…
– Что такое? – Быстро спросил я.
– Иванова вылетела с Лимноса.
– Знаю. Я распорядился не пускать её через Периметр.
– Её грав уже за Периметром.
– Какого хрена?! – Заорал я. – Вы что, самого простого не можете сделать – пару кнопок вовремя нажать?!
Борис Емельянович расхохотался:
– Коленька, ты меня поражаешь. Ты документацию по нашему Периметру хотя бы наскоро просмотрел?
– Не называйте меня так!
– Он работает в одну сторону. Всех выпускает, но никого не впускает.
Я замер, осознавая эту простую мысль.
– В одну сторону?…
Я редко чувствовал себя настолько по-идиотски. Это ходячее чернокожее недоразумение Сергей Павлович вчера пол-дня провёл над пультом Периметра – и не мог сообразить такой простой вещи.
Вот что значит надеяться на других!
– Коленька, у меня к тебе деловое предложение, – мягко проговорил Борис Емельянович. – Сейчас ты отзываешь своих бойцов обратно, вы дружно садитесь в этот "аквариум", сидите тихо как мышки – и я обещаю не вспоминать об этом неприятном инциденте.
На раздумья у меня было несколько секунд. Я не стал их использовать и сразу помотал головой.
– Вынужден отказаться. Здешние авгиевы конюшни давно пора вычищать. Очень надеюсь, что данный прецедент послужит началом.
Борис Емельянович тяжело вздохнул:
– Ну, смотри, Дипломат, заваришь кашу – долго будем расхлёбывать.
Он впервые назвал меня по прозвищу.
Я промолчал.
Внутренне я была готова к разного рода сюрпризам, но когда появился очередной звездолёт, я втянула голову в плечи от неожиданности: его размер оказался в добрый десяток раз больше, чем я ожидала. И струя огня пришла с совсем неожиданной стороны: откуда-то с кормовой рубки.
А вот это уже – самая очевидная ерунда. Интересно, производители байм хоть раз в жизни, не по визору, видели настоящий звездолёт? А если видели, то должны были бы знать, что в том месте, откуда произошёл выстрел, находятся двигательные установки. В реале ничего сложнее стандартного лазера всунуть туда в принципе невозможно, иначе бы инженеры по технике безопасности либеральным конструкторам головы открутили – те бы и мяукнуть не успели.
