Ему она ничего не говорила... Но ученики уже давно прошли стадию, когда с любой магической заморочкой бежали к учителю. Слишком часто учитель, понятия не имевший, что делать, с умным видом приподнимал брови: «Интересная проблема... Как бы ты подошёл (подошла) к её решению?»
Нельзя сказать, чтобы такая тактика себя не оправдывала. Оправдывала со всеми, кроме Виктории. Олег заранее неодобрительно покосился на объект своего недовольства. Избранная тренировалась в магическом прикрытии. То есть раскинула в ментале сеть своего разума, пытаясь скрыть их развлечения от ясновидящих, колдунов и прочей околомагической шушеры, на которую этот мир был не столь беден, как казалось на первый взгляд. Правда, покров, созданный не знающей собственных сил Избранной, мог защитить от куда более искусных наблюдателей, чем те, которыми могла похвастаться Земля. С другой стороны, девчонка расходовала столько мощи, да так неумело, что любой более серьёзный противник был бы привлечён уже одним её присутствием. Но с этим Олегу пришлось смириться. Эфирный след Избранной не скроет никто, кроме самой Избранной. Виктория же была на это пока не способна.
Девчонка училась. Нет, правда. Ей бы сотню-другую лет практики...
Олег едва заметно передёрнул плечами. В этой операции он отвёл себе роль стороннего наблюдателя... Ну и службы спасения на случай неприятностей. Пока неприятностей не наблюдалось, ему оставалось только приглядывать за действиями ребят и держать свои мысли при себе.
Ирина вдруг глухо вскрикнула — почти бесшумно. На целое «почти» больше, чем позволительно. Олег повернулся: размытая женская фигура застыла над резным стулом чёрного дерева в напряжённой, болезненной позе. Безошибочно уловив его недовольство таким эмоциональным срывом, швырнула в его сторону ментальным следом: влажный шлепок пистолета с глушителем, резкая, сводящая с ума боль, вдруг разорвавшая грудь, сила, отбросившая тело назад, на какой-то идиотский стул, который запутался в ногах, вставший на дыбы потолок, удар затылком о ковёр и тьма.
Что ж... Вот так, с размаху нарваться на след чьей-то насильственной смерти — действительно впечатление не из приятных. Но это не причина терять самоконтроль. Ведь отлично же понимает, что подобная несдержанность в иных обстоятельствах могла бы ей стоить жизни.
Разумеется, в «иных» обстоятельствах Ирина бы себе такого и не позволила.
Восстановив дыхание, женщина двинулась дальше — уже намного осторожней.
Олег уловил очень личный образ, промелькнувший между двумя девушками: он сам в виде карикатурного огнедышащего дракона, нависающий над испуганно жмущимися к полу мышками-учениками. Ну-ну.
Посланник демонстративно выдохнул из ноздрей две тонкие струйки дыма.
Михаил, давясь едва сдерживаемым хохотом, пробурчал что-то про пожарную сигнализацию.
Ирина закончила сканирование ауры помещения и теперь стояла посередине просторной комнаты, критически оглядывая обстановку.
«Не понимаю». Мысленная речь девушки была очень чёткой и в то же время подчёркнуто женственной. Возможно, даже излишне подчёркнуто. «Это помещение — шедевр современных технологий и квинтэссенция понятия „секретно“. Зачем было напихивать сюда столько... антиквариата? Как будто кто-то его увидит!»
«А ты бы предпочла, чтобы были голые стены и безликие шкафы? Если люди работают шпионами, это не означает, что у них нет вкуса!»
Мысль, пришедшая от Михаила, была, как всегда, аккуратна, точно отпечатана на машинке. Он вообще был очень аккуратным и логичным. А на вид такой разгильдяй!
Внучка и дочь дипломатов, доктор филологии и светская львица бросила на бывшего улично-помоечного бродяжку уничтожающий взгляд.
«Наличие вкуса, как известно, не всегда обязательно означает наличие банальных мозгов».
«Ты просто злишься, что пришлось продираться через столько старых воспоминаний», — проницательно заметил парень.
«Это глупо». Ответ упрямый и не слишком логичный. Плавным движением ладони обвела вокруг: «Ты только посмотри!»
Заинтересованно прислушивавшийся к перепалке Олег послушно оглянулся. Помещение действительно мало походило на стерильно-металлические засекреченные сейфы, как их преподносили в шпионских боевиках. Стены, обитые тёмно-зелёным бархатом, безумно дорогие драпировки, изящные резные стулья — в оформлении чувствовался вкус и финансовая обеспеченность. Ни то, ни другое никак не вязалось с понятием «государственное учреждение». Интересно. Господин Михайлов, заведовавший этой «конторой», похоже, представляет собой действительно интересный экземпляр.
А вот Ирина, несмотря на всю её чувствительность, рафинированность и образованность, вела себя как-то странно. Богатая, красивая, с самого рождения обожаемая окружающими, некоторые вещи она принимала как данное... Девочка, выросшая в таких вот старых, утончённых, дорогих домах, никогда не знавшая ничего другого...
Плохо. Как же он просмотрел?
Олег выпрямился, чуть повёл плечами — и тут же обнаружил себя центром самого наипристальнейшего внимания учеников. Нет, ребята не отвлекались, даже Ирина скользнула к книжному шкафу, готовая продолжить свой поиск, но у Посланника не было ни малейшего сомнения в том, что всё это второстепенно. Сейчас для этих четырёх во всём мире не было ничего важнее того, что он собирался им сказать. Или, точнее, не сказать.
Посланник мог сколько угодно жаловаться на глупость и нерадивость своей команды. Но слушать они умели.
«Ответом на твой вопрос, Ирина, может быть то, что эта база данных, как и эта комната, создавалась не как место работы. Это больше чем стены и потолок, пусть даже набитые самой ценной информацией. Это жилище».
Он выделил последнее слово: тоном, голосом, мыслью.
Несколько секунд стояла тишина — ученики умели не перебивать, если хотели получить что-то более конкретное, нежели туманно-теоретические намёки. Увы, с их учителем обычно приходилось ограничиваться намёками, а до остального доходить самим.
Виктория фыркнула. Как всегда, самая нетерпеливая.
«Я так понимаю, нас ожидает очередная лекция?»
Её ментальный тон был мощным и грубым. Верна себе во всём.
«Можешь приготовить бумагу и карандаш», — со спокойной издёвкой подтвердил Олег.
«Может быть, ты хотя бы раз расскажешь все прямо, без пространных рассуждений на отвлечённые темы?»
«Увы, не умею, — вздохнул он с совершенно искренним сожалением, — Может быть, ты попробуешь?»
Пауза.
Надо отдать девчонке должное, в отличие от многих учеников многих миров, которых на протяжении веков удавалось заставить замолчать таким вот образом (а не выйти ли вам, молодой человек (юная леди), к доске и не рассказать ли нам урок... раз вы его знаете лучше учителя?), Виктория попробовала.
