Адам пожал плечами.
— Толковых идей на этот счет ни у кого из наших не появилось.
Так, переговариваясь, они все больше удалялись от хижины. Шеренга скал на горизонте заметно приблизилась. То и дело приходилось объезжать громадные скопления «улиток», в каждом из которых насчитывалось несколько десятков тысяч особей.
Внутри вездехода за спинами космонавтов помещался внушительный прозрачный шар — уменьшенная копия Ренэ. Плато уже было нанесено на него. Фиксатор, соединенный с телекамерами, вмонтированными в корпус «Беркута», аккуратно отмечал на шаре места скопления «улиток» и приблизительно оценивал их количество.
— Ты обратил внимание, что они держатся группами? — спросил Азизов.
— Как пчелы или муравьи, — подтвердил Адам.
— Смотри, ни одной одиночки. Что это, примитивный коллективизм? Но ведь слабые сбиваются в кучу, чтобы успешнее противостоять сильному врагу. Вероятно, и у наших «улиток» есть враг?
— Во всяком случае, за два года пребывания на Ренэ мы ни разу не видели, чтобы кто-то или что-то угрожало «улиткам». — Адам резко повернул вездеход, аккуратно объезжая очередную колонию обитателей.
— Можно два года жить возле муравейника, так и не узнав, кто же враг муравьям, — возразил Азизов.
— Резонно…
Однако тут же счел нужным предложить другой вариант:
— А что, если так — в куче — им легче искать пищу?
— Может быть… — теперь пришел черед соглашаться Азизову.
Чем ближе к центру плато, тем реже попадались «улитки». Вскоре отпала необходимость в объездах и поворотах — местность впереди была совершенно пустынной.
— Сворачивай вправо, — предложил командир.
Адам свернул, и через некоторое время они опять наткнулись на «улиток».
— Такое впечатление, что они стараются держаться ближе к горам, заметил Азизов.
— Это верно.
— Как ты это объясняешь?
— На Ренэ бывают сезоны сильных ветров. Правильнее сказать ураганных. Мы предположили, что во время этих бурь «улитки» прячутся в расщелинах и трещинах скал.
— Странно… — Азизов нахмурился. — Лазера они не боятся, а ураган им страшен…
— Ураган с легкостью может унести «улитку» от сородичей, от привычного пастбища. А это гибель. …Полдня крутились космонавты по плато. Нередко выходили из вездехода, склонялись над «улитками», придирчиво рассматривая их. Похоже, на плато все «улитки» были одного вида. Отличались они друг от друга только размерами.
Азизов попробовал оторвать одну из «улиток» от грунта, но у него ничего не получилось.
— Ее не сдвинешь с места никаким ураганом! — воскликнул он.
— Ураганы начнутся через месяц, — спокойно ответил Адам. — Посмотрим, что ты скажешь тогда.
Ничего нового на плато им обнаружить не удалось. Адам вел вездеход вдоль подножия скал. Короткий день Ренэ близился к концу. Диск Годво начинал клониться к горизонту.
— Ну что ж! Будем считать, плато в нашем активе! — подытожил Азизов.
Впереди показались скалы, чем-то похожие на изваяния с острова Пасхи.
— Посмотри-ка на эту фигуру! — не удержался командир. С минуту он внимательно разглядывал горные зубцы: — Тебе не кажется, что есть в местном рельефе некая странность?
— Это все работа ветра. Ураганов, про которые я говорил.
— Только ли ураганов? Взгляни-ка на эту расщелину! Знаешь, что она мне напоминает? Пересохший сай в горах Средней Азии. Послушай, Адам, да по этой расщелине свободно пройдет наш «Беркут». Рискнем, а?
— Почему же нет?
Расщелина и в самом деле была широкой, однако не настолько, чтобы позабыть об осторожности. Адаму приходилось вести машину с ювелирной точностью. Извиваясь, расщелина вела в глубь гор. С обеих сторон поднимались отвесные, красноватого цвета скалы.
— Это скорее похоже на дорогу, — пробормотал Адам.
В одном месте проход несколько сужался. Пришлось пустить в ход лазер. Горная порода в отличие от панцирей «улиток» легко поддавалась воздействию луча.
Людям показалось, что они едут очень долго. Но это оттого, что вездеход двигался медленно. Циферблат показывал, что прошло не более пятнадцати минут, как они решились на это путешествие.
Наконец скалы как бы расступились. Расщелина перешла в узкую, вытянутую долину, уходящую за горизонт.
— Что это?
Адам резко остановил вездеход, оба выпрыгнули из кабины.
Вдоль долины тянулась цепочка черных прямоугольной формы камней, не имеющих ничего сходного с «улитками». Камни располагались на одной линии, отстоя друг от друга на пять-шесть метров.
— Тебе не кажется, что они похожи на кирпичи? — спросил Адам.
— Скорее на увеличенные в размерах костяшки домино, — поправил спутника Азизов и попросил: — Принеси электронный термометр.
Пока Адам бегал за прибором, Азизов внимательно разглядывал черный камень, у которого они остановились. Плоский параллелепипед, лежащий широкой гранью на грунте, ребра и вершины несколько скруглены, словно их специально обтачивали. На гранях, обращенных к соседним камням, причудливый рисунок, напоминающий прожилки мрамора.
Вернулся Адам. Измерив температуру поверхности камней, космонавты вздохнули с огорчением. Видимо, камни к живым обитателям Ренэ отношения не имели.
— Однако обрати внимание на их форму. Это не может быть игрой природы! — воскликнул Азизов.
— А их расположение! Случайность исключается. Смотри, почти идеальная прямая линия.
— В любом случае надо установить, куда она ведет.
В едином порыве люди бросились к вездеходу и помчались вперед, следуя вдоль своеобразного пунктира. Так они проехали несколько километров, когда долина неожиданно сделала крутой поворот. Следуя ее изгибу, они также повернули, но ничего нового не увидели. Долина, обрамленная высокими скалами, тянулась до самого горизонта. Бесконечной казалась вереница черных камней, теряющаяся вдали.
— А ты обратил внимание, — повернулся к командиру Адам, — что на повороте камни лежат теснее, ближе друг к другу?
— Давай-ка пока фиксировать все детально. Анализом займемся позднее. Я думаю, что в ближайшее время нам предстоит убедиться, что жизнь на Ренэ гораздо богаче по формам, чем это представлялось нам прежде.
Между тем начало смеркаться. Находясь на повороте, космонавты еще могли видеть долину, одевающуюся в сиреневую дымку. Но буквально через пять минут наступили сумерки, предвещавшие непроглядную ночь. Вершины скал уже слились с небом, на западе дрожала узкая полоска вечерней зари, которая вот-вот должна была исчезнуть.
Фары вездехода вырывали из темноты небольшой сектор долины. Конечно, можно было усилить мощность световых лучей и даже включить круговое освещение, но необходимости в этом не было.
